Чайник уже кипел, пар расходился во все стороны из приоткрытого отверстия. Подождав, пока хозяйка нальет себе и гостю чай, сядет за стол и приготовиться его слушать, парень глубоко вздохнул и начал тяжелый разговор:

— Я думаю, вы заметили изменения в поведении вашего сына. Он сильно переживал… да что там, и до сих пор переживает!

Женщина рассеянно кивала, при этом не сводя глаз с парня. Она видела, что этот человек знает истинные причины попытки самоубийства её сына, и ждала, когда же он о них наконец расскажет.

— Люди нередко заклёвывают тех, кто не похож на них. А Даня… — Рома нервно сглотнул, добавляя интриги в свой рассказ, —… не похож на остальных. И узнал он об этом совсем недавно. А всё началось… когда я пришёл в институт.

Он замолчал, делая вид, что пытается сформулировать дальнейшую речь, хотя на деле все уже давно решил, отрепетировал и теперь презентовал. Он приглядывался тайком к реакции женщины и, пока что, ничего не мог сказать. Парень почесал голову, немного подумал, отпил чая и наконец выдал:

— Мы… я и Даня… встречаемся уже два месяца.

Что-то неуловимое мелькнуло во взгляде женщины, она вся напряглась и спросила:

— В вашем колледже есть те, кому не нравятся… кхм…

— Геи, — подсказал Рома. — Что-то вроде того. Собственно, они тогда и избили Даню, в мае. Он и мне-то сказал об этом совершенно случайно. А вас он не хотел беспокоить. Взял обещание, что я не расскажу вам… но мне кажется, вы должны знать это.

— Спасибо… просто Даня… он такой самостоятельный. Всегда сам разбирается со своими проблемами. Даже если они ему не по силам.

Это Рома уже успел заметить. Но об этом говорить не стал, а продолжил свой рассказ:

— Понимаете, он думает, что он… хуже других. Из-за того, что он не соответствует ожиданиям каких-то людей. Он просто не разобрался в себе… и временами запутывается. За несколько недель до… — Рома не стал говорить слово “самоубийство”, —… он сделал мне предложение.

И парень вытащил из кармана коробочку с кольцом. Мать Дани взглянула, ненадолго задумалась, после чего пробормотала:

— О боги… я ничего не знала о своём сыне!

— Я согласился. Но эти… ублюдки… они еще раз напали на Даню. И наверняка чего-то ему наговорили такого, что окончательно втоптали в грязь и… вот… Даня, я знаю, он очень ранимый парень…

А глаз Рома не сводил с женщины, внимательно смотрел на неё. И наконец перешёл к решительным действиям:

— Ему нужно на некоторое время уехать из города. Из враждебной обстановки. Я это возьму на себя, благо, деньги есть… когда его выписывают?

— Через неделю.

— Замечательно. Я… думаю, он еще нескоро созреет для серьезного разговора с вами. Ему нужно время, чтобы разобраться в себе, решиться и наконец рассказать. Вы не думайте… он заботиться о вас! Честное слово! Он мне говорил!

Женщина не смогла сдержать пусть слабой, но всё же улыбки.

— Потому вам придется взять небольшой отпуск и отъехать ненадолго, на отдых. Все расходы я возьму на себя.

Мать Дани даже опешила от такого предложения. Пыталась как-то отказаться, но неожиданно парень её Дани оказался очень настойчивым человеком и долго говорил, что это необходимо и ей, и Дане. Наконец она уступила. Тот вручил ей круглую сумму денег наличными (та даже поперхнулась от шока), уже заказанные билеты, а также ключи с биркой. На ней был написан адрес.

— Вам же нужно где-то жить? Не бойтесь, это моя собственность, никто вас оттуда не выгонит! Тем более, я же не отдаю вам её навсегда… а как бы в аренду. Так что не беспокойтесь, поезжайте!

Он чувствовал, что женщина до сих пор немного не доверяет ему, но ничего не попишешь — Даня ей ничего не скажет, ибо “слишком скрытный”. Придется довериться этому милому мальчику. Не может он быть обманщиком? Да и деньги выглядели достаточно настоящими, чтобы убедить женщину. Правда, останется она на юге на значительно больший срок, но денег должно хватить на нормальное существование. Возможно, найдет там себе мужчину и забудет незаметно о сыне. Или к тому моменту он окончательно приручит к себе и не нужно будет женщину держать там.

