— О нет! Ни за что! — Кловер повернулась, чтобы сбежать с причала, но Эндрю догнал её, перекинул через плечо, шлёпнул по заднице и пустился с женой в озеро.

Когда смех стих, Джейк понял, что все смотрят на него и Клем. Выжидающе.

— В чём дело, сестрёнка? Разве ты не собираешься поздравить своего мужчину с победой? — спросила Честити, сузив глаза и обхватив Майка руками, чтобы поддержать себя в воде.

Дерьмо. Старшая сестра Клем уже что-то заподозрила. Они пробыли здесь почти два дня и почти не выказывали никаких признаков привязанности. Едва притронулись к друг другу.

Большинство новых пар не могли оторваться друг от друга. Джейк посмотрел на свою мнимую подружку, и по тому, как она затаила дыхание с паническим выражением на лице, было очевидно, что она тоже беспокоится.

— О Боже. Мы на полчаса опоздали на обед! Перестаньте валять дурака и двигайтесь дальше, дети, — прервала его Дарлин, спасая его от того, что было бы самым неловким моментом поездки.

Солнце так припекало, что не было никакой необходимости переодеваться перед тем, как отправиться на обед к Дарлин и Фрэнку. Его одежда почти высохла к тому времени, когда он опустился в предназначенное для него садовое кресло, чтобы посмотреть, как Майк с грацией разъярённого викинга начал рубить дрова для костра. Майк ударил лезвием по толстой плите вяза, расколов её пополам и куски разлетелись.

— Поторопись и используй свои мускулы, детка. Мы проголодались, — поддразнила Честити с безопасного расстояния, покачивая Поппи на коленях.

— Откуда мне было знать, что торговец модными штанами на самом деле окажется спортсменом?

— Не спортсмен, — сказал Джейк, вытягивая перед собой ноющие руки. — Просто очень упрямый парень, который не любит проигрывать. Кроме того, если бы я знал, что мне придётся иметь дело с учителем физкультуры и личным тренером, я бы с самого начала не согласился.

— Просто радуйся, что не столкнулась лицом к лицу с Клем, — сказала Честити.

— Почему?

Словно в замедленной съёмке, все остановились и уставились на него. Он посмотрел на Клем в поисках намёка на то, что он только что сделал, чтобы приземлиться в сумеречной зоне, и как выйти обратно. Румянец залил её щеки и шею.

— Серьёзно? — Честити вытащила веточку из маленького рта Поппи. — Она была чемпионкой штата на 200 метров вольным стилем. Чёрт, похоже, что вы, ребята, совсем не пара.

Его взгляд метнулся к Клем. Стиснув зубы, она сглотнула, тщетно пытаясь скрыть волнение.

— Я не люблю этим хвастаться, — тихо сказала она.

— Ну, ты должна. Это удивительно. Кроме того, получить от тебя пинок под зад было бы гораздо веселее, чем избить этих двух парней.

Румянец на её щеках стал насыщенно-малиновым, отчего её зелёные глаза стали ещё ярче. Боже, что такого было в её милой улыбке, что заставляло его искать миллион разных причин, чтобы она появлялась на её лице чаще?

— У нас целая полка с её трофеями, в её старой спальне, — сказал Фрэнк.

Дарлин обняла мужа за талию.

— О, я помню те дни. Мы собирали всех в фургон и болели за неё на всех соревнованиях. Ты помнишь рубашки, которые мы носили?

— Да. И гигантский баннер с моим именем и фотографией моего лица, — Клем заёрзала на стуле, свернувшись калачиком, и выглядела так, словно хотела, чтобы кресло ожило и поглотило её целиком.

За все свои годы он никогда не видел ничего похожего на гордость, исходящую от каждого из родственников Клем. Когда он сказал родителям, что хочет открыть собственное дело, то получил только пренебрежительное покачивание головой и лекцию о том, что ремесленная пивоварня обречена на провал в городе с такой конкуренцией, и что восстановление старой церкви — бессмысленная трата, когда он может построить что-то новое за гораздо меньшие деньги. Но Клем, казалось, с трудом дышала, когда кто-то делал ей комплимент.

— Тётя Клем, ты возьмёшь нас сегодня поплавать? — спросил один из близнецов. С их одинаковыми нарядами и одинаковыми светлыми косичками, он всё ещё не разгадал секрет, как отличить их друг от друга.

