Но чему же тут удивляться? Чего ещё можно было ожидать от Морены?

— Я хочу только то, что мне положено. Всю жизнь я наблюдала, как всё достаётся смертным. После миллениума всё станет по-другому. — Она мрачно смотрела на Джера.

Он с трудом справлялся с собственными эмоциями, но знал, что сейчас ему нельзя молчать.

— А почему ты думаешь, что после миллениума власть окажется у Совета? — Он покачал головой. — Тебе лучше пойти за Ханной. Я бы поставил на неё.

Морена моргнула, как ящерица.

— Она собирается избавиться от Совета?

Джер выдержал её взгляд.

— А как бы ты поступила на её месте?

Выражение лица Морены не стало мягче, но Джер увидел по её глазам, что его доводы подействовали. Она резко отвернулась и сердито уставилась в окно. Джер почти физически ощущал, как она старается переварить полученную информацию.

Наконец она опять взглянула на него и холодно произнесла:

— Хорошо. Я присоединюсь к команде Ханны… но только на моих условиях. А после миллениума…

— После миллениума ты получишь то, чего заслуживаешь. — Джер презрительно уставился на Морену. Ей удалось вытащить наружу всё худшее в нём, всё то, от чего он старался избавиться. — Ты получишь должность, — согласился он, на ходу сочиняя то, что ей хотелось бы услышать. Он вдохновённо воображал, надеясь, что его голос звучит убедительно. — Ханне нужны верные люди при новом порядке. И если ты докажешь, что можешь принести пользу, она тебя примет. Только вначале ты должна это доказать. Идёт? По рукам?

— Если б я могла тебе доверять…

— Мы можем доверять друг другу, потому что должны. Нам обоим надо одно и то же. Если мы сделаем то, чего хочет Ханна, мы выиграем.

— Итак, мы партнёры… на некоторое время.

— Мы объединимся… и поглядим, что получится, — ровным голосом произнёс Джер.

Они смотрели друг на друга, стоя в противоположных концах спальни. Казалось, словно никакого обмена кровью и не было.

Они остались прежними Мореной и Джером, — быть может, сейчас чуть более враждебными друг к другу, но всё так же испытывающими наслаждение от своего соперничества.

"Может, теперь всё станет легче, — подумал Джер, — до того момента, пока Ханна не разоблачит меня. — Но тут же он мысленно усмехнулся: — Этого никогда не будет. Ханна Редферн не объявлялась на побережье Запада уже половину столетия".

— Теперь о деле. Где Неукротимая Сила, Морена?

— Сейчас я тебе покажу. — Она уселась на диван.

Джер не двинулся с места.

— Что ты покажешь?

— Покажу тебе Неукротимую Силу. — Она кивнула в сторону, где на полу, у её дивана, стоял телевизор с видиком.

Джер устроился на противоположном конце дивана — наконец-то ему удалось присесть.

— Ты записала Неукротимую Силу на видеокассету?

Морена одарила его холодным взглядом:

— Ага, в числе "Самых смешных американских видеошоу". А теперь замолчи, Джер, и гляди внимательно.

Прищурив глаза, Джер уставился на экран.

Это был телефильм об астероиде, после падения которого наступил конец света. Этот кошмарный фильм он уже видел. Вдруг он прервался заставкой местных новостей.

На экране появилась брюнетка-ведущая:

"Экстренные новости на этот час в Сан-Франциско. Мы находимся в прямом эфире в районе Марина. Тут бушует пожар пятой степени сложности. Горит комплекс муниципальных жилых зданий. Передаю слово Линдси Чан, ведущей репортаж с места событий".

В кадре появилась светловолосая девушка-репортёрша:

" Реджина, я нахожусь на Тейлор-стрит, где пожарные пытаются локализовать этот ужасный огонь…".

Джер перевёл взгляд на Морену:

— И какое отношение это имеет к Неукротимой Силе? Я знаю об этом огне. Он произошёл несколько недель назад. Я уже видел этот идиотский репортаж… — недоумённо произнёс он и тот час прикусил язык: вот идиот, чуть было не сболтнул, что смотрел этот идиотский фильм вместе с Кларком и дядей Натом.

