Долгое нажатие. Вспыхнувший экран. Всемирно известный символ в виде голубой пташки подмигнул Ирэн и вытащил на свет тот самый хэштег, красовавшийся на вершине лавины уведомлений.
#ШерлокХолмсЖив
#ШерлокХолмсЖив
#ШерлокХолмсЖив
Даже здесь, в тысяче миль от Лондона, эти слова взбудоражили сотни людей. А что в эту минуту творилось в столице туманного Альбиона, она и представить себе не могла… Но очень хотела видеть своими глазами.
И поэтому она вернулась еще до захода солнца. А прекрасная Барселона стала еще одним гостеприимным пристанищем, которое она бросила без сожалений.
Старушка Британия отнеслась к ней неприветливо, встретив затяжным ноябрьским ливнем, но Ирэн плевать хотела на ее капризы.
Как и предвещал Майкрофт Холмс, она действительно соскучилась по роскошному виду на Белгрейв-сквер… но эта глава ее жизни давно закончилась. И чешская история осталась позади, и все вернулось на круги своя: Шерлок жив, а Ирэн, хоть и мертва, может напомнить ему, как звучит ее голос.
Почему бы и не сейчас?
«Прекрасный день, мистер Холмс», — набрала она SMS, как только очутилась на британской земле. Живо представив, с каким сладострастием будет стонать его телефон… она дописала: «Только погода — УЖАС, а я без зонта».
Стоит ли надеяться, что Шерлок за все это время так и не поменял ее звуковой сигнал?
Нужный ей маршрут из аэропорта Хитроу пролегал на северо-запад, откуда лондонские огни показались блуждающими призраками болот. Тридцати миль вглубь страны было вполне достаточно, чтобы не чувствовать себя оторванной от цивилизации. Возвращаясь туда, где некогда был ее дом (один из многих), Ирэн не ощущала ничего и была даже рада этому. Ей казалось, что равнодушие намного лучше, чем горечь и пресыщение.
Приблизительно в сорока минутах от Лондона, в долине у подножия двух природных холмов, находился Хай-Уиком, куда Ирэн и ее семья перебрались из Америки. Когда-то и этот небольшой, весьма грязный городок мисс Адлер покинула с легким сердцем, впоследствии найдя себе занятие по душе и разбогатев, но об обстоятельствах, которые вынудили ее начать самостоятельную жизнь, она не любила вспоминать. Дом ее родителей стоял на том же месте (хотя их самих давно не было в живых): небогатый, если уж сравнивать с особняком в Белгравии, но вполне пригодный для житья. И благодаря вмешательству секретной службы — или вопреки? — он вновь принадлежал Ирэн, о чем та узнала, когда вернулась из Чехии.
Она не колеблясь продала его. И никакой тебе ностальгии по прежним временам.
Далеко не все испытывают большую привязанность к отчему дому. И уж совсем немногие начинают новую жизнь, имея при себе солидный денежный запас. По прилете из Чехии Ирэн, к своему облегчению, обнаружила излишек средств на счету «миссис Нортон», возникший как по волшебству. Что ж, Майкрофт и был в своем роде волшебником, поэтому теперь она могла жить на одни проценты, отказывая себе в чем-то лишь изредка. В одном из быстро застраивающихся районов Хай-Уикома ее ждал новый дом в классическом стиле и с хорошей отделкой, приобретенный заранее на тот случай, если… если…
Да какой смысл притворяться? Ирэн жила в ожидании триумфального возвращения Шерлока Холмса, она всей душой верила в счастливый исход операции.
Постепенно налаживая свой быт, обставляя дом, Ирэн все время ловила себя на мысли: как хорошо было бы вернуться к прежнему ремеслу! Но кое-что ей мешало. В своей незаурядной профессии доминантка давно сделала себе имя, и риск быть узнанной, риск воскреснуть ставил ее существование под угрозу. В печально известном камерофоне хранилась уйма компромата на сильных мира сего, и даже теперь, когда Джим Мориарти больше не мог навредить Ирэн, она понимала: лучше оставаться как есть. Мертвой. Слишком много секретов, принадлежащих самым влиятельным персонам, уплыло в руки британских властей. Может, Шерлок и одержал победу над последователями Мориарти (а иначе он бы просто не вернулся живым), но даже это не решило всех ее проблем.
