Вот такие мои симптомы.
Очевидно, что дело плохо.
Ни на улице и ни дома
Не могу без них сделать вдоха.
Врач знакомый развел руками:
Не хочу повод дать для грусти,
Ты пока подыши стихами,
А потом, может быть, отпустит.
Принимай эти рифмы курсом
Днем два раза, три раза ночью.
Ляг в постель и следи за пульсом.
Все пройдет, хотя и не точно.
Вот такая температура,
Нечто среднее по больнице.
Днем стихи, порошки, микстуры,
А ночами в руках синица.
Поклюет на руке пробелы,
И на волю лететь не хочет.
А на крыше журавль белый
Ждать устал и скучает очень.
Быть непохожим на других
В бессмысленном и вечном беге
Торопимся часы прожить,
Но в мире нам ничто навеки,
По сути, не принадлежит.
Мы потеряемся друг в друге,
Ты береги, пока живой,
То, что дано в твои лишь руки -
Искусство быть самим собой.
Быть искренним и не пытаться
Свое лицо не уронить,
Без страха, от души смеяться,
Без оправдания любить.
И восхищать в едином части,
И не искать одной черты,
И понимать, какое счастье —
Что я есть я, что ты есть ты.
Незыблемо и величаво
В доступных радостях простых,
Оно мое, мое лишь право —
Быть не похожим на других.
Стричь
Стричь, непременно стричь.
Видишь – нежно струится в пол
Целомудренная коса.
Это значит финал пришел,
Сгинет черная полоса.
Мы же все разгребем, не хнычь.
Непременно стричь, насовсем.
Видишь, как загоняет в плен
Это облако из волос.
Это я ему сердце – на,
Это он его не донес,
И теперь здесь стоит стена
Посреди миллионов стен.
Да, стриги
Это заново обнулить
Непричесанные мечты.
Это сердце свое открыть
Ключом девичьей красоты.
Видишь, все еще впереди.
Вот и все.
Видишь, как мне теперь легко,
Сброшен самый тяжелый груз.
Можем быстро и с ветерком,
И я снова за мир держусь,
И могу помахать рукой
И не прятать свое лицо.
Если сердце в плену отчаянья,
Нету воздуха и дыхания,
Если все чересчур, слишком —
Выход найден довольно просто:
Видишь, это свободный доступ —
Просто сделай новую стрижку.
Может, моя сила в моей слабости
Может, моя сила в моей слабости,
Может, имею право на передышку.
Сдаться приятной, до мурашек, усталости,
Радоваться великому и восхищаться малостью,
Не дочитать надоевшую книжку.
Может моя сила в моей глупости,
В розовых очках и зефирных крошках.
Взять бы в охапку сонное счастье и унести,
Первой простить и сказать «прости»
И не присаживаться на дорожку.
Может моя сила в моей слабости,
В манящей возможности греться за смелыми спинами,
Не в «яжетожести» и не в «яжесамости»,
А в самой, что ни на есть, наивной своей первозданности,
Той, что уступит место ему – сильному.
Отношения – как новые туфли
Отношения – как новые туфли:
Может быть несвободно и узко,
Может быть даже на сердце нагрузка,
Может даже казаться от боли, что звезды потухли.
Может даже быть неудобно,
А иногда неудобно, но так красиво.
А смотрите, мой высокий и сильный,
А еще перспективный и очень способный.
Могут они как-то странно пахнуть,
Можно проветривать их три дня на балконе
И потом наслаждаться соседским зловонием,
Когда будут сплетничать на лавочке бабки.
Отношения – как новые лодочки:
Или ты в них ныряешь, или они на тебе сидят.
А если они тебе не по размеру и жутко скрипят,
То, как раньше учили – можно растягивать водочкой.
Отношения – как босоножки,
Такие же кокетливые и легкие,
И ты хотела быть игривой немножко,
А кто-то решил, что дерзкая, да и только.
Отношения – как новые шлепки,
Неказистые, зато без заморочек.
И даже если он у тебя чересчур простоватый и робкий,
То дома его можно выгуливать, сколько хочешь.
Отношения – как острые шпильки,
Такие же офигенные, но неустойчивые, заразы,
Но зато, если рискнешь и наденешь – получишь все и сразу,
И даже, возможно, тебя заметят вон те лакированные ботинки.
Да, отношения – как новые туфли,
Еще такие чистенькие, без грязи.
Их еще можно друзьям показывать,
И в сторис выкладывать, пока не протухли.
И однажды ты едешь в автобусе, в обувной, надо бы приодеться,
И вдруг видишь – не шпильки, не лодочки, а сумасшедшие цветные кроссовки,
И он ни на кого не похож, он оригинал, это эксклюзивная коробка,
И ты так обалдеешь, что пропустишь свою остановку,
И где-то там и останется твое сердце.
Сахар
А хочешь, на кухонном столе,
Как Чапаев, тебе разложу метафоры:
Вот ты, вот я, вот в полуночной мгле
Сахарница с кубиками сахара.
Вот я, вот ты, вот вокруг ничто,
Кроме нас только вакуум бездвижный.
Вот в клеточку серое пальто,
Вот главный, вот запасной, вот нижний.
Вот тот, кто не в курсе. Вот тот, кто в теме,
Вот тот, кто мимо проходил.
Вот тот, кто с этими, а не с теми.
Вот тот, кто смеялся, а не любил.
Все просто – двигаются фигуры,
Заранее просчитаны ходы.
Вот мужчины герои, а бабы дуры,
Вот чьи-то запутанные следы.
Все просто, видишь – кидаю кубик,
А он – спрессованный рафинад.
И кто-то правду, как сучья рубит,
А кто-то этому и не рад.
И вся земля ходами опутана,
Нитями меридианов к экватору,
И все неправда. И все запутано,
И потому я пью чай без сахара.
Мандариновый слон
У меня под кроватью живет мандариновый слон.
Нет, не надо спасателей. Все абсолютно легально.
Он ночами приходит в мой длинный запутанный сон,
Он воздушный, мечтательный и романтично-печальный.
Кто-то прячет, я с этим встречалась, скелетов в шкафах,
У кого-то бабайки и даже трехглавые монстры.
У кого-то собачка с резиновой костью в зубах.
Кто-то копит обиды, расставив их строго по росту.
У кого-то коллекция самых достойных наград
Золотыми медалями-кубками светится ярко.
Безделушки, подарки, солдатиков бравый отряд.
У меня – мандариновый слон, он дороже подарков.
После дней запыхавшихся, вечных забот и тревог
Я зову поделиться секретами вечером длинным.
Любит чипсы, конфеты, зефир и из трубочки сок,
Лечит сказками, былью и запахами мандаринов.
