Кот, к моему удивлению, идёт к полосе прибоя, становится на мокрый песок пополам с галькой и вытягивает мордочку к волне. Тут же получает от неё по носу, но не отскакивает, а наоборот, шагает вперёд, намочив все четыре лапы.

Вот ещё новости!

– Мурчик! Кис, кис!

Кот не оборачивается, а продолжает медленно идти. Следующая волна накрывает его с головой.

Кто здесь сошёл с ума – я или кот? Или это всё – сон?

Забыв слезть с велосипеда, я направляю его в воду.

Он въезжает неожиданно легко, будто взлетает. Я отлично знаю, что вода сопротивляется сильнее, чем воздух, и сейчас я должен вертеть педали с усилием. Но наоборот, даже легче становится.

Только сейчас я замечаю, что погрузился в воду полностью. А захлебнуться забыл. И, кажется, не задыхаюсь.

Опускаю глаза. Кот вышагивает рядом, обходя кустики водорослей. Я это вижу, потому что фара продолжает светиться. И контакт не замыкает.

«Значит, точно сон, – успокаиваю я себя. – Даже интересно, к чему такая хрень видится».

Мурчик отмахивается лапой от надоедливой рыбки, которая суётся прямо ему в морду – не мешай, мол. Но схватить её не пытается. Глазищи отсвечивают в свете фары.

Внезапно он устремляется вперёд и обгоняет меня. Останавливается и оглядывается.

Приходится следовать… за проводником.

Еду минут десять. Похоже, на пару километров углубляюсь в море. Оно здесь неглубокое, что для Крыма редкость. Но водный потолок уже довольно высок.

Я начинаю глупо хихикать.

«Нет, до Турции вряд ли доеду!»

Мурчик останавливается и смотрит на меня с осуждением – не понимает хозяин важности момента. Затем задирает морду и открывает пасть.

Я направляю свет фары вверх.

На воде кто-то лежит. Человек.

Отдыхает.

Кот требовательно на меня глядит.

И я понимаю, что парня нужно каким-то образом толкать к берегу. Чувствую, что плывёт он давно и выбился из сил. Сам эту пару километров уже не одолеет.

Вот только – каким именно образом? Во-первых, высоковато. А во-вторых, как человек отреагирует, если его кто-то из воды начнёт подталкивать? С перепугу ведь сразу потонет.

Почему я сам не тону, да ещё на пару с котом, предпочитаю сейчас не задумываться.

Как тут дальше быть? Я озираюсь. Ничего такого, что могло бы помочь разрешить проблему, в пределах видимости не находится.

Мурчик снисходительно оглядывается. Смеётся, наверное, над человечьей беспомощностью. А потом встаёт на задние лапы и, перебирая передними, всплывает вверх!

Я понимаю это как подсказку и приподнимаю переднее колесо, направляя велосипед к водному потолку. Но кот планирует на меня и бьёт лапами по фаре.

«Свет погаси, дурень, напугаешь ведь!» – так я это перевожу.

И правда. Я отключаю фонарь.

Кот плывёт в сторону, держась где-то в метре от поверхности.

Ясно. Нужно подняться повыше и посветить. Огней в посёлке ночью почти нет, скорее всего, выдохся парень так, что берега не видит в буквальном смысле. Пусть подумает, что это какой-нибудь маячок на буйке. Воодушевится и доплывёт.

Просто обязан доплыть!

И я поднимаюсь с велосипедом. Так же легко, как Мурчик.

Снова зажигаю фару. Тёмное человекопятно находится метрах в пятидесяти. Начинает шевелиться.

Значит, заметил огонёк на воде.

Плывёт!

Ну, молодец.

Я держусь у поверхности, стараясь не сближаться с пловцом. Потихоньку мы продвигаемся к берегу. Те километры, которые я проехал за десять минут, преодолеваем за два часа.

Берег близко. Уже должен быть виден и парню. Я выключаю свет и пропускаю его вперёд.

Останавливается. Растерялся, видать. Но вот – руками машет с удвоенной силой!

Встал на ноги. Бредёт.

Уф-ф-ф…

Где кот? Где этот разбойник?

Никуда не делся. Крутится у ног, потом бежит по дну вслед за человеком.

Я потихоньку выбираюсь на берег. Подальше – будто ехал себе по пляжу, а тут нате вам… Снова включаю свет. Прямо в луче стоит Мурчик и отчаянно отряхивается. Сверкающие капли летят во все стороны.

