— Я побуду с тобой, — проговорил тот с каким-то странным интересом во взгляде. — Посмотрю, как ты умрёшь. Можешь не спешить, мне торопиться некуда.

Боль постепенно уходила, даже несмотря на то, что феникс вновь опустился на плечо Гарри, из которого он уже успел выдернуть клык. Казалось, феникс плачет, склонившись над безобразной раной. Всё тело внезапно стало таким лёгким, словно ничего не весило. Гарри попятился немного, споткнулся обо что-то и даже не стал пытаться предотвратить падение.

Феникс возмущённо курлыкнул, ненадолго слетев с его плеча, а после вернулся назад и продолжил свою поминальную песнь. Его трель сливалась с победной речью Риддла, в которую Гарри особенно не вслушивался. Он чувствовал, что ещё немного и эта противоестественная лёгкость, заполнив его тело, доберётся и до его сознания. Но перед этим ему нужно было что-то сделать, что-то важное…

Гарри огляделся и зацепился взглядом за злополучный дневник, с которого всё и началось. Тот валялся рядом, нужно было лишь руку протянуть. Но в руке Гарри всё ещё держал клык василиска. Недолго думая, он подтянул к себе дневник, раскрыл его на произвольной странице и всадил в него клык, не жалея на это оставшихся сил.

«Молодец, ты справился», — похвалил его Мор с какой-то странной нежностью.

И Гарри отчего-то захотелось плакать, но он не стал, не оставалось сил.

«Как думаешь, Дамблдор и в этот раз найдёт меня и спасёт?» — спросил он Мора, стараясь игнорировать душераздирающий крик погибающего Тома Риддла.

«Думаю, в этот раз ты должен справиться сам. Ты уже большой мальчик».

Чуть поодаль застонала Джинни, приходя в себя. Гарри попытался было подняться на ноги, но предательская лёгкость уже захватила всё его тело.

«Кажется, я не смогу», — он виновато улыбнулся одними губами.

«Ничего, я помогу,— Мор говорил мягко, — а потом всё тебе покажу, отдохни немного».

Гарри облегчённо вздохнул и закрыл глаза.

***

Твоя душа в моих рукахЗамрёт, как мышь в кошачьих лапах,Среди тумана не узнает меня.

Август 1993 года.

С «приключения» в Тайной комнате прошло немало времени. Мор тогда сдержал своё слово, он захватил контроль над телом, пока Гарри пребывал в отключке, а никто даже ничего не заподозрил. Это было удивительно! Но самым удивительным было то, что Мор не пропал как обычно, он дождался пробуждения истинного хозяина тела, показал ему видением всё, что происходило, и лишь после этого сбежал.

Летом Гарри неоднократно вспоминал тот день с каким-то особый смешанным чувством. Он практически смирился с тем, что всё в его жизни идёт по чьему-то плану, и, можно сказать, его это устраивало. Ведь в особенно напряжные моменты с ним рядом был Мор. Гарри жалел лишь о том, что его воображаемый друг не появляется чаще.

К примеру, сейчас, когда Гарри сбежал из дома и трясся в волшебном автобусе, не зная, что делать дальше и куда податься. Да, в этот момент совет Мора пришёлся бы весьма кстати. Гарри уже успел успокоиться и после ссоры с Дурслями, и после встречи с таинственным чудовищем в ночи, однако страхи о будущем его никак не отпускали.

«Прекращай так громко думать», — раздалось у него в голове.

Гарри вздрогнул и мысленно чертыхнулся. Он настолько окунулся в свои мысли, что даже не заметил появления Мора.

«Ещё скажи, что я тебя разбудил», — ворчливо подумал Гарри, стараясь скрыть радость, охватившую его при встрече со старым другом.

«Что-то вроде того, — не стал спорить Мор. — Ну и чего ты унываешь?»

«Я надул тётку… в прямом смысле, сбежал из дома, чуть не стал обедом какого-то чудовища, а теперь еду в Лондон, не зная, что буду там делать. Наверное, ты прав — у меня нет поводов унывать», — и Гарри не унывал, немного злился, но не более того, уныния словно и не бывало.

«Я рад, что ты это понимаешь, — в голосе Мора Гарри почудилось одобрение. — Сбежал от Дурслей — наслаждайся свободой, никто тебя из магического мира не выпрет за парочку заклинаний. А если и выпрут…»

Мор почему-то замолчал, и Гарри стало очень неуютно.

