С каждой выходкой этого богатого засранца парень надеялся, что самое худшее уже позади. Но Рома умел удивлять. По нему никак не скажешь, что он фанат такой простой и ненадёжной пищи.

— Нет, — пробурчал Даня, — Удивился, что ты часто сюда заглядываешь.

Хмурость исчезла с лица Ромы, будто её и никогда не было. Он усмехнулся и поправил:

— Нечасто. Бывает, заезжаю… когда по пути…

Пока мужчина делал им шаурму, Рома внимательно наблюдал за его действиями с нескрываемым интересом, а его бугай пропал где-то на улице, Даниил делал серьезный выбор. Глядел на витрину с разными вкусностями, но на них не сильно обращал внимание. Можно было спросить у Ромы, но это действие с его стороны наверняка будет означать, что он пытается наладить с этим насильником контакт. А он этого не хотел.

Но все тяжелее становилось бороться с любопытством и страхом. О грядущей поездке парень узнал только сегодня, его просто поставили перед фактом, дали некоторое время на сборы, посадили в машину и куда-то повезли. Куда, зачем, когда они приедут — никто не торопился раскрыть эту информацию Даниилу: ни бугай за рулем, ни сам Рома. Он иногда болтал о чем-то своем, пытался завязать разговор в пути, но касался он каких-то либо глупых, либо общих вещей.

Даниил вперил в спину парня тяжелый взгляд, не собираясь окликать его, или что-то вроде того. Пусть сам обернется, поймет, что парень хочет ему что-то сказать, спросит и тогда он задаст волнующий его вопрос. Но сам он первый шаг делать не собирается.

Обернулся к нему Рома только, когда все оказалось приготовлено. С тремя длинными рулетами в руках он выглядел весьма комично, правда, это понимание никак не отразилось на лице Дани. Он все также оставался мрачен и хмур. А каким может быть еще несвободный человек? Только отпустите его на волю — и он тут же рванет отсюда, посветлеет, вернется хорошее настроение и будет он счастлив. А так, будучи на привязи, веселым быть никак не выйдет. Потому все попытки Ромы развеселить парня были заранее обречены на провал.

Две из трех Рома вручил Дане, третьей немедленно занялся сам. На поедание шаурмы глядеть парень не стал, развернулся и пошел прочь из надоевшей забегаловки. На языке вертелся тот самый вопрос, и желание его задать никуда не пропало, но этого парень не сделал. Молча прошел к машине и к водителю, облокотившемуся на неё с самым крутым видом, на которое тот был только способен, отдал ему его порцию и сел в машину.

Раскрылась дверь. На соседнее сидение рухнул счастливый Рома с перемазанной сметанным соусом мордой. Хотел было Даниил указать парню на это, да только вовремя слова застряли в горле. Зачем он будет ему что-то говорить? Обязан он это делать? А если нет, то зачем лишние телодвижения? Потому парень расслабился и уставился в окно. Свою шаурму положил к себе на колени, никакого желания её есть у парня совсем не было.

Машина тронулась с места нескоро. Пока водитель выкурил, съел шаурму, вытер лицо (в отличие от Ромы, оставшимся чумазым) и только тогда сел за руль и завел двигатель. Долго тянулось время для Даниила. Глядел безучастно в окно, в пейзаже ничего не менялось. Хоть бы перекати-поле прошлось по заправке — было бы хоть за чем наблюдать. А тут пустота.

Так что парень был чертовски рад, когда наконец машина покинула это гиблое место.

Ближайшие четыре часа они не делали продолжительных остановок. Бывало, пробки тормозили значительно их, тогда-то бугай устраивал себе перекур. Но чаще они неслись по пустынной дороге, никому не мешали, через кучу деревушек, полей, лесов. Мелькали таблички, указатели, дома, остановки. За указателями особенно наблюдал парень, пытаясь хоть так определить, в какую сторону они едут. Кажется, к Москве. Неужели в столицу?

Даниил никогда не был в Москве. Естественно, он мечтал о поездке в этот город. Увидеть своими глазами Кремль, широченное кольцо МКАДа, вобрать в себя побольше московского воздуха, что пах бензином и свободой. Москва никогда не спит. Москва слезам не верит. Третий Рим. Мечта всей жизни, за неимением более серьезной цели.

