Дверь слизеринского старосты распахнулась, и в темноте показался силуэт Блейза. Он лишь на секунду задержался в дверном проеме, а потом двинулся в сторону кровати, на которой в обнимку лежали Драко и Гермиона, захлопнув за собой дверь.

— Я вижу, что вы наконец-то поговорили, — произнес Забини, зажигая настенные свечи. — И судя по всему, разговор был продуктивным.

Даже в приглушенном свете свечей Гермиона чувствовала, как начинает краснеть. Конечно, Забини был в курсе всего, он ведь был лучшим другом Малфоя и не просто так утром тактично покинул свою спальню, оставляя их наедине.

— Тебя искала Макгонагалл, Гермиона, — продолжил Блейз. — Я так понял, что Поттер и Уизли пытались тебя оправдать перед ней, но её это не остановило.

— Я завтра зайду к ней. Чувствую, что это будет не самый приятный разговор. Наши отношения с ней и так, как бы это мягче сказать, не очень доверительные.

— Неужели? — недоверчиво протянул Малфой. — Разве старуха не боготворит тебя?

— Нет, не думаю, — замялась гриффиндорка. — Я успела наделать глупостей в этом году, она ничего конкретного мне не говорила, но я вижу, как она смотрит на меня.

— Брось, Грейнджер. Максимум, что тебе грозит — это лишение должности старосты, — Драко выпустил её из своих цепких объятий. — И то, вряд ли. Где она еще найдет такую Гермиону Грейнджер?

Гермиона напряглась. Она впервые услышала своё имя из уст Малфоя в таком непринужденном тоне и без издевки. Ей казалось, что ничего в жизни не заставит этого человека произнести её имя так легко.

— Не будем об этом, — вмешался Забини. — Меня не интересуют отношения Макгонагалл с Грейнджер, меня интересуют отношения Малфоя и Грейнджер. Конечно, моя наблюдательность мне помогла сделать очевидные выводы, что за прошедший день вы друг друга не убили и даже не покалечили. Но мне нужны подробности!

Блейз выглядел как требовательный ребенок и обезумевшая мать, которая переживает за свое чадо, одновременно. Он жаждал подробностей, но ни Малфой, ни Гермиона не знали, что ему сказать. Они никак не обозначали то, что между ними сегодня произошло. Было понятно только то, что им вдвоем хорошо, и каждый нашел в друг друге свой спасательный круг.

Гриффиндорка почувствовала себя как на сложнейшем экзамене, к которому она не подготовилась. В спальне воцарилась тягостная тишина, которая разбавлялась лишь потрескиванием огня в камине.

— Мы встречаемся, — слишком громко для оглушающей тишины произнес Малфой.

— Что? — в один голос выпалили Гермиона и Забини.

Только вот, если голос Забини прозвучал восторженно, то голос Гермионы сочился испугом и шоком.

— Не думал, что вы нуждаетесь в толковании столь простых истин, — усмехнулся Драко. — Грейнджер, сначала объясняю тебе. Ты — моя девушка и мы встречаемся. Забини, теперь для тебя. Это Грейнджер, — он рукой указал на остолбеневшую от потрясения гриффиндорку. — И она — моя девушка, и мы встречаемся.

Драко находил сложившуюся ситуацию комичной и забавной. Шок Гермионы не мог не позабавить его, а восторг лучшего друга был необыкновенно подбадривающим.

— Я… но мы… я не… это, — Гермиона не могла связать все слова в предложение.

— Теперь вы обязаны явиться на ужин за руки, — слова Забини окончательно добили гриффиндорку. — Уже вижу отвисшие челюсти Поттера и Уизли, а об остальных я вообще молчу. Эта новость взорвет народ похлеще, чем новость о победе Избранного над Темным Лордом.

Гермиона краем уха слышала обрывки фраз Забини и смешок Драко. Она не могла сейчас мыслить рационально, её внутренности переворачивались, а голова шла кругом.

Ты — моя девушка и мы встречаемся.

Слишком неожиданно это прозвучало, слишком быстро, слишком сладко для её ушей и сердца. Понадобилась секунда, чтобы эти слова стали чем-то больше и значимей для неё, но внешне она не выражала такого умиротворения, как внутри. Широко распахнутые глаза потемнели, а на лице читалось полное непонимание ситуации. И только бледные холодные руки, которые нежно коснулись её щек, вернули Гермиону в реальность. Её взгляд опять сфокусировался на лице Малфоя, а слух на чрезмерно сладостных комментариях Забини в их адрес.