«Ты заберёшь меня к себе? — спросил он.

«К себе? Куда? — казалось, Мор даже опешил. — Не думаю, что тебе стоит торопиться… ко мне».

Гарри ничего не понял из его бессмысленного бормотания, но это и не имело никакого значения. Он прикрыл глаза, откидываясь на сиденье, и попросил:

«Расскажи мне что-нибудь. Как тогда — в детстве. Ты помнишь?»

Когда Гарри был совсем малышом, и ему приходилось особенно трудно, Мор появлялся значительно чаще. Или, быть может, так казалось Гарри спустя столько лет. Иногда Мор показывал ему странные видения о людях, живших в других мирах, в другом времени. И Гарри помнил каждое из этих видений до сих пор.

«Я не могу, — мысленный голос Мира сопровождался отчётливым сожалением. — Мне нужно уйти, я должен разобраться… не важно. Я вернусь позднее, а пока не делай глупостей. Впрочем, что бы ты ни делал…»

«Это ничего не изменит», — закончил за него Гарри без особого энтузиазма.

«Молодец», — похвалил его Мор.

И исчез.

***

Июнь 1994 года.

И действительно, Мор снова оказался прав. Гарри не выгнали ни из магического мира, ни из Хогвартса. Ни даже из Дырявого котла не выгнали, где он по прибытию в Лондон снял комнату и прожил счастливые и свободные две недели. Конечно, он предпочёл бы провести это время в Норе, но так тоже было неплохо.

В следующий раз Мор появился в начале сентября, когда Гарри в поезде столкнулся с дементором. Но он и тогда ничего не объяснил, лишь выдернул его из пучины отчаяния, в которую Гарри погрузился при близком знакомстве с этой омерзительной тварью.

«Уходи отсюда. Ещё не время, ты пока не готов», — сказал ему тогда Мор, и всё прекратилось.

Но Гарри ещё долго вспоминал потом то видение, всплывшее в его сознании, когда он так позорно хлопнулся в обморок. Оно не походило на движущиеся картинки, которые иногда показывал ему Мор, оно вообще ни на что не было похоже. Гарри даже и не видел толком ничего, лишь слышал умоляющие крики, да заметил зелёную вспышку, оборвавшую чью-то отчаянную мольбу по помощи.

Но несмотря на появление дементоров в поезде, а потом и в самой школе третий учебный год пролетел… неплохо. Гарри действительно так считал, хотя и сам удивлялся этому. Вероятно, он начинал привыкать к тому факту, что беспорядок, возраставший в течение учебного года, неминуемо прибирался в конце словно по волшебству.

Впрочем, и в этот раз Гарри снова пришлось потрудиться, да и Мору тоже. Именно Мор спас их с крёстным от полчища дементоров, добавив своей силы к заклинанию, когда Гарри сотворил самое великое волшебство в своей жизни — телесного Патронуса.

«Мор, сделай что-нибудь! — взмолился он тогда, вглядываясь в происходящее на поляне сквозь листву кустарника.

Ещё свежо было в памяти Гарри то отвратительное чувство отчаяния, которое он испытал чуть ранее, склонившись над Сириусом Блэком в ожидании неминуемой расправы. Тогда липкий страх сковал его с головы до ног. Казалось, даже Мор в тот момент растерялся и не знал, что делать, но до последнего считал, что делать ничего не нужно.

Гарри в очередной раз поверил ему, и Мор вроде бы оказался прав… помощь всё-таки пришла. Но потом, когда они с Гермионой воспользовались маховиком времени, и Гарри с нездоровым интересом наблюдал за тем, как дементоры слетаются на поздний ужин… недоверие вернулось. И нервозность Мора тоже.

— Экспекто Патронум!

Гарри не знал точно, кто из них не выдержал первым — он сам или Мор, но заклинание они точно произнесли вместе.

«Это твой Патронус или мой?» — озадаченно спросил Гарри, разглядывая великолепного сверкающего в сумерках оленя, раскидывавшего дементоров в разные стороны.

Стоило этому созданию появиться и ринуться вперёд, и Гарри успокоился. Он знал, что теперь всё будет хорошо — беспорядок будет убран.

«Твой, — ответил тогда Мор. — Моя только сила. И намерение».

«Так значит, это твоя сила нас спасла?»