Чт. – Кирилл уехал, занимались мы вдвоём. Ещё утром, подъезжая к воротам я увидел плотно закрытые ворота, и вдруг пронеслась мысль: «А вдруг она не приехала?» Мы ведь не договаривались на сегодня конкретно. Так, по-умолчанию. Я надавил на педали и увидев её Astrу, вздохнул с облегчением.

Мы отзанимались, обнялись, сделали рейки. А после рейки Амата встала, взяла две подушки: «Я хочу полежать рядом с тобой». Обнимашки у нас были долгими, и я уже это счёл за подарок. И мысли вместе полежать у меня тоже появились, но я не собирался их высказывать вслух.

Мы лежали, обнявшись. Играла шикарная медитативная музыка. Косые лучи утреннего солнца падали на пол и стены. Было раннее утро. Нам некуда было спешить. И нам было фантастически хорошо просто быть рядом и лежать с закрытыми глазами. Ничего не нужно было говорить. Всё, абсолютно всё было понятно без слов. Мы улыбались от того, что думали и знали мысли друг друга. Это было волшебное утро. Я никак не ожидал ничего подобного. Потом мне пришлось возвращаться за очками, и она уже ела свой завтрак. Мы поцеловались нечаянно на прощание. «Спасибо, Кирилл, что ты уехал!»

Пт. – Амата умчалась на с/з на занятия с классом, а я остался ждать монтажников, установщиков сеток на окна. Потом я заехал в Домлит. Движение было перекрыто. Икону несли в Коренную пустынь. Спящая и голодная Амата везла меня по пробкам на свою дачу собирать смородину. Её машину со мной чуть не забрал эвакуатор, и она чудом избежала штрафа в 1,5 тыс. рублей. На даче она поспала около часа, а я познакомился с соседкой по даче, она отсыпала мне крыжовника, приятная женщина. Амата проснулась, нашла птичье гнездо в кусте смородины и уехала. Я собирал ягоды, влупил ливень, я его пережидал на крылечке, танцуя мантры. Амата оставила мне печений, воды, козинаков, а потом ещё привезла свежеприготовленный рис с омлетом без яиц в елке – мне домой отдала, отвезла.

Я себя весьма странно чувствовал – весь окружённый заботой и любовью, в то же время я чувствовал, как вылезает моё нежелание становиться снова «сыночком», а она хлопотала вокруг меня как наседка. Я ей написал вечером вк: «Может ты ещё дышать за меня будешь?» и это видимо немного её осадило. Но в этот же вечер я написал стихотворение о нас, и едва смог уснуть, чтоб не отослать его ей.

Когда утром мы обнимались, я сказал: «Спасибо, Кирилл, что ты уехал!»

Сб. – Кирилл после садханы пошёл на экзамен, Амата кормила нас своими печеньками, которые напекла вечером. И мы поехали на соловьиную рощу – прогуляться до Сейма. Мне очень понравилось, как искренне и без утайки она всё рассказывает о себе, всё – как на духу. Когда мы вернулись в машину, я прочёл ей стихотворение. У неё блестели глаза. Стихотворение было более чем в тему. Не скрыть было уже никак, что у нас завязались серьёзные отношения, несмотря на то, что мы оба семейные, разницу в возрасте и прочая прочая. Что интересно, я вовсе не рассматривал её физических параметров. Мне было достаточно смотреть в её глаза, и чувствовать её в своём сердце. Этого было более чем достаточно. Никакие физические параметры её просто не имели значения!

Мы вернулись в Лотос и отправили заявку на получение мной духовного имени. Моя жизнь стала полной и живой, у меня пропали мысли о цели, смысле и бездействии. Я чувствовал себя действительно нужным, важным таким, какой есть, без каких-либо объяснений и уступок. Мы просто смотрели друг в друга как в зеркало! И даже моя мечта о хостел-усадьбе, оказывается, была тождественна её мечте о подобном доме. С ней не нужно было одевать никакую маску…

Вс. – в это утро в отличии от прошлого, было всего два человека, кроме нас с Кириллом. И в этот день мы разъехались сразу после садханы. Но я забыл очки в зале, а Амата бананы. Мы вернулись и, разумеется, не смогли удержаться от того, чтобы прижаться друг к другу. А в это время зашла её подруга Инна. Надо было видеть её взгляд, полный возмущённого недоумения: «Что за фак?» Начал, блин, дневник КЙ, а пишу о себе с Аматой… Ну что ж, это более чем приятно, что то, что нас объединяет и является смыслом жизни нас и познакомило на неисповедимых путях Господних. Слава Всевышнему. Неужели всё, наконец, произошло!?

Но такое лето;

Но такое лето…

Но такое лето

Бывает раз в жизни!

