Все б хорошо, но только душа его говорят попала прямо пред очи темные, Люциферовы. Столь тому понравились дела повара, что он обратил его в демона, в лютую тварь в насмешку имеющую облик обычного человека и вновь отправил на землю.

Из года в год созданье тьмы вредит людскому роду всеми своими силами. Но раз в двадцать лет, в февраль високосного года, а именно тогда повар тот пир злосчастный и устроил, демон занимается особой забавой. Каждую третью ночь он выходит на охоту, отлавливая себе девушек. И из каждой пойманной что-то да вырезает. Сердце, печень… Чтоб потом самому Люциферу трапезу из этого приготовить. Вот такая история, которой нет конца уже три столетья…

– Это же сколько же девушек он убил? – Мэрган попыталась сосчитать, но сбилась.

– Очень много, поверь. На охоте он необязательно убивал одну девушку. Порой счет жертв доходил до четырех за ночь. Демон очень придирчив к тому материалу который нужно извлечь.

– И что этот маг действительно Черный Повар? – Мэрган поежилась вспомнив, что на дворе сейчас как раз стоит февраль. И год как назло високосный.

– Тихо ты! – комендант вздрогнул судорожно оглядываясь на дверь, – Церковь колдуна обвинила. А ты знаешь что с теми делают, кто в решениях церкви сомневается?

– Знаю и даже представь себе не один раз принимала в этом участие.

– А ну да… Забыл с кем говорю. Ну в общем не знаю я демон он или нет… Герцог то своей рукой указ о казни подписывал, а он человек справедливый, – последние слова комендант почти прокричал, ибо дверь в его кабинете была довольно толстой, после чего вновь перешел на шепот, – А с другой стороны убийства то после ареста чернокнижника не прекратились. Но ведь я разумею, коль он демон, то что ему стоит ночью, когда ослабеют святые оковы на его теле, покинуть темницу для своих мерзких дел. А потом под утро вернуться обратно. Он то думает что в тюрьме ему безопасней всего. Вон сколько месяцев с его ареста прошло, а дураков ему голову рубить так и не нашлось до этого дня. Ой… – комендант сконфузился и примолк.

К счастью его выручила открывшаяся дверь, пропустившая троих немолодых мужчин. Двое были похожи как братья и носили белые рясы. В руках они держали короткие посохи с острыми окованными железом концами. Третий вошедший, постарше и посуровей лицом, тоже был в такой же рясе, но повязка зеленого цвета – официального цвета инквизиции, отлично давала понять кто перед Мэрган.

– Ну наконец-то. Наконец-то, – инквизитор довольно потер руки, – А я то думал, что он успеет сгнить в застенках, до того как город предоставит палача.

– Могли бы и своих умельцев взять, – Мэрган скрестила руки: тон речей ей не нравился.

– Издеваетесь? Нет теперь у нас в инквизиции палачей. Указом архиепископа между прочим. Все! Уже в столице никого не жгем который месяц. А скоро и по всему герцогству так будет.

– Да они теперь только судят, а потом уже нам передают приговор, – подтвердил комендант, кидая на святого отца злой взгляд. Его было легко понять. Теперь то дрова закупала тюрьма, а не церковь.

– Все хватит препирательств, Черный Повар и так заждался.

– Вы правы святой отец, я думаю нет смысла тянуть время, – Мэрган поднялась. Девушка всегда старалась сделать все неприятные вещи как можно быстрее.

Инквизитор одобрительно улыбнулся ее рвению. Надзиратель же не изменился в лице. Лишь когда Мэрган с тройкой церковников скрылись за дверью он помрачнел и выпил вина, явно обдумывая кого из них он потом увидит живым.

Путь к колдуну затянулся. Мэрган не смотря на важность миссии не преминула оглядеть попавшиеся на пути столичные камеры, которым посвящал немало восторженных речей ее учитель. И надо признать узилища палача не разочаровали. Сразу видно, что к подготовке преступника к допросу тут относились тщательно. Были тут и сложенные с огромными щелями камеры для зимы, и покрытые свинцовыми листами летние камеры, что раскалялись так, что капли металла вполне могли потечь за шиворот. Были всегда полные гнилой воды узилища глубоко под землей, в которые спускались узкие каменные лестницы. Эти принесли людям особо много боли… Особенно тюремщикам которые постоянно оскальзываясь на влажных ступенях долго кувыркались вниз. Мэрган наверняка провела бы за осмотром всего этого целый день, но суровый инквизитор наконец с силой ухватил ее за рукав, рывком возвращая ее к действительности.

