— Я останусь хранителем твоей тайны, Гермиона, но ты должна выполнить всего одну-единственную мою просьбу. Каждый из нас заслуживает второй шанс, — он открыл дверь, приглашая девушку назад в дом. — Я не стану сейчас говорить уклончиво, пытаясь не задеть твои чувства.

Его голос был тихим, но она чувствовала злость и ужас, который продолжал оседать в душе лучшего друга.

— Малфой убил твоих родителей, — Гарри посмотрел ей в глаза, не позволяя отворачиваться. — Но вместе с ним там были ещё трое — Яксли, Долохов и Руквуд. Они все виноваты в том, что случилось в доме твоих родителей, но ты возложила всю вину на одного Малфоя…

— Руквуд, Долохов и Яксли ответили за то, что сделали, — не выдержала Гермиона.

— Как? Тем, что были приговорены к поцелую дементора? То бишь, были убиты? То есть ты считаешь, что Малфой должен умереть, чтобы заслужить твоё прощение? — он сделал паузу, но девушка ничего не ответила. — Они все были убийцами, но чем ты лучше, Гермиона?

Грейнджер сверкнула карими глазами на Поттера, который стоял в нескольких шагах от неё.

— Ты меня сравниваешь сейчас с жалкими Пожирателями смерти, которые отобрали сотни жизней? — она сжала руку в кулак, не обращая внимания на боль в швах. — Грант умер во сне — гуманной смертью…

— Ты убила его! — перебил Гарри. — Какой бы там смертью он не умер, Гермиона, — исход один и тот же. Ты бы не ненавидела Малфоя, если бы твои родители были просто убиты с помощью яда? Думаю, что вряд ли. Я понимаю, что то, что ты увидела в родительском доме шокировало тебя и нанесло непоправимый удар, но ведь ты желаешь отомстить за другое? За то, что твоих родителей убили.

Она молчала, потому что понимала, что в какой-то степени Поттер прав. Ни в какой-то степени — он был полностью прав. То, как были убиты её родители лишь стало причиной ночных кошмаров, а ненавидела она Малфоя за смерть. За то, что он отобрал жизнь у самых близких ей людей.

— Ты что-то говорил об условиях? — девушка потупила взгляд себе под ноги.

— Ты отпустишь его. Отпустишь свою ненависть, своё желание отомстить — ты перешагнёшь через это и начнёшь новую главу своей жизни.

— Ну да, что ещё я могла ещё ожидать от тебя? — она издала истерический смешок. — Только это так не работает, Гарри. Я не могу за одну минуту взять и простить того, кого ненавидела последние десять лет своей жизни. Это равносильно тому, если бы я попросила тебя перед битвой за Хогвартс взять и простить Тома Реддла.

— Это не равносильно, Гермиона. Реддл продолжал убивать, продолжал уничтожать всё, что было нам дорого. Он убивал каждый день, даже не задумываясь о том, что убитые им — это чьи-то родные и близкие люди. Возможно, что как раз Тома Реддла и можно было простить, но Волан-де-Морта — нет. И не мне это объяснять, Гермиона. Ты сама это прекрасно понимаешь, — он коснулся её подбородка. — Ты знала, что Малфой был Пожирателем, но ты была готова дать показания в его защиту, хотя точно не была уверена в том, убил ли он кого-то.

Она снова чувствовала себя той Гермионой Грейнджер — перепуганной, искалеченной и раненной гриффиндоркой, что неуверенно переминалась с ноги на ногу перед залом судебных заседаний Визенгамота. И снова Гарри держал её за подбородок, пытаясь достучаться до её сознания, но только десять лет назад это было сложно сделать из-за гниющей раны, а теперь — из-за черноты и мрака, что окутал её изнутри. Он всё так же пытался донести ей истину, попытаться уберечь от всего мира и быть рядом.

— Отыщи в себе ту Гермиону, которая могла прощать, которая могла давать людям второй шанс. Я верю в то, что она всё-таки жива, но просто прячется где-то глубоко внутри, — Гарри коснулся оголённого участка её кожи, чуть ниже шеи. — В тебе всё ещё есть та гриффиндорка, которая была моей лучшей подругой: чуткой, отзывчивой, понимающей и сильной. Пожалуйста, будь сильной — докажи себе, что ты можешь жить не только благодаря желанию отомстить. Заставь меня поверить в то, что я даю второй шанс тебе — моей лучшей подруге — Гермионе Джин Грейнджер.

