А в последние месяцы жизни его настигла старческая деменция, и все вопросы, естественным образом, отпали сами собой.

Вот и все, что было мне известно о забытом периоде.

Я сделала очередной глоток кофе и закурила новую сигарету, уже вторую по счету. Пальцы подрагивали, мысли разбегались. Сегодняшнее утро не приносило обычного успокоения. Неожиданный визит курьера вывел из равновесия, устроил в душе кавардак, но в тоже время дал слабую надежду на то, что память может вернуться, ведь он передал кусочек из моего прошлого. Он принес… букет сирени.

Увидев на пороге парня с нежно-фиолетовыми цветами в руках, я остолбенела. Картинки забытого периода хаотично замелькали перед глазами. От неожиданной яркой вспышки повело в сторону, но молодой человек галантно поддержал теряющую разум женщину, вручил букет и со словами:

– Заказчик пожелала остаться неизвестным, – скрылся в глубине подъезда.

Вот черт! Я стукнула кулаком по столу. Пять лет! Пять мучительно долгих лет лечения в одной из лучших клиник в России не помогли восстановить память, а обычная сирень сделала то, что не смогли квалифицированные врачи!

Ну, почему, почему только сейчас объявился этот инкогнито? Где он пропадал столько времени? И чего теперь хочет?

На душе было неспокойно. Хотя неспокойно – это мягко сказано. Я находилась на грани истерики, ведь воспоминания совершенно не вносили ясности, скорее еще больше запутывали. Увиденные ранее картины стояли перед глазами: кровать, сплетение рук, горячее мужское дыхание на шее, стоны, белые длинные волосы, рассыпанные по плечам, букеты сирени в вазах по всей комнате и страстный шепот: «Рина, Риша, Мариша…»

Я снова стукнула по столу. В этот раз с такой силой, что цветы, подпрыгнув, упали на пол. Нос уловил до боли знакомый запах, и слезы покатились из глаз.

Что, черт возьми, происходит? И кто же я на самом деле? Блондинка Марина или брюнетка Альбина?

Я разглядывала в зеркале свое отражение и мысленно сопоставляла с девушкой из воспоминаний. Крутилась, распускала волосы и представляла их в белом цвете. Вскоре данные манипуляции мне надоели, и я в изнеможении рухнула на диван.

Несомненно, молодая красивая блондинка из воспоминаний – это я. И зовут меня не Альбина, а Марина.

Но это невозможно. Может я сошла с ума? Мне так хотелось что-то вспомнить, и я придумала эту Марину?

Потрясла головой, чтобы привести мысли в порядок.

Нет, но букет сирени я же не выдумала? Он же не глюк?

С опаской взглянув на балкон, потянула ноздрями воздух, с целью уловить знакомый аромат, но в комнате пахло, как обычно.

Недолго думая, поднялась и на ватных ногах отправилась проверять свою нормальность, ну или ненормальность, кто знает. Возле двери немного замешкалась, досчитала до десяти, успокоилась и уверенно шагнула за порог.

На полу возле столика лежал слегка увядший утренний букет. Я с облегчением выдохнула, сползла по стеночке вниз и уселась на пушистый коврик рядом с цветами. Долго их разглядывала, но не решалась взять в руки.

Почему-то к этой сирени не хотелось лишний раз прикасаться. Она казалась инородным предметом в доме, иллюзией, выдумкой моей больной фантазии. Словно, если до нее дотронуться, она превратиться в змею и ужалит.

Вообще все происходящее напоминало чей-то глупый фарс. Целых пять лет до сегодняшнего дня ни единый человек из прошлой жизни не проявлял ко мне интереса. А теперь вот, пожалуйста, мистер Х собственной персоной.

А ведь первое время я ждала, надеялась. Но никто, не посещал меня ни в клинике, ни после выписки.

Правда, рассуждать об этом странном факте было некогда. Так как постоянные реабилитации, врачи и таблетки полностью выматывали и отвлекали от насущных проблем.

Все пять лет я пребывала в посттравматическом состоянии. Спать хотелось постоянно. Усталость валила с ног. От пилюль жутко тошнило. Я просила мужа сделать перерыв в лечении, но он утверждал, что будет только хуже, а для достоверности возил к врачу, который в точности повторял его слова.

