Саске ухмыляется, намеренно отодвигаясь ровно настолько, чтобы его намазанный кончик касался внешней стороны ее лепестков. Он снова шепчет ей на ухо, эго переполняет его, а уверенность зашкаливает.
— Чего ты хочешь, Сакура?
Без предупреждения она хватает его за волосы и наклоняет голову, пока ее губы не шепчут на его губах: Тебя.
Она не хочет, чтобы он больше ее дразнил, он нужен ей внутри нее.
Лица всего в сантиметре друг от друга, глаза напряженно прикованы, ее взгляд умоляющий.
— Пожалуйста.
Сердце Саске колотится, отчаяние в ее глазах и тоска в ее голосе вызывают взрывы феерверков внутри него.
Он прикасается своими губами к ее губам, прежде чем мягко соскользнуть с лепестков ее ядра, вздрагивая, когда прохладный воздух касается его влажного члена.
Они добираются только до кухни, прежде чем его пальцы снова шарят между ее бедрами, физически не в силах удержаться от прикосновения к ней. Ее идеальное маленькое тело подстегивает ненасытный аппетит Саске. Другая его рука подкрадывается к ней сзади, сжимая ее задницу, прежде чем шлепнуть ее так сильно, что Сакура вскрикивает от неожиданности.
— Саске! — Она предостерегает, будто не может поверить, что он только что сделал это, но игривый блеск в ее глазах заставляет Саске сдержать озорную ухмылку.
Сакура возбужденно мычит, когда он кладет ее спиной на край кухонного стола, но ее брови приподнимаются в замешательстве, когда он падает на колени. Он с силой раздвигает ее ноги.
Когда она так безрассудно открыта для его голодных глаз, он, не теряя времени, погружает в нее средний и безымянный пальцы, прокладывая себе путь к тому приятному месту, которое, как он знает, там есть.
И когда он сгибает пальцы вверх, она вскрикивает, выгибая спину, когда он двигает пальцами внутри нее, как поршень, желая почувствовать каждый дюйм ее спазмированных стенок, когда они сжимаются вокруг него. Он толкается внутри нее так сильно, как только может, темные глаза сияют одобрением, когда ее ноги болтаются по обе стороны от его головы.
— Саске! — Она кричит, когда он вводит в нее пальцы быстрее, бедра пытаются сомкнуться вокруг его безжалостной руки. И когда прозрачная жидкость начинает вытекать из ее ядра, он опускает голову, чтобы лизнуть место чуть выше своих пальцев, желая только дать ей почувствовать, что она только что достигла небесных врат и дальше.
Она заслуживает того, чтобы чувствовать себя так, думает он, гордость нарастает с каждым пронзительным криком, я заслуживаю того, чтобы она чувствовала себя так.
Я хочу, чтобы она всегда чувствовала себя так.
Он лакает ее тепло, пальцы все еще работают глубоко внутри нее, толкаясь вверх с силой, которая в противном случае была бы болезненной, если бы шероховатый участок, которым он злоупотреблял на крыше ее прохода, не был вершиной ее экстаза. В тот момент, когда он сосет ее чувствительный холмик своими губами, он вознаграждается еще одним движением ее ног и хриплым криком.
— А-ах! — Ее бедра прижимаются к его голове по обеим сторонам, и по усиливающейся дрожи в них он понимает, что она приближается к грани взрывного оргазма.
Без предупреждения он отстраняется от ее ядра, наслаждаясь ее нытьем об утрате.
Он поднимается во весь свой рост, чтобы насладиться сладостным видом ее откровенной формы под своим непристойным взглядом; яростно пыхтящая, с раскрасневшимыся щеками, розовые волосы разметались веером по столу из вишневого дерева, кремовые ноги раздвинулись, а ее блестящее розовое ядро полностью обнажилось.
— Саске, — выдыхает она, когда он просто стоит, не в силах выдержать паузу. — Не останавливайся.
Он наклоняется и тянет ее за лодыжки, стаскивая ее с края стола, пока ее ноги не коснутся пола. В тот момент, когда она садится, он наклоняется, чтобы зацепить одну руку ей за колени, а другую за спину, поднимая ее маленькое тело в свои руки.
Сакура с радостным смехом обвивает его шею руками.
— Куда мы идем?
Как бы он ни умирал от желания трахнуть ее на своем кухонном столе, как животное, Саске решает на этот раз все сделать правильно.