Он едва было не назвал имена людей, у которых живёт. От гнева Джер стиснул челюсти. Он и так уже допустил ошибку: Морена узнала, что несколько недель назад он находился в том же районе, где случились эти события. Что же с ним происходит?

Морена кинула на него насмешливый взгляд, говоривший о том, что она заметила его промах.

Но вслух только сказала:

— Ты гляди. Увидишь, какое это имеет отношение к Неукротимой Силе.

Бушующий на фоне тёмного экрана огонь изумлял своим ослепительно оранжевым оттенком, настолько ярким, что если бы этот район города не был хорошо знаком Джеру, он навряд ли узнал бы его. Пожарные в жёлтых одеждах волочили брандспойты к домам. Один из брандспойтов выбросил струю воды в пламя, и оттуда вдруг повалил дым.

"Однако нами получены сведения о том, что внутри этого дома может находиться маленький мальчик…".

Да, именно это и запомнил Джер. Там был ребёнок…

— Гляди! — указала на экран Морена.

Объектив камеры резко передвинулся вверх, показывая огонь крупным планом. Пожар уже добрался до третьего этажа, к окну в красно-серой бетонной стене. Вся эта часть дома выглядела очень опасной, чтобы приблизиться к ней. Репортёрша продолжала говорить, но Джер уже её не слушал. Он наклонился ближе к экрану, не спуская глаз с окна. Как и все окна в этом здании, оно было наполовину забрано железной решёткой с ромбическим узором. Только, в отличие от остальных, к его подоконнику были прикреплены несколько пластиковых вёдер с хилыми и грязными растениями. А из-за растений виднелось лицо ребёнка.

— Вот, — сказала Морена.

Репортаж продолжался:

"Реджина, пожарные говорят, что на третьем этаже этого дома точно кто-то остался. Они ищут возможность приблизиться к этому человеку… к маленькому мальчику…".

Огонь освещался мощными прожекторами, лишь в их свете можно было разглядеть ребёнка. Но даже при этом Джер еле различал мальчика — фигура казалась маленьким размытым пятном. Пожарные пытались подвести к дому лестницу. Везде метались люди, то появляясь, то исчезая в клубах дыма. Всё казалось каким-то жутким и неестественным, почти потусторонним. Джер вспомнил всё… вспомнил еле сдерживаемый ужас в голосе репортёрши и тяжёлое дыхание сидевшего рядом Кларка.

"Там ребёнок!.. — воскликнул Кларк и вцепился в руку Джера, на мгновение забыв, как он " любит" своего кузена. — О боже, ребёнок!"

"И я произнёс что-то типа: "Всё обойдётся…"" — вспомнил Джер.

Камера вновь переключилась на крупный план, и тогда до Джера дошло: они собираются показать, как ребёнок горит живьём. Пластиковые вёдра уже начали плавиться. Пожарные продолжали возиться с лестницей. И вдруг — ослепительная оранжевая вспышка, словно пламенный взрыв, и языки огня взмыли вверх с неистовой силой. Они были такими яркими, что, казалось, вобрали в себя весь окружающий свет. Они поглотили окно, за которым находился мальчик. Голос репортёрши прервался. Джер вспомнил, как Кларк выдохнул: "Нет…", до крови впившись пальцами ему в руку, и как в это мгновение ему захотелось закрыть глаза. Экран телевизора вдруг замерцал, и из дома выкатилась большая волна дыма. Чёрный, затем серый, потом бледно-серый, почти белый дым… В этом дыму ничего нельзя было рассмотреть. И когда он наконец чуточку рассеялся, журналистка с неподдельным изумлением уставилась на дом, забыв развернуть лицо к камере.

"Это поразительно… Реджина, это вообще невозможно… Великолепно! Но пожарные… или вода, или что ещё… потушили пламя!"

Сейчас изо всех окон дома валил белый пар.

Казалось, что всё вокруг как-то поблёкло, побледнело, темнота больше не озарялась ярко-оранжевыми языками огня. Пламя просто исчезло.

"Я правда не догоняю, что случилось, Реджина… Однако можно уверенно сказать, что все тут благодарны…"

Камера резко пошла вверх, нацеливаясь на лицо ребёнка в окне. Рассмотреть его всё ещё было трудно, но Джер смог заметить смуглый оттенок кожи и, как ему показалось, невозмутимое выражение лица мальчика.