Кроме весьма серьезных опасений, было и еще что-то, что не могло отпустить Эту Женщину в подвластный ей мир удовольствий.
В памяти Ирэн жила Чехия.
«Здесь довольно живописно», — писала она о холмах Хай-Уикома.
В памяти Ирэн еще жили те минуты…
«И так зелено. Ну, хоть в Лондоне идет снег?»
…когда Шерлок стоял перед ней…
«Зима — мое любимое время года. Что насчет Вашего?»
…и играл для нее скрипке,
как бог.
Он играл так, словно это был их последний вечер перед неминуемым концом света.
Ей больше ни разу не снилась Пражская опера. Ей никогда не снился Пакистан. Ее ослепительно острый разум отсекал все, что могло лишить ее душевного равновесия. Но вот скрипка, та чертова скрипка… постоянно тревожила ее по ночам.
Ежедневно мисс Адлер строчила SMS обо всем, что видела, давая мистеру Холмсу взглянуть на мир ее глазами. Может, он улыбался хоть раз в день, читая ее сообщения, а на большее ей не стоило и рассчитывать. Не бывает союзов живых с мертвецами, твердила себе Ирэн, и нельзя присутствовать в жизни Шерлока на постоянной основе, не мешая при этом сложной работе его холодного и изощренного ума; в конце концов, он дал ей это понять. Быть песчинкой, попавшей в чувствительный механизм, или трещиной в одной из его могучих линз Ирэн не хотела, потому что восхищалась им.
И значит, ей не нужен флирт. Ее пульс спокоен, а зрачкам достаточно яркого дневного света.
Но все это — ложь, недостойная Ирэн Адлер.
«Ради всего святого, давайте поужинаем».
Бесполезно. Она уже истратила свое желание.
Ей не нужно было флиртовать с Шерлоком Холмсом, ведь она нуждалась в чем-то невообразимо большем. С этим чувством она просыпалась утром, ложилась глубокой ночью или вообще не спала ни единой минуты, — где бы она ни была — что бы она ни делала — как бы она ни боролась — эта жажда преследовала ее. И в конечном итоге стала ей верной спутницей, словно хроническое недомогание, которое всюду с тобой. Приходилось терпеть и вести себя как ни в чем не бывало без малейшей надежды на исцеление.
До совместной работы с Шерлоком ей было значительно проще держаться на расстоянии. Скрываясь в Таиланде, Ирэн радовалась уже тому, что могла поддразнивать детектива и не давать ему забыть о ней; теперь же она цеплялась за тонкую незримую нить из общих воспоминаний и лишь чудом оставалась на плаву. За год, проведенный в поле или в пекле, как это ни назови, она очень… привыкла к Шерлоку. Привыкла видеть его вблизи и иметь возможность касаться его, сколько душе угодно, зная, что он никогда ей не откажет.
«Прочла в газете о скорой свадьбе Джона. Может, Вам нужно выговориться? Звоните».
Возможно, Ирэн Адлер погибала от скуки… или от привязанности. Но любого, кто мог назвать это позором для некогда гордой доминатрикс, она бы просто-напросто проигнорировала.
А Шерлок тем временем мог погибнуть на самом деле, без шуток. Он и в Лондоне искал новые способы умереть. Объявив себя живым, мистер Холмс попал под прицел всевозможных таблоидов, поэтому Ирэн всегда была в курсе, где он и что он делает. Большая часть слухов не стоила ее внимания, но и среди плевел попадались крупные зерна: вот очевидцы засняли Шерлока на телефоны сразу в нескольких барах за вечер, а потом газетчики взвыли, обнаружив свою звезду в наркопритоне… Он скатывался по наклонной, поддался адреналиновой жажде или все вместе? Что ж, она прекрасно его понимала.
Однако Ирэн не могла не признать, что его бесшабашные приключения вызывают в ней раздражение. Злят. И что-то подсказывало ей, что добром это не кончится.
Пролежав без сна очередную ночь, мисс Адлер в порыве несвойственного ей отчаяния потянулась к телефону.
«Хочу выиграть еще одно желание. Ваш дурацкий конь был на F3. Моя пешка на F5».
За последний месяц она отправила почти двести SMS. Улыбнулся ли он хоть одной из них? Улыбнется ли сейчас?
Ирэн устремила ничего не выражающий взгляд в потолок своей спальни. Пускай ее дыхание было размеренным, но в душе царил сплошной сумбур.
