Затем его пальцы скользят по ее дрожащему телу все ниже и ниже, пока…
Автомобильный гудок останавливает их от импровизированного соединения, и, с убийственным взглядом Учихи и средним пальцем Сакуры в сторону машины позади них, Саске размышляет, должен ли он просто взять ее прямо здесь, на этот зеленый свет.
Нервное хихиканье, срывающееся с ее губ, заставляет его ухмыльнуться, когда он толкает машину вперед, его пальцы тут же снова находят ее пальцы, словно пытаясь обеспечить ее присутствие рядом с собой. Саске сжимает ее пальцы. Сакура сжимает в ответ.
Почти в пяти минутах езды от дома Сакура теряет терпение от внезапного прилива храбрости.
Саске слышит, как расстегиваются зубцы молнии его брюк, прежде чем он понимает, что она делает. И к тому времени, когда он это делает, она уже склонилась над его коленями, возясь руками, пытаясь освободить его от боксеров.
У него вырывается удивленный вздох, когда неудобное давление джинсовой ткани больше не сдерживает его, и ее ладони охватывают его полностью обнаженную эрекцию.
С ее растрепанными розовыми волосами на груди, он тянется, чтобы помассировать ее кожу головы, вздрагивая, когда чувствует ее теплое дыхание на макушке его обнаженного члена.
Он пытается не отрывать взгляда от дороги впереди, одной рукой сжимая руль, а другой теребя ее волосы.
Саске вздрагивает, когда ее большой палец нежно размазывает собравшуюся смазку по кончику. Она наклоняется, медленно вращая прозрачную жидкость вокруг него, и его желудок подпрыгивает, когда кончик ее языка неожиданно ныряет в его щель.
Успокаивающая рука в ее волосах быстро превращается в крепкий кулак.
— Не терпится? — Его попытка казаться сдержанным просто выходит из-под дыхания, когда он смотрит на ее затылок.
Горячий рот проглатывает его в ответ, и ему требуется вся последняя унция концентрации, чтобы оставаться сосредоточенным на дороге перед ними.
Темные брови хмурятся, и из его горла вырывается тихий звук, когда Сакура сильно сосет его, ее другая рука скручивается у его основания, когда она энергично заталкивает его в рот.
Саске сглатывает, пытаясь сосредоточить свое внимание вперед, но ее влажного рта, работающего с ним, достаточно, чтобы его ноги дернулись под рулем. Подняв бедра вверх, он пытается проникнуть глубже в ее рот, преследуя свое блаженное завершение. Но Сакура кладет две сильные руки ему на бедра, крепко удерживая его на месте. Дразнит его.
Мы почти дома, его разум облегченно задыхается, не зная, сколько еще он сможет продержаться.
Громкий гортанный стон вырывается из его рта, когда она скользит по нему до самой задней части горла.
Его голова ударяется о подголовник, когда он въезжает на подъездную дорожку.
Саске опускает руки с руля, чтобы как следует схватить ее покачивающуюся голову, и стонет, когда она не останавливается.
— Мы дома. — Хрипит он, когда она вертит вокруг него языком. Закрыв глаза, он опускает руки по бокам, а она в ответ притягивает его еще глубже, вздыхая, когда ее щеки плотно прижимаются к нему, когда она отстраняется.
Она проглатывает его еще раз, и узел внутри него угрожает разорваться, мышцы напрягаются от предстоящего освобождения. Когда она все еще не останавливается, он впадает в панику, когда его тело напрягается еще больше, ноги дрожат, когда катушка почти лопается. Он хватает ее за волосы.
— Подожди, Сакура!..
Тело Саске заметно ослабевает, когда она отпускает его без предупреждения. Его голова падает на подголовник с тихим стоном, когда он горячо дышит, член покалывает от последствий и быстро отступает.
Сакура садится, вытирая небрежный рот с застенчивой улыбкой, наслаждаясь дымкой его глаз с тяжелыми веками и быстрым подъемом и опусканием его широкой груди.
Насыщенный утренний солнечный свет льется в его машину, заливая Сакуру неземным маслянистым сиянием. От озорства, сверкающего в ее глазах, у него перехватывает дыхание. Ее зрачки расширяются.
Саске теряет дар речи, пока они смотрят друг на друга в сжатой тишине машины. Его сердцебиение пульсирует в горле.
— Я… — начинает он, но его признание прерывается голодными губами.