– Вы еще успеете этого насмотреться! Лучше сосредоточьтесь на деле. Запомните, чернокнижника сдерживают заклятья и ошейник из освященного серебра не дающего хода большей части его магии…

– Большей части? – Мэрган напряглась, но тут же сунула руку под куртку, стискивая золотые монеты.

Оптимизм начал возвращаться.

– Если вам дорога жизнь… – продолжил меж тем инквизитор, – Нужно быть бдительной и осторожной! Ни в коем случае не смотрите в его глаза. Ничего не делайте, без нашего приказа.

Святой отец погладил подбородок и дождавшись кивка Мэрган отпер крепкую, хоть и покрытую плесенью дверь тяжелым ключом, которым при желании можно было проломить кому-нибудь череп.

Первыми в камеру скользнули двое молчаливых монахов. Послушно опустив глаза, Мэрган вошла следом. Инквизитор чуть задержался, пряча ключ и замкнул шествие.

– Ну наконец то, я уже заждался, – донесшийся голос был настолько сух, что Мэрган нестерпимо захотелось вылить на его обладателя ведерко воды.

– Вы знаете зачем мы пришли? – инквизитор зашелестел рясой извлекая пергамент с приговором.

– Даже не представляю.

– Мы пришли покарать вас, злобное отродье нареченное народной молвой Черным Поваром. Вас принесшего смерть множеству невинных девушек.

– И наверняка имеете тому целую гору доказательств? Нет? Странно.

– Есть ли смысл в доказательствах, когда правда и так на лицо? Кроме того вы обвиняетесь в занятие темным ведомством, погаными черными искусствами, якшаньем с Люцифером, призыве демонов…

– Я три года был на должности личного чернокнижника герцога, чем же еще с вашей высочайшей точки зрения я должен был заниматься?

– В ваших подвалах во множестве найдены людские останки… Вы пожирали девственниц в темноте залов…

Не выдержав Мэрган кинула взгляд на столь примечательную фигуру. Стоящий у окна мужчина пренебрежительно скривил губы. Тощий, вряд ли старше тридцати, с длинными каштановыми волосами, он не произвел на нее особо серьезного впечатления.

– А куда мне было еще девать трупы недругов герцога? Его Светлости под ложе стаскивать? А насчет пожирания девственниц, то разве только взглядом. И то они не долго ими оставались, когда приходили ко мне.

– Замолкни! Приговор вынесен, обжалованию не подлежит, – инквизитор наконец кивнул палачу, намекая на то что можно приступать.

Мэрган в ответ лишь скрестила руки.

– Как вы себе представляете казнь? – палач кивнула на скрывающий шею колдуна широкий ошейник испещренный фразами на латыни.

– Освященное церковью серебро сдерживает его черное умение, – святой отец задумчиво посмотрел на свои руки, – Сила дарованная мне Создателем велика, но стоит ли рисковать? Может сменим вид казни? Повесим например?

– Еще лучше.

Инквизитор задумался.

– Что если оглушить, потом снять ошейник, а затем отрубить голову?

– Святой отец никак боится, что Господь не убережет своих чад? – колдун раздраженно подергал серебро на шее, – Что ж правильно делает.

– Не ставь под сомнение силу Господа, – слова колдуна явно уязвили святого отца.

– А я и не ставлю. Это вы тут не уверенны в его защите. Не хватает-то поди веры, ваше священство? – колдун скрестил руки и довольно улыбнулся.

Сжав крест и протяжно вздохнув инквизитор снял с пояса сложный ключ.

Долгие манипуляции, кряхтение и вот шея колдуна освободилась от серебра, являя беззащитную плоть. Мэрган вытащила меч из ножен, давая чернокнижнику последние наставления:

– Встаньте на колени. Так будет удобно и вам и мне. И можете помолиться, если верите во Всевышнего.