Раньше я на этом фестивале не был, принимал участие в других мероприятиях кемеровчан – «Полный джаз» и «Мото-Оскар». Так что было вдвойне интересно поучаствовать.

В Кемерово едем целый день, ускоряясь на хороших участках и поневоле притормаживая на разбитых дорогах. День заканчивается, спускается темнота, но наша мототроица без остановки движется вперед при свете фар. Въезжаем в лес, темнота сгущается, затем открытое пространство и снова лес. Цивилизации – ноль, кажется, мы едем по совсем глухим и безлюдным местам.

И вдруг – внезапно появляется море огней, сотни мотоциклов и мотоциклистов, и мы даже не сразу осознаем, что уже оказались на фестивале.

В центре просторной площадки, расположенной за городом и освещенной многочисленными прожекторами, выстроена большая сцена, слева и справа от нее – два огромных плазменных экрана. На сцене играет гитарист из «Арии» Артур Беркут, экраны показывают мчащихся на скорости мотоциклистов, и в глазах просто рябит от людей и техники. Масштаб поражает: не думал, что где-то в далекой Сибири проводят такие грандиозные мероприятия! Звучит агрессивный рок, там и тут слышится шум моторов, в воздухе вьется дымок от десятков шашлычниц, пиво рекой.

– Сколько сюда народу приехало? – спрашиваю Леху Гладко, которого встретил одним из первых.

– Тысячи три. Хотя точно никто не считал; думаю, приехало больше… Тут даже с Украины парень один приехал, Гришей зовут. Он из Киева, и ему наши официальные власти запретили въезд в Кемерово. Ну, знаешь ведь, какие у нас сейчас отношения… Но мы его все равно пригласили, и он приехал, да еще с гитарой. Скоро выступать будет!

Тут же возникает мысль о том, что мотобратство должно быть выше политических разногласий. Уже не один год я с друзьями езжу по разным странам под лозунгом «Отдых без политики». И в этом случае политику послали подальше – и правильно, считаю, сделали.

Ведущий Серега Багаев, напрягая голос, кричит в микрофон, приглашает на сцену гостей фестиваля. В числе других мне тоже вручают приз.

Когда спускаюсь со сцены, вижу отца, который с интересом смотрит по сторонам. К нам подходят десятки людей, обнимают, хлопают по плечу, что для отца удивительно.

– Надо же, – говорит, – уехали за тысячи километров от дома, а вы тут для всех – свои!

– Мы и есть свои – вне зависимости от места проживания. Вон там мой друг Витас из Молдовы, вон парни из Зеленограда… Тут если не вся страна, то полстраны точно собралось! И почти все друг друга знают!

После ночевки в доме Лехи Гладко отправляемся на прогулку по Кемерову. Город современный, промышленный, но без особых архитектурных красот. Хотя в одном месте мы все-таки увидели красоту, да еще какую!

Это случилось, когда заехали на дачу к моему кемеровскому другу-мотоциклисту Игорю «Шему». Отец нашего друга пережил тяжелую жизненную драму – несколько лет назад перенес два инсульта. После этого человек может стать обездвиженным, у него отказывают руки, ноги, можно лишиться речи. Но этому пожилому мужчине повезло, он побывал на грани жизни и смерти, но не ушел в мир иной. Более того, после инсульта у него открылся дар резчика по дереву, и он полностью ушел в это весьма интересное занятие.

Поднабравшись мастерства, он задумал выстроить «пряничный домик». Такой, как описан в русских народных преданиях, или похожий на те дома, какие в прошедшие времена строили на Руси. Чтобы резьба по фасаду, чтобы наличники фигурные, конек на крыше и так далее.

И он его построил! Когда мы подъехали и остановились, я снял шлем и воскликнул:

– Ничего себе! Прямо как в сказке.

Тогда-то мне и рассказали про отца и его увлечение. Причем на доме отец не остановился, он в таком же духе оформил баню, хозяйственную пристройку, въездные ворота, калитку, так что весь участок оказался похож на декорации к фильму про русскую старину. А затем стал точно так же украшать дома соседей.

На стенах можно разглядеть самых разных персонажей, включая мультяшных: Волка из «Ну, погоди!», Машу и Медведя, русских богатырей и еще много чего. Он лет десять занимался этим делом, зато результат – просто потрясающий!