Я в свои стихи смотрю как в «пророчества Нострадамуса». И охреневаю, как всё сбывается. 4 июля сбылось стихотворение «Но такое лето…» Правда, писать об этом совершенно не хочется; поскольку происходящее затрагивает такие тонкие и нежные слои ощущений, что их не хочется афишировать, обсуждать, чтоб не повредить им случайно.

Но волшебность протекающих дней, чудеса, происходящие на каждом шагу, зашкаливают за все представляемые мной границы. Поэтому срочно приходится эти границы расширять. Люди меняются вокруг! Оля стала спокойнее, мама веселее, Ксюша вежливее, а Саша так вообще мне в рот заглядывает! Я в шоке! Ладно, я над собой работаю, но меняются и они на моих глазах. Сегодня утром было 9-е занятие, девятая садхана с Аматой. И результаты ошёломляют + меня Павитро ещё и рейки одарила, так я теперь вообще хожу – свечусь, нюхаю свои ладони и улетаю. А! так я ж ещё кольцо со Своим камнем ношу – всё складывается в один поток, в котором я чувствую – я просыпаюсь, я становлюсь на свой путь. Я снова становлюсь собой. 9 дней подряд лёдяной душ в 4 утра, а из-за жары ещё и днём приходится купаться. Я в жизни так часто не мылся! Амата посчитала по цифрам моего рождения мой путь, путь священника\шамана\святого, а вчера мы отправили запрос на духовное имя для меня. Я мчусь вперёд семимильными шагами, с жадностью проглатывая происходящее. Как же я долго голодал в этом плане!

Моя спич’ка Амате:

«Нетрудно отдаться инстинкту, как обычные мужчина и женщина, но это принесёт и обычные ощущения. Мы с тобой стоим друг друга и стоим над инстинктами в своём миропонимании. Мы идём вперёд, и мы встретились неспроста – это факт. Именно поэтому я хочу смотреть в твои глаза и дышать с тобой одним воздухом, чтобы в этом дыхании достичь понимания нашего взаимодействия. Мы – больше, чем просто пара, и нам нужно большее, чтоб не размениваться на мелочи и не распылять свои силы божественного Намерения. Я очень ценю тебя и хочу быть с тобой ПОЛНОСТЬЮ: всеми своими телами, а не только одним.

Я часто встречал людей, которые меня вдохновляли, но всегда я вскоре обгонял их, подгоняемый неутомимой жаждой познания, а они оставались. Иногда мне было очень жаль их терять, но, как я тебе уже говорил – путь домой для меня важнее чего бы то ни было. И наши пути расходились. Я не хочу, чтобы так было и с тобой!

Сейчас я ещё не вполне осознал всю ценность подарка Вселенной – тебя. Сейчас я вижу лишь макушку айсберга, но я хочу познать тебя всецело. И было бы просто фантастикой идти дальше по жизни, синхронно развиваясь и поддерживая друг друга в Нашем пути. Не пробыть какое-то мгновение вместе, а расти вместе во Всегда…»

Сегодня у нас впервые получилось сделать отменный Сат Нам, когда три наши голоса сливались в одной вибрации, и у меня моментами было ощущение, что я пою Кирилловым ртом. Такое «а-а-а» было, что казалось, стены резонировали с ним! И это было круто, мы все это чувствовали и слышали!

Во время садханы пришла мысль: фотограф хочет показать другим мир таким, как он его видит; но, когда он начинает мир Чувствовать, он перестаёт фотографировать, так как это ощущение Мира можно только испытывать.

Сегодня мы вновь занимались вдвоём. Кирилл совершал побег из Губкина, а Амата засыпала на ходу. Я же чувствовал себя великолепно! И после садханы поманил к себе Амату, мы постелили одеялки и улеглись рядышком. Я ей прочёл виноградовское стихотворение, а потом мы поцеловались. Она себя видимо очень сдерживала, потому что в её поцелуе чувствовался безумный голод по ласкам. Говорит, её сдерживает только фраза из моего стихотворения: «…не спеши…» Она сказала, что несмотря на то, что она старше, я мудрее, подарила мне янтарь из своего браслета. И, когда мы прощально обнимались у входа, я обратил внимание, что кроме платья на ней нет ничего! Удержать себя в руках было не так уж легко, но мы справились, а потом синхронно дышали, прижав нос к носу – это была чудесная пранаяма. Я сказал: «Теперь я знаю, что значит дышать одним воздухом!» Когда её нет рядом, разум задаёт много провокационных вопросов. Но, когда я смотрю в её глаза – всё перестаёт быть важным. Не хочется что-то произносить, что-то думать. Только быть, смотреть, дышать вместе с ней…