Они буквально вбегают в квартиру, взявшись за руки, дверь распахивается, как в первую ночь, когда они взяли друг друга. Дверь рикошетом отлетает от стены, прежде чем они захлопывают ее, и Сакура прижимается к двери прежде, чем она успевает даже моргнуть.
Горячие губы путешествуют повсюду по ее обнаженной коже; ее грудь, ее ключицы, ее горло, ее челюсть, и заканчивают свое путешествие на ее ожидающем рту, язык погружается между ее губами, пробуя каждую последнюю каплю ее сущности.
Они сбрасывают обувь, когда пальцы Сакуры возятся с поясом его джинсов, но, поскольку они уже наполовину расстегнулись от своих действий в его машине, она может стянуть их без особых усилий. Его джинсы спадают до щиколоток, оставляя нижнюю часть тела только в тонких боксерах, а его полная эрекция натягивает ткань.
Губы Саске все еще пожирают ее губы, а ее пальцы вцепились в его волосы, и он дергает ее юбку-карандаш, пока она не сползает к ее лодыжкам, обнажая трусики, которые так и просятся, чтобы их сорвали.
Его пальцы устремляются к ее ядру, отодвигая ее трусики в сторону и резко вдыхая, когда он чувствует, насколько она нуждается. Сакура стонет, когда его холодные пальцы ласкают ее липкое тепло.
Между ними бушует огонь.
Она чертовски мокрая, понимает он с волной блаженного удивления. Она такая мокрая, что он слышит мягкое прикосновение своих пальцев к ее горячей плоти.
Он вздыхает между поцелуями с открытым ртом, чувствуя, как его возбуждение удесятеряется от этого открытия. Он позволяет своим пальцам скользить вверх и вниз по ее складкам, дрожа от ощущения ее влаги, покрывающей каждый палец, и позволяя своему эго расцвести от того факта, что она так возбуждена им.
Если ее действия сами по себе не доказывают, как сильно она хочет его, то расплавленная лужа между ее бедрами, безусловно, доказывает.
Она хнычет под ним, тело дрожит от каждого дразнящего движения его пальцев вверх и вниз. Когда он нажимает двумя пальцами на ее клитор, она задыхается. Саске ухмыляется ей в губы. Ее бедра пытаются сжаться вокруг его запястья, невольная реакция на ее повышенную чувствительность. Саске сильнее трет ее клитор, кружа по мокрому холмику, пока она отчаянно не хватает его за предплечье.
Сакура отстраняется, чтобы посмотреть на него.
Беспричинное желание на ее лице заставляет его наклониться и схватить свою потребность, несколько раз свободной рукой потянув себя сквозь ткань. Он такой твердый, что это больно.
— Ты нужен мне, Саске. — Она шепчет, зрачки расширены на фоне ярких изумрудных глаз. Удерживая ее голодный взгляд, его другая рука продолжает свой дразнящий танец между ее бедрами.
И на этот раз никакой алкогольной пелены, скрывающей реальность.
Они хладнокровно трезвы и в здравом уме, как никогда.
Нет сожаления, ожидающего их за горизонтом, нет чувства вины, тяготящего их сердца, ничто их не останавливает.
Это реально.
Она цепляется пальцами за его боксеры и позволяет им упасть на пол.
Он снимает с нее намокшие трусики.
Прижимая ее к двери, он позволяет своему голому члену скользить между ее бедер, медленно толкаясь вперед, чтобы его член скользнул горизонтально между ее влажными складками. Тихий вздох вырывается у него, когда ее тепло скользит по чувствительной головке его тела.
Саске откидывается назад ровно настолько, чтобы наблюдать, как удовольствие плывет в ее глазах под тяжелыми веками, когда он толкает бедра вперед, скользя своим членом по ее сладкому месту так мучительно медленно, что ногти Сакуры впиваются в его предплечья.
Воодушевленный, он наклоняется и шепчет ей в ухо.
— Нравится?
Она яростно кивает, ногти еще глубже впиваются в его кожу, когда он медленно, очень медленно выскальзывает обратно.
Сакура в ответ выпячивает бедра вперед, зажимая его длину между ее складками, чтобы еще раз потереть ее ноющий бутон. Из нее вырывается тихий крик, бедра напрягаются вокруг его члена. Ее зубы вонзаются в нижнюю губу, явно борясь за то, чтобы ее бедра дернулись как сумасшедшие против него.