– Ээй… – слышится хриплое.

– Эгей! – отвечаю и ускоряю ход.

Вот он, сидит в полосе прибоя и тяжело, надсадно дышит. Кудрявый, черноволосый, довольно накачанный.

– Друг, ты что? Тонул, что ли?

– Ага… – сипит он и начинает кашлять. – На спор… С пацанами поспорили… За горизонт заплыл и направление потерял. Потом лёг и ждал, куда течением вынесет.

– Ну и дурак! – говорю я резче, чем собирался.

– Сам знаю… Это вы фарой светили?

– Я… Откуда хоть?

Он называет посёлок – вообще хрен знает где, километрах в двадцати!

– Ни фига себе занесло! Как же ты назад?

– Отдохну и пешком…

– Вот что, – говорю решительно, – пошли-ка ко мне. Чаю попьёшь, ночь переспишь и пойдёшь обратно.

Чуть не вырывается – поплывёшь!

– Нет, нет, нет! – заводит он поспешно и даже испуганно. – Я лучше пойду!

И я почему-то чувствую – настаивать не нужно.

– Как знаешь…

– А что это у вас кот мокрый? – вдруг спрашивает парень. – Купался, что ли? И воды не боится?

Перевожу взгляд на Мурчика. Тот скачет – песок никак не хочет отлипать от мокрых лап и шерсти.

– Нет, отвечаю я, – не боится.

Вру. Мурчик очень боялся воды. Когда-то.

Домой приезжаю абсолютно разбитый и падаю с ног.

И что это такое мне снилось?

Лежу на диване в одежде; в солнечном пятне на коврике вылизывается мой кот. Под ним – песчаный барханчик. Утренний ветер хлопает входной дверью.

Я не разделся, не закрыл дверь, Мурчик-чистюля приволок на себе кучу мусора. Что происходит?

Выхожу во двор.

Велосипед, прислонённый к сараю, весело блестит.

Я днём ставил его в сарай. Точно помню. Рулём ещё зацепился.

Подхожу ближе.

Между спиц застрял пучок водорослей.

Осматриваю цепь. Нет, всё в порядке, ржавчины не видно.

Смазать надо на всякий случай…

Продавщица, стоя на крыльце магазинчика, смеётся.

– Доброе утро, Старый Алекс! А Мурчик не с вами?

– А откуда вы знаете, что он у меня есть?

– Так мы видели, как он к вам шёл! Важно так, лапа за лапу!

– И сам представился? Сказал, что Мурчиком звать?

Она продолжает смеяться.

– А как же!

Беру кофе, твёрдую копчёную колбасу и консервы. Кофе мне, по идее, нельзя. Но жить одному и ездить на велосипеде ведь тоже нельзя?

– А курицу у бабушки Ленуси купите – во-о-он она возле входа сидит!

– Бери, Алекс, бери, – бабуля споро суёт курицу в пакетик. – Старым не зову, я старше!

И подмигивает.

Так я и думал. Что буду питаться куриным супом и кофе с бутербродами. Лучшая еда! Картошки ещё потом добуду.

– За картошкой заходи, – строго смотрит бабушка Ленуся. – Мне сюда таскать тяжело, а тебе конь довезёт! Мои ворота отсюда третьи, зелёные.

– Зайду…

Через час Мурчик грызёт куриные лапки, жмурясь от наслаждения.

Ночью ЭТО меня не разбудило.

А потом была девочка. Лет восьми. Так далеко, как раньше, ехать не пришлось – столько она не проплыла. В этот раз Мурчик несётся галопом. И я всё же успеваю вовремя.

Мне приходится держаться у поверхности, высунувшись наполовину. Потому что на раме я удерживаю девочку. Она наглоталась воды, вряд ли понимает, что происходит, и я всё время боюсь, что свалится и утонет окончательно.

На берегу я пытаюсь сделать искусственное дыхание, но она начинает всхлипывать:

– Мама! Ой, мамочка!

Значит, сама отдышалась.

– Как тебя зовут? – спрашиваю.

– Снежана… Дедушка, а вы кто?

– Я – Старый Алекс, – напускаю на себя суровый вид – Тебе кто разрешил без мамы купаться?

Заплакала.

– Я к девочкам убежала… Они старше… И мы пошли к морю…

– Они тебя уговорили поплавать, а потом никто не помог. Так?

Плачет молча.

– Ты откуда?

– Я… недалеко живу… На Зелёной улице.

Да. Это соседняя улица.