Почему убийство Джорджа Флойда и последующие масштабные протесты были для меня переломными? Почему ликовала моя душа и хотелось летать? Потому что я получила подтверждение тому, о чем давно подозревала: террор, которому подвергаются потомки aфриканских рабов и коренных местных жителей (индейцев), является хорошо продуманным и отнюдь не случайным. Потому что я смогла яснее рассмотреть и прочувствовать нечеловеческие препятствия, с которыми сталкиваются определённые слои общества всю свою жизнь, до дня смерти, порой наступающей внезапно, неожиданно, слишком быстро из-за разработанной и поддерживаемой властями на всех уровнях системе угнетения. Потому что я наконец-то разглядела всю красоту и силу темнокожих людей – тех самых, на которых мой взгляд падал миллионы и миллионы раз, но которых, как выяснилось, я совсем не видела. Я не видела их глубоких морщин и шрамов; не видела скорби в их грустных и испуганных глазах и горя, пригнувшего их к земле; не видела одиночества, порождённого моим безразличием, невежеством и отсутствием моей человеческой поддержки; не видела их доброты, ласки, трепета, страсти жить и творить. Я не видела красоты разных тонов их кожи, богатства их культур, гениальности их ума, яркости их таланта и глубины их духовности. Я не слышала их крика относиться к ним с учётом их талантов и других человеческих достоинств и достижений, а не из-за оттенка кожи или их диалекта49. Я наконец-то решилась поставить себя на их место, где было не только страшно, холодно и голодно, но и воинственно и непобедимо. Сила духа, воли и веры, страсть к борьбе за свою жизнь и свободу велика и безгранична в сердцах потомков aфриканских рабов и коренных местных жителей, и эта сила и страсть леденит кровь в жилах одних светлокожих людей, а в других пробуждает звериную ярость.
Сегодня полёт из Москвы до Майами на Boeing 777 занимает около 12 часов, и такой самолёт обычно перевозит до 400 пассажиров. Полтора-два столетия назад – в период трансатлантической работорговли – плавание на кораблях от берегов африканского континента до земель, которые многие считают и называют американскими, занимало от одного до трёх месяцев, и на этих судах подчас перевозили до 700 украденных и обращённых в рабство мужчин, женщин и детей.
«Окинув глазами верхнюю палубу, я заметил огромную печь с кипящей медью и множество темнокожих людей, закованных цепями друг подле друга, с унылыми и страдальческими выражениями лиц. В тот момент я больше не сомневался в своей участи и, переполненный ужасом и глyбокой тоской, потерял сознание, – вспоминает испытавший на себе рабство Олауда Эквиано50 – Как только я оказался на нижней палубе, в мои ноздри ударила такая вонь, какую я никогда в своей жизни не ощущал. От отвратительного зловония и отчаянных рыданий я стал настолько болен и так сильно приуныл, что у меня не было ни сил, ни желания есть и пить»51.
Захваченные в рабство люди считались грузом, приравнивались к скотине, и перевозившие их корабли были специально сконструированы так, чтобы транспортировать как можно больше невольников без учёта последствий для их здоровья и человеческого достоинства52. Трюмы, где перевозились рабы, были около 1,7 метра высотой. Узники заковывались в цепи и располaгались в лежачем положении друг подле друга. Смерть от недостатка воздуха, плохого питания и болезней былa обычным явлением. Кроме того, члены команды самочинно занимались изнасилованиями, пытками и убийствами. Близость тел из-за способа их расположения, страшная грязь, невыносимая вонь и дикий страх сводили многих невольников с ума, и часто случались самоубийства. Моряки других кораблей «чуяли» перевозившие рабов судна издалека и называли их «плавающими могилами».
Трюмы были настолько забиты рабами, что зачастую не хватало пространства, чтобы просто поменять положение тела. У невольников на кораблях было меньше места, чем у покойника в гробу. «Эти условия усугублялись ранами от натирания кожи цепями и климатической жарой, что приводило к частым приступам удушья. Дети нередко падали в корыта с отходами, оказываясь на волосок от смерти. Пронзительные крики женщин и стоны умирающих создавали поистине жуткую, немыслимую обстановку»53, – пишет в своих воспоминаниях Эквиано.
С точки зрения капитана корабля, перевозимый им груз был очень ценным и должен доставляться до места назначения в целости и сохранности. Рабов, решивших умереть от голода, пытали. Если пытки не помогали, то пленников насильно кормили, используя железный инструмент, раскрывающий и фиксирующий рот человека, пока ему запихивали в горло пищу.
Вот как в статье, опубликованной нa сайте PBS54, описывается один из рейдов рабовладельческого судна в конце XVIII века.
«Судно Zong, плывущее к Ямайке, приближалось к своему пункту назначения. События разворачивались в 1781 году. Прошло 12 недель с тех пор, как корабль с 417 рабами на борту отплыл от берегов Западной Африки. На судне заканчивалась питьевая вода и рассвирепела болезнь. Капитан, понаблюдав несколько дней, пришёл к выводу, что больные рабы всё равно умрут, и решил выбросить их за борт, чтобы уменьшить потери владельцев корабля. Судно и груз были застрахованы, но больные или умершие от болезни рабы в список условий, по которым выплачивалась страховка, не входили – только утопление. Капитан отдал приказ, и 54 африканцев связали цепями и выкинули за борт. Ещё 78 невольников утопили в следующие несколько дней. Когда судно прибыло в пункт назначения, не досчитались 132 человека: они покоились на морском дне.
Когда корабль вернулся в Англию, владельцы судна оформили иск по денежному возмещению за потерю каждого раба. Для заявителей всё бы закончилось хорошо, если бы не Олауда Эквианo, бывший раб, живший в то время в Англии. Узнав о трагедии, он сразу же уведомил о произошедшем своего друга – сторонника отмены рабства. Дело дошло до суда. Вначале суд присяжных проголосовал в пользу владельцев корабля: по закону было дозволено убивать больных животных, чтобы спасти здоровых и не навредить экипажу, и рабов было дозволено убивать по той же причине. Страховая компания оформила апелляционную жалобу, и дело пересмотрели: суд принял решение, в котором утверждалось, что африканцы, находящиеся на борту корабля, были людьми. Данное решение стало исторически переломным.
Похожий случай был и на другом судне. В 1812 году на корабле La Rodeur произошла вспышка офтальмии – болезни, приводящей к временной слепоте. Недуг поразил несколько десятков рабов и моряков. Боясь, что слепота будет пожизненной и что слепых рабов невозможно будет продать, капитан приказал выбросить 39 невольников за борт. Он так же, как и капитан корабля Zong, надеялся получить страховку за понесённые потери»55.
А вот что рассказывается в газете The New York Times:
«Первого января 1738 года корабль Leusden, принадлежащий Голландской Вест-Индской компании, с грузом в 700 африканских мужчин, женщин и детей попал в шторм. Боясь, что узники попытаются захватить спасательные шлюпки, капитан приказал экипажу замуровать африканцев в трюмах. 664 человекa задохнулись или утонули вместе с судном в реке Марони. Команда корабля спаслась»56.
Предложенная в газете The New York Times версия сомнительна, поскольку капитаны рабовладельческих кораблей больше всего боялись упустить свой груз живым. Если бы захваченные в рабство африканцы спаслись и сбежали, то владельцам судов страховку бы не выплатили, а вот при условии утопления стоимость "груза" возмещалась.
