– Стоять! – проревело существо и побежало по тротуару вслед за улепетывающим котом. На светлых джинсах и темной футболке существа отчетливо виднелись большие жирные пятна.

Аполлинарий быстренько забрался на массивный тополь и презрительно глянул на Таню с высоты трех метров.

– Слезай, сволочь! – Таня с угрозой постучала по дереву половником, издавая глухой звук.

Если бы у Аполлинария были пальцы… Да что там пальцы! Если бы у него был только один палец, средний который, то он бы обязательно показал ей его, вложив в жест все свое кошачье презрение к этому существу в частности, и человечеству в целом. Но пальца у него не было, поэтому он просто повернулся к ней задом, задрал хвост, отчетливо давая понять, куда ей следует идти. Бодро и с песней.

Таня огляделась по сторонам. Люди, проходящие мимо, посматривали в ее сторону, кто-то с интересом, кто-то с испугом, были и те, кто уже доставал свои смартфоны в надежде снять занимательное видео. Стать звездой одного известного видеохостинга ей совсем не улыбалось, поэтому она медленно пошла в сторону подъезда, бросив на прощание известную фразу:

– Жрать захочешь – придешь!

Кот проводил ее победоносным взглядом.

«Ты кто такая вообще? Давай, до свидания!»

***

Таня пошла не к бабке, а к себе домой. Там она тщательно вымылась и сменила одежду, затем спустилась в злополучную квартиру и с тоской оглядела бардак в прихожей. От перспективы уборки на кухне ей вообще стало дурно. Но делать нечего, надо убираться. Глафиру Аркадьевну жалко…

Она вздохнула и пошла в ванную за тряпкой и ведром.

Через два часа Таня сидела на чисто вымытой кухне и составляла список продуктов, которые нужно купить, чтобы восполнить продовольственные потери бабки, нанесенные ее упоротым полосатым любимцем.

«Так, мука – 1 килограмм, масло растительное – бутылка, уксус… Ну ладно, продукты-то я куплю, а вот где кот?»

Таня вышла из дома и подошла к дереву – кота не было. Вздохнула и побрела в магазин.

Вернется, никуда не денется…

***

Кот не пришел ни через час, ни через пять. Опустились сумерки. Таня, глядя в конспект, пыталась добраться до сути написанного, но беспокойные мысли одолевали с завидным постоянством. Она отбросила тетрадь, обулась и вышла из квартиры.

– Полечка! Аполлинарий! – позвала она. – Аполлинарий!

На скамейке шевельнулся пьяный мужик. Встал, повращал мутными глазами и смачно икнул.

– Мадам! Я готов быть вашим Аполлинарием! За весьма скромную плату!

– Скажите, а вы здесь кота не видели? Большой такой, серый! – спросила Таня.

Мужик внимательно посмотрел на нее, затем перевел взгляд на звездное небо.

– Может, и видел, – многозначительно ответил он. – А может, и нет.

Таня покачала головой. Залезла в карман, вытащила сто рублей и протянула ему.

– В общем, какого-то котяру, жирнючего такого, собаки бродячие погнали во-о-он туда! – мужик махнул в сторону пустыря и схватил сотку.

– Давно? – обеспокоенно спросила Таня.

– Да уж минут десять как.

Таня помчалась к пустырю.

– Даже спасибо не сказала. Вот она, людская благодарность… – возмутился мужик, пряча сотку в карман.

***

«Да чтобы я, Аполлинарий, просто так вам дался? А ну, подходи по одному! Я вас сейчас рвать буду, волки позорные!»

Когтистая лапа вонзилась в морду самому наглому представителю дворовых псов. Огромная черная собака неопределенной породы взвыла и, мотая исцарапанным носом, отскочила в сторону. Ее место тотчас заняла вполне такая конкретная немецкая овчарка с оскаленной пастью, худая и с оторванным ухом. Кот зашипел, выгнув спину дугой, и замахал когтями. Собака, рыча и роняя слюну, приближалась, поблескивая в свете луны желтыми клыками. Аполлинарий увидел краем глаза, что слева к нему подступает еще один пес, с лысыми от лишая впалыми боками. Бежать некуда. Собаки зажали его между старыми бетонными плитами, брошенными здесь несколько лет назад.

