Даниил мрачно усмехнулся. Видно, эта женщина (в своих мыслях он иначе её назвать не мог) совсем его не знала, раз считает его гомиком каким-то, мечтающим затащить к себе в постель какого-нибудь пацана.

Речь матери с каждым словом становилась всё запутаннее. В конце концов парень тяжело вздохнул, прервав этим женщину, и пробормотал:

— Я только вещи забрать и поеду… у тебя пакет есть?

Эту причину он придумал только сейчас. Если вдруг мать постарается задержать его на чай, то он отговорится отсутствием времени. Задерживаться в этом доме ему более не хотелось. Рома даровал ему относительную свободу. Он не обязан наслаждаться ею дома, в четырёх стенах.

— Да, конечно…

Она заподозрила что-то неладное, однако ничего говорить не стала. Принесла пакет и вновь засела на кухне. А парень просидел в своей комнате, перебирая вещи. Ромка не скупился на одежду, у него имелся внушительный гардероб, с которым довелось познакомится Даниилу. «Как у девчонки,» — мрачно думал парень, но, несмотря на разнообразие, что-то по его размеру найти там было проблематично. Разной комплекции были парни. Но все же вещи нашлись.

Но своя рубашка ближе к телу. Пусть эта пословица и не относилась непосредственно к одежде, но она подходила и к ней. Вещей набрал Даниил много, едва ли не весь свой шкаф. Ненадолго задумался об обуви, но все же решил её не брать — размер ноги у парней совпадал, как ни странно. После того, как пять пакетов было собрано и более ничего из своей комнаты утащить парень бы не смог, он задумался, так и не встав с пола.

Он собирал вещи так, будто бы не собирался более возвращаться к себе домой. Эта мысль, на первый взгляд, казалась довольно заманчивой. Обида на мать ещё не успела переосмыслиться, оставаясь тяжёлым камнем за пазухой. Если Рома в самом деле даст ему и финансовую свободу, значит и квартиру парень сможет себе снять. И вещи недостающие купить. И жить припеваючи. Конечно, душу от тяжёлых травм этим не излечить, но хоть как-то сможет примирить.

Даниил подхватил сумки и вышел из своей комнаты. Поставил их уже в коридоре, обулся и завязал шнурки. Поднялся и встретился взглядом с матерью. Он заметил, как она нервно теребит свой халат, и слабая улыбка коснулась его лица. Волнуется. Когда она умотала в отпуск, она не волновалась, а сейчас, видно, совесть заела.

— У тебя все в порядке? — спросила она.

Парень резко кивнул, подхватил пакеты, по одному в каждую руку, толкнул дверь и подтвердил:

— У меня все в порядке. Я ж не гребанный педик, каким ты меня считаешь.

И вышел из квартиры, даже не обернувшись напоследок. Примерно он мог себе представить вытянувшееся от удивления лицо женщины.

Спускался он также быстро, как и поднимался совсем недавно. Побаивался, что его догонят, поймают и заставят все рассказать. После таких слов мать не поверит, что у её сына все о’кей.

***

Всю дорогу до ненавистного дома Ромки Даниил только и думал, как заявится к богатею и выскажет все, что о нём думает. Эту ситуацию он успел уже несколько раз проиграть в своей голове. И каждый раз получалось всё очень даже неплохо. Нашлись даже нормальные слова, что было удивительно.

Если Рома до этого примерно представлял, как сильно его ненавидит Даниил Корнилов, то скоро он должен был убедиться, что все его представления были ошибочны. Ненависть, возведенная в абсолют.

Люди толкались в автобусе, переругивались между собой. Но это не касалось Даниила… до поры до времени. Автобус наполнялся людьми, внезапно все места оказались заняты, и люди оставались стоять, хвататься за поручни для надежности. Парень был одним из тех счастливчиков, которые успели занять сидячие места.

Но кому-то начал резать глаза молодой парень, едва ли не с начала маршрута сидящий. Парень почувствовал что-то неладное, когда позади бабушки заговорили за его спиной. Тема разговора была стара, как мир — испортившееся молодое поколение и «раньше трава зеленее была». Эти бабушки ненадолго отвлекли Даниила от его проблем. Он вслушивался в их болтовню, особо не вдаваясь в смысл. И так до тех пор, пока старуха одна не посмела что-то вякнуть в адрес сидящего молодого человека, то бишь Даниила.