Когда мама Игоря кормит нас обедом, я пытаюсь сосредоточиться и поймать ускользающую мысль. Все очень вкусно, обстановка за столом доброжелательная, так что же меня тревожит?

Наконец понимаю.

– Вот оно! Я половину Вологды прокатал, чтобы найти тот дом, из песни! Помните про резной палисад? Я его нашел! Только здесь, в Кемерово!

Смеемся, благодарим за обед, после чего возвращаемся на фестиваль. Мы приехали прощаться, остаться надолго нет возможности. Обнимаемся со знакомыми, пожимаем руки, отправляемся на плов к Лехе Гладко. Тот уже с утра корпел над этим блюдом, и хотя мы пока не успели как следует проголодаться, отдаем должное вкуснейшему блюду, приготовленному нашим другом. Затем усаживаемся на мотоциклы и, помахав рукой Лехе и другим кемеровским друзьям, уезжаем из гостеприимного Кемерова.

По идее, путь наш лежит на Красноярск. Но приходится вернуться в Новосибирск: мы должны провести в этом городе очередную пресс-конференцию, а обязательства нужно выполнять.

В Новосибирске не задерживаемся, у нас одна задача – обеспечить информационную поддержку экспедиции. Благодаря СМИ и таким пресс-конференциям слухи бегут впереди нас, обгоняя и машины, и наши мотоциклы. Многие люди знают о нашем маршруте и, встречаясь на улицах российских городов, живо интересуются: как, мол, дела? Трудно ли в дороге? Доедете ли до конечного пункта? Кто-то проявляет к нам уважение, желает счастливого пути, кто-то, как видно по реакции, считает нас сумасшедшими.

Едем на скорости, опять отрываемся от автогруппы и первыми въезжаем в город Мариинск, лежащий на нашем пути. Город не самый большой, можно сказать – маленький сибирский городок. Чтобы двинуться дальше, переезжаем мост через Кию – довольно широкую и многоводную реку. Нам предстоят переправы через все великие сибирские реки: Обь мы уже миновали, впереди еще Енисей, Лена ну и множество более мелких водных преград.

В Красноярск приезжаем вечером. Подкатываем к Енисею и какое-то время смотрим на самую полноводную реку России. Насколько я знаю от одного знакомого, работавшего на речном флоте, здесь можно полакомиться осетриной и черной икрой.

– Вообще-то осетра добывать самостоятельно нельзя. Но добывают.

– Каким образом?

– Как, как… Браконьерят! Кто-то на удочку ловит, кто-то сети закидывает. А самые крутые ставят так называемые самоловы. Жестокая снасть: в ней сотни крючков, причем огромных, и осетр на них сам насаживается. Но бывает, что и сам браконьер насаживается. Выпьет лишнего, выпадет из лодки – и на свои же крючки! И тут уж спастись нельзя, крючков же много, и каждый сантиметров по семь – десять в размере!

В основном вылавливают стерлядь и осетра. Иногда коптят, но чаще солят в банках и даже бочках. Такую бочку соленой осетрины можно всю зиму есть – прекрасный заменитель мяса. Ну и всем желающим продают, в нижнем течении соленую или копченую осетрину можно приобрести относительно недорого.

Только нам, увы, попробовать этого деликатеса не удастся. Мы переезжаем мост, едем через правобережные кварталы и вскоре покидаем Красноярск.

Дорога на Иркутск запомнилась одной забавной заправкой. Вокруг тайга, горы на горизонте, не видно ни людей, ни домов. И вдруг появляется бензозаправка с названием «Техас»! Ярко раскрашенная, веселая, она являет собой разительный контраст с окружающей дикой природой.

Сразу вспоминается настоящий Техас, по которому проезжал в позапрошлом году. Жара, люди в ковбойских шляпах, пустынные прерии, город Даллас… Помню, как один житель этого города нам сказал:

– Для нас жара – все равно что для жителей вашей Сибири – зимний холод. Мы во время зноя даже на улицу не выходим.

Более непохожие пейзажи, чем техасские прерии и сибирская тайга, трудно представить. Но если сравнивать по красоте, то наша дикая природа гораздо живописнее. И люди здесь, скажу честно, ближе.