Я не понимала, что принимала. Мне было все равно. Подавленное состояние стало спутником жизни, а отчаяние и апатия засасывали в свои сети с неимоверной скоростью.

Я уже не верила в то, что память может вернуться, и тут вдруг этот букет спустя столько лет, словно чья-то злая шутка. И судя по воспоминаниям, так оригинально напомнил о себе бывший возлюбленный. Но разве так поступают с человеком, потерявшим память? И почему, почему только сейчас? Ведь столько лет упущено.

Если только по какой-то причине его долгое время не было в городе?

Я потерла виски руками и закрыла глаза. От разгадывания ребусов разболелась голова. По привычке встала, чтобы пойти и выпить таблетки, но опомнилась и села обратно. Вчера я забыла их принять и сегодня чувствовала себя значительно лучше.

Появилась ясность в мыслях, пропала сонливость и заторможенность. Я все больше убеждалась в том, что мне не нужно их употреблять.

Снова посмотрев на цветы, я мысленно сказала им: «Спасибо!»

Этот букет и яркие воспоминания, последовавшие за ним, утвердили в том, что не все потеряно. Теперь я знала, что есть человек, который мог помочь. И он вышел со мной на связь. Надеюсь не в последний раз.

Мне так хотелось увидеться с ним прямо здесь и сейчас, но, увы, мистер Х такой возможности не предоставил. Оставалось только ждать и надеяться на скорую встречу. И ни в коем случае не рассказывать об утреннем происшествии мужу. В том, что ему лучше не знать об этом я ничуть не сомневалась.

Резко встав, вдохнула свежий утренний воздух полной грудью и бросила взгляд на часы.

Нет! Только не это! Я опять опаздывала на работу. Причем жутко опаздывала. Олег будет зол. Еще бы, пятый раз за неделю на ресепшене ровно в 9.00 снова будет пусто.

Вздохнув, набрала знакомый номер. Муж ответил молниеносно, сразу же после первого гудка, впрочем, как всегда. Он жутко предсказуем.

– Олег, прости, но сегодня я опять опоздаю. Голова разболелась. Попроси Веру подменить меня, пожалуйста.

Спустя секунду, в трубке раздался раздраженный голос супруга:

– Альбина, это уже входит в привычку. Я не могу постоянно сажать свою секретаршу на ресепшен вместо тебя. Она не двужильная, у нее итак много работы. В сотый раз спрашиваю: «Ты уверена в своей профпригодности?» В последнее время ты рассеяна и забываешь, куда кладешь документы…

– Откуда ты знаешь? – перебила я мужа. – Верочка твоя доложила? Один раз забыла и теперь в твоем понимании я постоянно их теряю?

– Альбина, успокойся. Тебе нельзя нервничать, – остановил он мой поток негодования. – Ты слишком раздражена. В таком состоянии нельзя работать с людьми. Ты даже улыбку из себя выдавить не можешь. А у нас все-таки «Клиника врачебной косметологии и пластической хирургии», а не «Похоронное бюро».

Он печально вздохнул.

– Собирайся и приходи, как сможешь. Я отправлю вместо тебя Верочку.

– У нас все-таки «Клиника врачебной косметологии и пластической хирургии», а не «Похоронное бюро», – передразнила я мужа. – По документам пока у меня «Клиника врачебной косметологии и пластической хирургии», а не у нас. Если, конечно, меня не признают в ближайшее время недееспособной, а что-то подсказывает: все к этому идет.

Я убрала телефон в сумочку и отправилась в душ вымывать из волос запах сигарет. Чтобы Олег, не дай Бог, не учуял. Не хотелось снова выслушивать проповедь о недопустимости попадания алкоголя и никотина в кровь к человеку, так и не оправившемуся после серьезной травмы.

Конечно, он был прав, но я ничего не могла с собой поделать. Утром меня тянуло выкурить сигарету, а вечером выпить бокал вина.

Я собралась со скоростью света, так как брючный костюм цвета топленого молока и кипельно-белая блузка были выглажены и подготовлены с вечера. Выбросив сирень в мусоропровод, проверила квартиру на наличие улик и, не обнаружив таковых, осталась довольна.