До ужина оставалось несколько минут, и Гермиона умоляюще посмотрела на Драко. Она не хотела произносить ничего вслух, боялась, что голос тут же начнет дрожать. Вместо этого она опустила все стены в своей голове, распахнула тяжелые двери своей библиотеки.

— Загляни в мое сознание, пожалуйста… — едва слышно произнесла Гермиона.

Драко совсем легко надавил на её сознание, но даже этого не требовалось. Ее мысли были распахнуты перед ним, стеллажи ярко освещались, предоставляя ему путь к любой из книг.

«Давай дождемся, пока все уйдут. Я не хочу пробираться на ужин сквозь толпу слизеринцев.»

Он в ответ на такую просьбу кивнул и мягко поцеловал ее в лоб.

— Блейз, я думаю, что нам стоит подождать, пока все уйдут из подземелий, — обратился Малфой к другу. — Думаю, что разъяренная толпа наших однокурсников не особо воодушевит Грейнджер на совместный поход на ужин со мной.

Забини согласился и плюхнулся на кровать.

«Спасибо», — мысленно поблагодарила Гермиона.

Шум в гостиной постепенно стихал, пока там не осталось ни единой живой души. Это означало, что им пора выходить. Драко сильнее сжал руку Грейнджер и они вышли из спальни Забини.

— Я в вас верю, Малфои, — пылко поддержал их Забини. — Этот вечер войдет в коллекционное издание «Истории Хогвартса».

Ноги Гермионы предательски заныли, и она отказывалась ступать хотя бы ещё один шаг. Её так не пугал Волан-де-Морт, как появление перед всей школой за руку с Драко Малфоем. Казалось, что в этот момент она была готова в одиночку выступить против всей армии Пожирателей, но только не показать миру своих чувств к этому человеку, который так крепко держал её за руку. Гермиону не волновало то, что Малфой с легкостью может прочитать её мысли, она не хотела скрывать от него то, как ей страшно.

— Посмотри в мои глаза, Грейнджер, — прошептал ей Малфой на ухо. — Всмотрись в мои глаза.

Она подняла голову и заглянула в бескрайние серые глаза парня.

«Все будет хорошо, Грейнджер. Я рядом.»

Он доверился ей, открыл ей свое сознание, позволил ей забрести в его разум. Они доверились друг другу, зная, что никто из них не нарушит личных границ. Это была немая договоренность, немой контракт, который был подписан их сердцами.

«Я знаю.»

Гермионе так было намного проще, легче говорить с ним не произнося ни звука. Это было что-то слишком личное, что-то непростительно важное и бесценное. Она могла рассказать ему о своих чувствах, кричать об этом всему миру, но только он слышал бы это. Потому что, он — её мир? Так бывает?

Блейз распахнул дверь Большого зала, с победоносной улыбкой зашагал к столу Слизерина и занял свое место. Драко с завидной уверенностью вошел в зал, прижимая к себе Гермиону. В тот момент, когда на них обратились взгляды всех присутствующих, не исключая преподавателей, земля ушла из-под ног гриффиндорки.

Если бы не рука Драко, которая обвила её талию, то она тут же упала. Казалось, что даже бушующая непогода за окном затихла, чтобы никого не отвлекать от вошедшей пары. Сердце в груди Гермионы уже сделало сальто сотый раз, а глаза сменили все оттенки карего цвета. Малфой провел её к столу Гриффиндора и наградил поцелуем в макушку.

— Приятного аппетита, Гермиона, — обратился он к ней, нарушая кричащую тишину Большого зала.

«Все хорошо, Грейнджер. Начни уже дышать», — безмолвно добавил Малфой.

Он отпустил её руку и развернулся к своему столу. Только он присел возле Забини, как зал взорвался бурными комментариями со всех сторон. Кто-то отпускал едкие фразочки в сторону пары, кто-то был в недоумении от того, как эти двое могли сойтись, а кто-то громко начал доказывать, что это обычный фарс. Гермиона вздохнула и вдохнула, набирая полные легкие воздуха, чтобы справиться с волнением и наконец-то посмотреть на своих друзей.