План выглядел идеальным. На каникулах всем будет не до пропавшего нежданно-негаданно Дани. А те, кого чисто теоретически может заинтересовать его судьба, придется задабривать. Список этих людей он уже составил и собирается проехаться по нему до конца недели. Скоро выпишется Даня — нужно будет успеть.

Но перед этим днём X он все же собирался еще раз навестить парня в больнице.

Снова мандарины в белом целлофановом пакете. Снова милая улыбка на лице, хотя уже поздно скрываться за образом милого мальчика. Со всеми это может прокатить, только не с Даней Корниловым, что испытал на себе все капризы этого “мальчика”. Медсестры получили по коробке конфет и благодарность за то, что хорошо заботятся о Дане. Кажется, теперь они даже не будут против, если он чуть-чуть задержится в палате больного.

А больной лежал и чистил мандарин. Вот только он с надеждой вглядывался в открывающуюся дверь — Рома успел заметить этот взгляд — а тут лицо бледнеет, губы вытягиваются в тонкую линию и мандарин спешно кладется на стол. Наверняка ждал кого-то другого. Роме даже стало интересно, кого именно, но сначала нужно было поддеть Даню.

Парень хмыкнул и сказал:

— Я всё видел!

Сам он еще до конца не верил, что это — один из тех мандаринов, что он привез парню. И вполне бы поверил, что этот — свежий, только друзья заходили и занесли гостинцев. Но нахмурившийся сразу Даня, до невозможности серьезный вдруг заявил:

— А что, пропадать продукту, что ли?

В его голосе явственно звучали ворчливые нотки. Так примерно говорила его мать, когда сын не хотел доедать противную кашу и требовал избавить его от неё. Рома вспомнил, как выглядела квартира парня, в особенности кухню, и даже понял парня. Это удивительное чувство, когда прежде далекий человек стал тебе чуточку ближе, поразило до глубины души парня. В этот момент он даже подумал, что он как-нибудь замнёт прошлые свои проступки и когда-нибудь станет хорошим другом Дане. А потом вспомнил, что он заставил делать Виталия с Даней, вздрогнул и вновь спустился с небес на землю.

— Это правильно! Еда — это штука такая…

Так впервые в жизни у них завязался хоть какой-то разговор. Доселе они либо обменивались угрозами, либо трахались, либо дрались. Удивительно страстные отношения, ничего не скажешь.

Рома припомнил тот последний раз, когда он трахал Даню. Удивительно далекий, так сразу и не вспомнишь деталей. Только общее впечатление — неплохо вышло. Когда же в последний раз у него было хорошо? Он ненадолго призадумался над этим вопросом и наконец ответил себе: наверно, в самый первый раз, когда Даня сопротивлялся в полную силу, и схватка была захватывающей, несмотря на скованные руки жертвы. И тогда Рома пришел к удивительному выводу: ломать парня было вовсе не обязательно, чтобы получать удовольствие. Даже наоборот — интерес с ослабевающим сопротивлением также ослабевает. Легче уж сразу перейти на девушек и ни о чем не париться. Они-то иной роли в сексе не знали, кроме как роли подстилки.

Более разговора у парней не завязывалось. Некоторая оттепель в отношениях не означала, что Рому простили. Судя по поведению Дани, никакой оттепели и вовсе не произошло, просто случайно вырвалось из уст, а Рома подхватил. Бывает. От одного куцего разговора дружба не завязывается. Особенно когда ей нужно переступить через огромную пропасть ненависти, боли и унижений.

Но мандарины он все же оставил. И впредь Рома запомнил, что это — любимый фрукт Дани, раз он не может спокойно смотреть на загнивающие мандарины. Даже если их принес человек, порушивший ему всю судьбу и страшно его унизивший. Оставил на тумбочке пакет, оглянулся на дверь и произнес:

— Если ты думаешь, что я отстану, то ты глубоко ошибаешься.

Даня повернулся к нему, внимательно взглянул и медленно сказал:

— Отстанешь. Меня исключили из института, а значит, я могу спокойно уехать в другой город. У меня есть знакомые, которые меня спокойно примут на работу.