«Прости меня, бабка! Я был сволочным котом, признаю! Но я тебя любил! Веришь-нет, старая, но любил! Еще хочу покаяться, облегчить душу. Помнишь, ты потеряла свои очки? Так вот, это я с ними поигрался немного, сломал нечаянно и запихал за холодильник. Они там до сих пор валяются… Прости!»

Аполлинарий приготовился умирать. С честью и достоинством. Он поджал задние лапы для последнего прыжка в морду овчарки, когти передних лап сверкнули.

– А ну, пошли отсюда! – услышал он знакомый звонкий голос. Собаки шарахнулись в стороны при виде бегущей девушки, размахивающей палкой. – Я кому сказала, пошли отсюда!

«Вот это номер! Это она из-за меня, что ли? Неожиданно, однако…»

Девушка разогнала собак, те, яростно лая, окружили ее. Она подхватила кота и прижала к себе. Аполлинарий отчетливо почувствовал, как часто бьется ее сердце. Так, прижимая одной рукой кота, а другой – размахивая палкой, под лай обозленных собак, девушка медленно ушла с пустыря.

«Бабка, я сейчас тут наговорил всякой фигни. Забей. Я понятия не имею, где твои очки! Сама потеряла, старая, а на меня еще телегу катила!»

***

– Вот ты у меня чистенький, умытый! – тонкие руки аккуратно вытерли его полотенцем. Аполлинарий зажмурился от удовольствия и мяукнул.

– Есть хочешь? – догадалась Таня. – Пойдем.

Кот с энтузиазмом побежал за ней в кухню, где с удовольствием навернул рыбы.

Одним из пунктов нехитрых инструкций, оставленных Глафирой Аркадьевной, был просмотр мультфильма «Простоквашино». Таня вставила кассету в еле дышащий раритетный видеомагнитофон и нажала на кнопку воспроизведения. Сытый кот с каким-то маниакальным благоговейным восхищением уставился на Матроскина, играющего на гитаре.

Таня, сидя на диване и зевая, пыталась вникнуть в суть конспекта. Незаметно для себя уснула. Проснулась от ползающего по ней Аполлинария. Кот бесцеремонно растолкал ее, приткнулся под теплый бок, обнял лапами.

«Ты особо не обольщайся. Не думай, что я тут раскис, просто день тяжелый был. Да подвинься ты! Разлеглась тут, как у себя дома! И не дыши мне в ухо!»

***

– Ну, как вы тут, без меня? – улыбалась Глафира Аркадьевна, стоя в прихожей. Таня зевнула, глянула на часы: ей скоро в институт, поэтому надо идти к себе собираться.

– Нормально, – пожала плечами Таня. Аполлинарий потерся о ее ноги и ласково замурчал.

– Удивительно! – воскликнула бабулька. – Аполлинарий терпеть не может чужих людей, а тут –прямо идиллия! Он тебе проблем не доставлял, Танечка?

– Что вы! – убедительно ответила Таня. – Очень милый котик. Мы отлично поладили!

Аполлинарий хитро прищурился.

«Ну, вообще, ты молодец, конечно! Не жалуешься, хоть и девка, и удар держишь. Но воспитания тебе не хватает, это да. Это у тебя от недостатка дрессуры. Жаль времени мало было, а так бы поучил тебя уму-разуму как следует…»

Год спустя…

– Танечка, выручай. Внученька моя родила! Вот хочу на правнука глянуть. С котиком моим посиди, пожалуйста. Вы так славно поладили в прошлый раз… Аполлинарий просто в восторге! Я как ему сказала, что тебя попрошу, так у него в глазках такой блеск сразу появился. Заинтересованный…

– До свидания, Глафира Аркадьевна! – ободряющая улыбка на симпатичном лице.

– Покеда, бабанька! – глумливая ухмылка на усатой морде.

Едва за старушкой закрылась дверь, они повернулись друг к другу. Улыбка слетела с лица Тани, кот тоже прекратил скалиться. Девушка присела перед Аполлинарием, ткнула пальцем в его прохладный нос.

– А сейчас, Полечка, молись своим кошачьим богам. Матроскину, Леопольду, котенку Гаву – да мне по фигу кому! Ты будешь делать так, как я хочу! Ты будешь жить по расписанию: жрать, спать, смотреть свои мультики! Дышать будешь через раз, и то, когда я позволю!

Кот присел, почесал задней лапой ухо и зевнул. Судя по всему, ему было глубоко положить на ее угрозы. Желтые глаза налились уже знакомой Тане наглостью.