— О, но ты пропустишь олимпийские игры в кемпинге, которые мы запланировали на сегодня, — простонала Дарлин. — Ты уже пропустила вчерашний турнир по крокету, а теперь твоя команда отстаёт на двадцать очков! Ты никогда не догонишь.

По тому, как Клем теребила свою нижнюю губу, он видел, что она хочет сделать маленьких девочек счастливыми, но, если они не начнут появляться на заранее запланированных семейных мероприятиях, давление начнёт прорываться, как прорвавшаяся плотина.

— А что, если я останусь, а Клем возьмёт девочек поплавать?

— Ты можешь быть в моей команде, — усмехнулась Олив. — Бабушка Джин хочет отсидеться.

— Бабушка Джин хочет пить свой лимонад и держать бедро в целости, — крикнула пожилая женщина. — Я стара. Я заслужила право быть судьёй.

Клем улыбнулась ему и беззвучно прошептала «Спасибо».

Где-то в глубине души он понимал, что становится слишком зависимым от того, как она смотрит на него.

***

Джейку удалось удержаться в вертикальном положении, когда он перепрыгнул через хула-хупы в мешковине, и даже не споткнулся с одной ногой, привязанной к ноге Олив, когда они проходили полосу препятствий, но в тот момент, когда он увидел, как Клем вылезла из воды в этом чёрном в бикини, он споткнулся о собственные ноги, и сырое яйцо на его ложке разбилось о землю с брызгами.

Он услышал стон Олив на финишной черте всего в нескольких футах от него, но не мог оторвать глаз от Клем. Она была так ошеломляюща, что выбила воздух из его лёгких. Тонкая талия с широкими плечами и бёдрами, которые образовывали идеальные песочные часы. Её кожа была бледной и мягкой, с невероятными грудями, охваченными глубоким вырезом из эластичного чёрного материала. Взгляд Джейка был обращён к ней с силой, превосходящей силу тяжести.

— Судя по тому, как ты пялишься на мою сестру, можно подумать, ты никогда не замечал, что под этой мешковатой одеждой у неё горячее тело, — сказала Честити со стороны, где она только что пронеслась мимо него с целым сырым яйцом.

Дерьмо. Старшая сестра Клем была слишком умна. Слишком подозрительна. Ему нужно как можно скорее взять себя в руки, иначе он всё испортит.

— Она прекрасна.

— Оставь этого мальчишку в покое, или я дисквалифицирую тебя за неспортивное поведение, — крикнула Джин. — Кроме того, это не тот взгляд, когда мужчина впервые обнаруживает, что у его женщины есть грудь. Это взгляд человека, которому любовь дала пощёчину.

Он открыл рот, чтобы возразить, но всё, что он скажет, будет лишь ещё одним шлакоблоком, привязанным к его лодыжкам, пока он будет пытаться выплыть из этой передряги. Почему бы ему просто не позволить их заблуждениям сделать за него грязную работу?

Потому что это может быть вовсе не заблуждение.

Эта мысль заставила его замолчать. Он не знал, откуда это взялось, но это было абсурдно. Конечно, его влекло к ней, и да, она ему нравилась. А кому бы не нравилась? Она была умной, весёлой, доброй. Но он не был способен ни на что более глубокое. Уж точно не на любовь. Чёрт, тот факт, что эта мысль даже мелькнула у него в голове, был доказательством того, что он был лживым сукиным сыном, когда дело касалось отношений. У него это так хорошо получалось, что он начинал дурачить собственный мозг.

Сколько раз за эти годы он говорил Келли, что любит её, а через несколько минут спорил с ней о чём-то бессмысленном? Неважно, насколько нелепо, насколько несущественно, ни один из них не мог отказаться от борьбы. В последний раз он брился перед ужином. Она была рада пойти в новый стейк-хаус в городе, не из-за еды, а потому, что это было место, где можно было увидеть богатых людей в городе. Он отказался. Оглядываясь назад, Джейк даже не знал почему. Может быть, он злился из-за того, что она так и не соизволила поесть в «Святом Граале». Может быть, потому, что в тот день он чувствовал себя полным придурком. Он уверен, не потому, что ему было трудно побриться. На следующий день он обнаружил Келли в постели с Грегом.