Сколько там километров до Москвы? За этими цифрами следил парень, запоминал их и волновался. Оставалась она трёхзначной, большой и страшной. Даниил мог только догадываться, сколько потребуется времени, чтобы преодолеть это большое расстояние. Он считал. Часто бросал взгляд на наручные часы Ромы, ничем не закрытые. Считал время, сколько прошло от одного населенного пункта до другого.

Молчание в салоне автомобиля устраивало абсолютно всех. По крайней мере, первые четыре часа. Первым не выдержал Рома. Он казался гиперактивным: недолго просидел в телефоне с независимым видом, бросил его на сидение рядом и также повернулся к окну. Потом отвернулся, занялся телефоном, надел наушники и начал мотать головой в ритм какой-то песни. И наконец не выдержал, бросил и это занятие, пристал к Даниилу, сидящему спокойно:

— Ты хоть знаешь, куда мы едем?

Брошенный вопрос казался случайным, но в зависимости от ответа на него, могли последовать различные последствия. Не разозлится ли парень, если его попросту проигнорируют? Что скажет на искреннее “нет”? Как отреагирует на сказанное в шутку (или в пику) слово “да”? Но все-таки было здорово, что первым этой темы коснулся не Даниил с его природным косноязычием и неспособностью нормально разговаривать с этим человеком, а Рома, которому было наплевать и на первое, и на второе.

Парень помотал головой и заметил, как медленно начала появляться на лице Ромы улыбка. Это не предвещало ничего хорошего. Очередная шутеечка последует?

— Едем жениться… — и посмотрел внимательно на Даниила, ждал бурной реакции от него.

Парень тяжело вздохнул, набрал побольше воздуха в легких, чтобы сказать что-то резкое и обидное. Открыл рот — и шумно выдохнул. Не нужны ему проблемы сейчас. В конце концов, он сам на это согласился. Пусть и выбора не было. Но согласился же. И скажет это противное слово “да” тому, кто будет регистрировать их брак.

В любой ситуации нужно находить свои плюсы.

Даниил прикрыл глаза и облокотился на спинку сидения. Единственный плюс — досадил Роме, который наверняка хотел позабавиться, как-нибудь намекнуть о его бедовом положении. Да только всё это было нипочем парню. Он слишком старательно делал вид, что уже смирился со всем этим и ему было искренне наплевать.

На деле, почти так всё и было. Сейчас (и именно сейчас) ему было наплевать.

Жениться-то он не сейчас будет. И то ладно.

========== Глава 10. Оттаивание ==========

Дорога убаюкивала. На часы Даниил перестал смотреть уже давно, легче было время наблюдать по небу. Солнце уже уходит на закат, значит, сейчас около восьми часов. Пейзажи российской глубинки не отличались особенным разнообразием. После очередного бескрайнего поля, которое они проехали быстро, парень ненадолго прикрыл уставшие глаза. Он слышал, как о чем-то (слов почему-то не разобрать) разговаривают Рома и его водитель. Но ему было наплевать. Он отдыхал.

Белые сугробы вдруг появляются перед глазами. Даниил оглядывается по сторонам и замечает длинного парня перед собой, а позади — его компанию. Он усмехался, а в глазах блестела злость.

— Ты доигрался, Корнилов, — он намеренно растягивал слова, издеваясь над ним, — Думал, что ты крутой? Справишься со старшеклассниками?

Позади расхохотались. Даниил весь напрягся, об этой Каланче — так его и звали в школе — ходили легенды. Страшные. С такими связываться просто опасно, таким наплевать на всякие правовые и, тем более, моральные нормы. А он был всего лишь шестиклассником, выглядевшим при этом несколько младше своего возраста. И ничего не смог сделать против Каланчи. Тот схватил его за волосы, мальчик зашипел от боли, и с силой бросил в сугроб.

Даниил попытался подняться, но его голову держали крепко. Сугроб был белым — а он видел только тьму, закрыл глаза, чтобы снег не попал в них. Ужасно холодно и больно. Защипало неприятно щеку. Он замахал было руками, чтобы как-нибудь избавиться от держащего его парня, но кто-то заломил ему руки. Воздуха стало не хватать. Попытался закричать, но снег сдержал его вопль. Сознание стало ускользать от него, где-то в груди образовалась пустота, которую он только и чувствовал. Воздуха…