Антон был перфекционистом во всем, за что бы ни брался. Он привык без остатка отдавать себя начатому делу, не жалея при этом ни времени, ни сил. Того же требовал и от окружающих. В свой избранный круг он пускал людей с высокими жизненными стандартами и особенно ценил тех, кто стремился доводить результаты своей работы до идеала.
Как будто опасаясь возможных упреков в пренебрежительности и высокомерии, он проявлял подчеркнутое внимание к отстающим, проигравшим и даже сошедшим с дистанции людям, которые по тем или иным причинам оказывались на его пути. Он предлагал им свою помощь и деньги, но при этом умело держал на расстоянии и никогда не принимал ответных благодарностей.
Переехав на время учебы в Москву, Антон поселился в просторной элитной квартире на Ленинском проспекте в семье бывшей жены своего старшего брата Махмуда. Брат на тот момент жил со своей второй женой на другом конце Москвы. Первая семья брата имела свою особенную гордость, которую только и могли иметь родственники ответственных советских работников внешторга, получивших неограниченный доступ к кладовым Елисеевского гастронома. Однако в то время брошенная братом семья переживала не самые лучшие времена. Антон оказался в ней как нельзя кстати и ему льстила роль «силовой опоры» для этих, почти чужих для него людей, которых впоследствии он считал родными.
Вероятно, в то время он придумал, а затем сам же искренне поверил в легенду об исключительности своего рода, уходящего корнями в далекое прошлое. Сердцевиной этой легенды была большая дружная семья. Взаимоотношения в семье служили основой его жизненного сценария и прообразом счастливого будущего, в котором он возглавит свой род, свою большую семью и продолжит ее традиции.
Его мать, Галина Кондратьевна, жила в Харькове, была опытной медицинской сестрой, отличалась особенной добротой и кротким нравом, который передала своей дочери от первого брака Алине. В середине 50-х годов одинокую немолодую женщину с дочерью направили на работу в Кудепсту в военный санаторий.
Отец Антона, Федор Махмудович, был лет на десять старше жены. Он имел со стороны отца турецкие, а по матери – абхазские корни, носил мусульманскую фамилию, но считал себя православным и всей душой был привязан к своим абхазским родственникам. Для него брак с Галиной Кондратьевной был тоже вторым. При каких обстоятельствах он потерял первую жену, мало кто знал, но его сын Махмуд прижился в его новой семье.
В положенный срок на радость немолодым родителям появился их совместный сын, которому на семейном совете дали имя Антон. Антон Федорович. Сестра Алина и брат Махмуд были почти на двадцать лет старше. Они опекали младшего и называли его Тоша. Впрочем, нигде, кроме как в узком семейном кругу, это имя так и не прижилось.
Под влиянием Федора Махмудовича в их смешанной семье царили кавказские традиции. Тихая Галина Кондратьевна, будучи мастером украинского борща и пампушек, скоро освоила секреты приготовления мамалыги, лобио и хачапури. У них была хлебосольная и по-кавказски гостеприимная семья, собиравшая на семейные застолья родственников до десятого колена. По праздникам все размещались за большим обеденным столом, уставленным традиционными абхазскими блюдами с непременной бутылью чачи.
Однажды кто-то из абхазских родственников, кому никак нельзя было отказать, вынудил кормившую грудью маленького сына Галину Кондратьевну отхлебнуть немного чачи. Этого было достаточно, чтобы у Антона раз и навсегда возникло отвращение к алкоголю. Никогда и ни при каких обстоятельствах он не прикасался к спиртному. Случилось ли так на самом деле, или это было всего лишь одно из многих семейных преданий, так и осталось загадкой. Но Антон был абсолютным трезвенником, никогда ни на йоту не отступившим от своего правила не пить.
Изучая и шлифуя семейные предания, Антон доказал, прежде всего самому себе, что по деду он происходит из лазов, традиционной народности, населяющей историческую область Лазистан на северо-востоке Турции. На территории современной Турции лазы поселились еще с дохристианских времен и, несмотря на гонения, сумели там удержаться. Помимо Турции лазы до сих пор живут также в Абхазии и в грузинских городах Батуми, Кобулети, Зугдиди.