Она чувствовала теплоту его рук и тот трепет, с которым он к ней взывал. Гарри отчаянно хотел верить в то, что смог достучаться до неё, но нет. Ведь Гермиона рассказала только о том, как попросила мистера Гранта выпить зелье, и тот спокойно и тихо умер у себя дома, но столько ещё осталось недосказанного. Она не знала, что бы ей сказал Поттер, будь она с ним честна до конца. Возможно, что он бы прогнал её, а возможно, что пытался бы без конца искать оправдания любым её поступкам. Сказал бы, что того несчастного она убила, защищаясь, но ведь Гермиона знала, что всё не так просто. Ей нравилось убивать и нравилось понимать, что перед ней лежит Драко Малфой.

Что бы сказал Гарри, зная, что без зелий и таблеток у неё едет крыша? Или как бы отреагировал, если бы узнал, что она лишила памяти невинного человека, который лишь хотел помочь — что теперь Скарлетт Питер тут, в Лондоне, заперта в Святого Мунго? Простил бы он своей подруге эту искалеченную жизнь? Наверное, нет. Или да. Она не понимала, как бы он отреагировал на всю эту правду.

Неожиданно в дверь постучали, и Гарри снова улыбнулся.

— Я надеюсь, что это заставит тебя принять мои условия, — он подошёл к двери и повернул ручку.

— Здравствуй, Гермиона, — на пороге стоял Рольф — загорелый, с белоснежной улыбкой и чемоданом в руках.

— Рольф! — вскрикнула девушка и бросилась к другу.

От него пахло тропической свежестью и домом. Это весьма странное сравнение, но Грейнджер чувствовала себя рядом со Саламандером как дома, хоть сама и оттолкнула его месяц назад. Это был тот человек, без которого она была в силах справиться, но которого ей всё же не хватало. Теперь эмоции взяли над ней верх окончательно, а из уст сорвались первые всхлипывания.

— Я не знал, как дальше будут развиваться наши взаимоотношения, — вмешался Гарри, — но я решил, что будет правильно написать Рольфу.

— Спасибо, — девушка отпрянула от друга. — Спасибо, Гарри. За всё.

— Ты принимаешь моё условие, Гермиона?

И снова повисла тишина. Саламандер не вмешивался в непонятный ему диалог, а Поттер выжидающе смотрел на подругу. Он ждал её решения, а она раз за разом прокручивала в голове поставленное условие. От неё не так много требовали — просто жить дальше, просто принять то, что с ней случилось. Наконец-то принять, спустя десять лет, и продолжать жить дальше. Это ведь то, в чём она сама себя убеждала — чего требовала от своей израненной души. Это непросто, но это поможет ей двигаться вперёд. Возможно, что она бы смогла выйти замуж и родить детей, или снова вернуться в Лондон.

Внутри неё всё переворачивалось, а мысли начинали путаться. Выбор у неё был не столь велик, но она продолжала молчать. Первое — согласиться на условие Гарри, принять всё, что с ней случилось, и двигаться дальше. Второе — отвергнуть условие друга, и на этом её история тут закончиться, и кто знает, что будет дальше. Такие решения не принимаются за несколько минут, но ведь у неё было долгих десять лет.

— Да, — на выдохе произносит Гермиона. — Принимаю.

В этот раз ей не удалось скрестить пальцы за спиной, потому что сзади неё стоял Рольф. Гарри ей поверил, Рольф верил, хотя и не понимал, в чём суть этого соглашения. Не верила только Грейнджер, которая просто-напросто разучилась доверять не только людям, но и себе.

========== Глава 11 ==========

Иногда ложь — единственный выход.

Июнь, 2008.

Они болтали всю ночь и даже Поттер не выдержал — ушёл спать. Гермиона слушала рассказы Рольфа, который провёл в Африке чуть меньше месяца, но судя по количествам историй, казалось, что он отсутствовал действительно полгода. В эту ночь отступили все кошмары, которые прежде затмевали её жизнь и хватило лишь присутствия человека, без которого она думала, что справится. Бесспорно, Гарри оставался её лучшим другом, но и Рольф был ей не чужим — между ними была некая связь, без которой жизнь начинала терять свой привычный вкус.