Он тяжело вздохнул, откинулся на спинку сидения. Злость внутри него бурлила, грозилась выплеснуться наружу. Этого парень не хотел. Этот сюрприз парень собирался оставить для Ромки.

Но одним разговором дело не обошлось. Женщина за сорок с недовольно поджатыми губами, видно, тоже слушала разговор двух бабулек. С него она и завелась.

— Молодой человек…

Противный тонкий голос заставил скривиться Даниила. Такое обращение уже заставляло напрячься.

— В автобусе полно пожилых людей, а вы…

— Это вы-то пожилая? — грубо прервал её Даниил.

Не стоило так делать. Разговор бабулек тут же прервался, как и все прочие разговоры вблизи от парня. Атмосфера накаляется.

Женщина, что начала разговор, выглядела, как рыба на суше — также вбирала в себя в воздух, подыскивала слова, от гнева даже губы дрожали. Она смогла лишь пробормотать:

— Да как ты…

— Я заплатил за это место, в отличие от пенсионерок с социалками. Так что, можете от меня отстать?

Если кто-то вмешается ещё в этот разговор, то бури не избежать. Разъяренный до предела Корнилов заорет благим матом на весь автобус. Сорваться сейчас — глупо.

Он сжал руку в кулак и бросил взгляд на окно. Он почти приехал.

— Грубиян! — вспыхнула женщина.

— Как можно разговаривать так со старшими? — подключилась какая-то бабка.

Ногти впились в мягкую кожу ладони. Лишь бы не сорваться…

— Нахал какой! — заохала старуха позади.

— Куда катится это поколение…

Остановка приближалась. Даниил схватился за ручки одного пакета, затем — другого. Пора на выход!

Автобус затормозил. Парень вскочил с места, пронырнул мимо той недовольной женщины. Дверь распахнулась.

— Счастливо оставаться! — заорал он на прощание и выбежал из автобуса.

И снова он бежал. Никто за ним не выскочил из автобуса, никто не рванулся в погоню за смутьяном. Но он все равно бежал. После этой перепалки, кажется, откуда-то взялась неведомая энергия и яростное желание жить. Даже проклятый Рома Юрченко не мог его отнять у Даниила.

Но обида на весь мир никуда не делась, лишь укрепилась после поездки на автобусе и затаилась, готовая в любой момент показать свои острые зубки.

Комментарий к Глава 14. Обида

Жив. Пишу. Старую четырнадцатую главу спрятал в черновик.

Решил и в самом деле не писать поверхностно. Как получилось - судите сами.

========== Глава 15. “Чёрт!” ==========

Величественный особняк на краю города не должен был производить гнетущее впечатление. Пастельные тона, обилие украшений, некоторая возвышенность, устремленность к небу. Однако у Даниила было связано с ним слишком много плохих воспоминаний. Потому он готовился поскорее переехать отсюда. Не домой — ибо там жила предавшая его мать. А куда-нибудь на съёмную квартиру, куда он сможет пригласить кого захочет. Собственное жильё — о таком в ближайшем будущем парень даже и мечтать не мог. А тут он получил его, даже особо и не стараясь.

Хотя… перед этим Даниил успел пережить столько всего плохого, что никакому человеку не пожелаешь, хоть он и самый злейший враг. Можно ли считать финансовую свободу платой за мучения, им пережитые? Или Рома просто хочет загладить свою вину?

Парень вдруг споткнулся. У самого входа в дом. Едва удержал равновесие и остановился. Загладить вину. Это стоило кучу денег. Если после такой щедрости Даниил растает и простит все-все на свете этому парню, не будет ли это означать, что он также продался? Просто за большие деньги, нежели мать.

Сколько стоят твои принципы, а, Корнилов?

Он устало потер переносицу. Даже если бы он захотел, такое простить было бы невозможно. Изнасилование, моральное унижение, доведение до самоубийства, сломанная жизнь… и полная безнаказанность. Деньги решают в этом мире почти все. Только любовь, вроде как, не купишь.