Саске наклоняется, пока их носы не соприкасаются, ухмыляется ей в губы и шепчет:
— Спальня.
А потом он целует ее так нежно, что Сакура просто тает в его объятиях.
***
Полностью обнаженный, Саске парит над ней, раскинув ладони по обе стороны от ее головы.
Лодыжки скрещены за его спиной, Сакура лежит полностью обнаженная под ним, ее руки обвивают его шею.
Сердца бьются синхронно, они смотрят друг на друга в золотом восходе его спальни, почти дрожа от предвкушения.
Саске нервничает гораздо больше, чем он ожидал, и только теперь, когда он парит в нескольких дюймах от ее влажного ядра, он понимает, насколько его уверенность колеблется под влиянием.
И сейчас, глядя на нее сверху вниз, с трепещущим желудком и тяжело вздымающейся грудью, он понимает, насколько он не готов к чему-то столь катастрофически меняющему жизнь.
Милая невинная Сакура с раздвинутыми ногами, промокшая насквозь и ожидающая, когда он ее наполнит. Кажется, у него проблемы с головой.
Много лет назад все, что у него было, это ее глупые картинки, которые она ему присылала, и живое воображение. Никогда, во всех своих самых смелых мечтах, он никогда не думал, что, наконец, она будет в его объятиях.
Не пьяная выходка, а трезвое примирение своей любви.
Я люблю тебя, Сакура. Он хочет сказать, но его язык отказывается двигаться.
— Все нормально? — Теплые ладони обхватывают его лицо, зеленые глаза мерцают от беспокойства.
Он молча кивает, не зная, как объяснить ей значимость этого момента. Не уверен, как правильно сказать ей, что он любит ее, не струсив.
Просто скажи это, убеждает он себя.
Он слегка вздрагивает, когда ее пальцы обхватывают его член между ними, направляя его кончик к ее тугому отверстию. Все тело Саске напрягается от этого ощущения, член пульсирует от предвкушения.
— Расслабься, — мягко говорит Сакура, делая несколько ободряющих движений его члену.
Ее крепкие пальцы вокруг него напоминают, что она хочет этого так же сильно, как и он. Она прижимается к его губам еще несколькими поцелуями, пока он не теряется в ее сладком комфорте, медленно расслабляясь, пока она продолжает сжимать его в руке.
Он чувствует жар между ее бедрами еще до того, как оказывается внутри нее, и чувствует, как крепнет ее хватка. Восхитительная боль между его ног — пытка самой божественной степени.
Глубоко вздохнув, он выдерживает ее взгляд и наконец начинает двигаться. Медленно он проталкивается в ее узкий проход, внимательно наблюдая за выражением ее лица и выдыхая ей в губы, когда обжигающий жар ее стен начинает расходиться вокруг него.
Одним-единственным толчком он проталкивает себя глубоко внутрь нее, прижимаясь бедрами к ее бедрам. Она задыхается, глаза вспыхивают от удивления от полноты, которой ей не хватало в течении двух ужасных месяцев. Руки крепко обнимают его, ее ногти впиваются в его обнаженные лопатки.
Сам Саске резко вдыхает, закрывая глаза, чтобы справиться с мучительным желанием снова и снова врезаться своими бедрами в ее бедра. Он снова открывает глаза, чтобы встретиться с ее затуманенными глазами, одна сторона его губ изгибается от того, как она совершенно не может дышать.
Ясно, что не я один в шоке.
Он делает быстрый мысленный снимок, решив насладиться этим моментом; их обнаженные тела соприкасаются друг с другом, он по самую рукоятку погружен в нее, ногти впиваются в его кожу, учащается их пульс, глаза встретились. Он никогда не испытывал ничего столь совершенного; такого страстного, но хрупкого, как будто этот момент глубоко священный.
— Я люблю тебя. — Сакура храбро шепчет, стеклянные глаза светятся благоговением, когда она смотрит на него.
Дыхание Саске сбивается, глаза жжет от нахлынувшей волны эмоций. Они попадают в него, как пуля в грудь. Вес этих трех слов, которые он так долго хотел услышать, в тандеме с уязвимой, но такой несомненно настоящей любовью, мерцающей в ее глазах, что-то надломил в нем. Смахивая туман с глаз, его губы врезаются в ее губы, высвобождаясь из нее только для того, чтобы снова погрузиться с первобытным голодом, который он внезапно не может контролировать. Ее стройное тело трясется под ним с такой силой, что каркас кровати ударяется о стену.