Согласно опросам, в начале 2000-х годов в России называли себя лазами немногим более двух сотен человек. На Кавказе лазские фамилии можно определить по окончанию на -ия, к примеру, Миквабия, или на -ен, Олен. В Турции чаще встречается окончание -оглы. Федор Махмудович носил фамилию Ибрагим-оглы. Его старший сын имел такую же фамилию. Младший же сын в свидетельстве о рождении и паспорте был записан как Антон Федорович Ибрагимов.
Своими кавказскими корнями Антон гордился и, хотя жил в основном среди русских и украинцев, всячески подчеркивал свое кавказское происхождение. Его отец, Федор Махмудович, считал себя по линии матери родственником знаменитого Нестора Лакобы. Все прямые и непрямые родственники жили в Гудауте. Среди них был и загадочный дядя Масас, о котором Антон всегда говорил с придыханием.
Для Антона все лучшие воспоминания детства были связаны с Абхазией, куда семья обычно выезжала по праздникам. Для маленького Антона это было счастливое время в кругу родных. С детства слова праздник и Гудаута были в его сознании неразделимы. Оказавшись среди родственников, он мало общался со сверстниками, больше крутился возле стариков, слушал рассказы о старинных абхазских княжеских семействах, к которым относились и Лакоба.
Антон вырос высоким стройным юношей с большой, шестьдесят пять сантиметров по окружности, головой, кавказского типа лицом, карими глазами, волевым подбородком и высоким лбом, на котором умещались аж четыре складки, чем он втайне гордился. Еще в ранней юности, отрастив в порядке эксперимента двухнедельную кавказскую бороду и усы, он вдруг увидел в себе настоящего абрека, привлекающего слишком много внимания в студенческой аудитории, в метро и на московских улицах. Он раз и навсегда сбрил бороду, но оставил по-кавказски пышные, изящной формы тщательно ухоженные усы.
Ко времени начала охвативших советскую страну перемен Антон уже полтора десятка лет жил в столице, был квалифицированным инженером и европейски образованным ученым, завидным холостяком, глубоко чтившим кавказские традиции и семейные ценности.
Он производил впечатление знающего себе цену человека, но никогда и ни при каких обстоятельствах никому ее не объявлял. Он был по-хорошему прост и доброжелателен в общении с любым, с кем сводила его судьба. У него были друзья, которых он ценил и считал себя ответственным за поддержание дружбы: звонил, навещал, никогда не забывал поздравить с важной датой. Ему нравились высокие стройные красивые девушки, но серьезных длительных отношений он не поддерживал, решив, что имеет право быть свободным от обязательств и оставлял за собой возможность выбирать.
Самой большой привязанностью Антона была его мать. Отец умер, когда Антон был еще школьником. Вскоре сестра Алина уехала учиться в Харьков, брат Махмуд подался в Москву. Антон жил с матерью, на правах старшего опекая и оберегая ее. В студенческие годы Антон нередко приезжал в Кудепсту на длинные летние каникулы с кем-нибудь из сокурсников. Мать была рада гостям и не упрекала, если сын с друзьями целыми днями пропадал на море и до глубокой ночи – на танцевальных вечеринках в санаториях. Она никогда не перечила сыну. Мать была идеальной женщиной.
С годами Антона все сильнее тянуло к матери. Он думал, что хорошо бы вернуться и жить вместе с ней в Кудепсте. Но как ни пытался, он не мог представить себе чем будет заниматься, если оставит свою профессию и дело, которому посвятил десять лет жизни. Имея строгое академическое образование и опыт инженера-металлурга, он не понимал, что будет делать с этим своим багажом дальше и сможет ли найти более-менее подходящую работу на задыхающемся от жары и потных тел курорте.
Когда летом 1989 года, находясь в Кудепсте в отпуске, Антон увидел в местной газете сообщение о создании в Сочи Научно-исследовательского центра Академии наук, он решил, что это его шанс. К этому времени он внутренне был уже готов поставить точку на московском отрезке своей жизни. Почти утратил интерес к науке, результаты которой, как постепенно выяснялось, никто особо не стремился применять. Внимательно присматривался к событиям в стране, пытаясь понять направление грядущих перемен. Но больше всего его волновала обстановка в Абхазии. Там сильно штормило.
