Скелет сказал:

   -- Приветствую тебя, Екатерина, внучка Клавдии, победительницы последнего магического боя. Твой взгляд естествоиспытателя просто не может видеть магию, благодаря которой я говорю.

   -- Но назваться-то вы можете? - спросила Юленька. - Кто вы и как очутились здесь?

   -- Я - Хозяин подземного города, повелитель низшей нечисти. Бывший Хозяин, -- ответил скелет. - Был заколдован ведьмой Матильдой, чтоб ей пропасть, а после землетрясения найден людьми. Из меня изготовили наглядный материал.

   -- Значит, вы хотите, чтобы мы освободили вас? - перешла к делу Юленька. - Или нужно упокоить в земле ваши останки? После мести Матильде, естественно.

   -- Нет-нет! - ужаснулся скелет, и это было понятно по голосу и отрицающими взмахам верхних конечностей. - Мне здесь нравится. Люблю глядеть на студентов и их шуточки. Весело.

   Девчонки вспомнили, что вытворяли с наглядным пособием студенты, и покраснели.

   -- В землю не хочу, темно и скучно. А здесь можно и отоспаться, и развлечься. А самое главное - принести пользу, чего я никогда не делал ни при жизни, ни после неё. Да и от бывших подданных отдохнуть - в храмах науки нечисти не место.

   -- Логично, -- рассудила Юленька. - Но ведь для чего-то вы привлекли моё внимание.

   -- Впервые за три века поговорить захотелось, -- признался скелет, или бывший Хозяин. - Исповедаться, так сказать.

   Юленька поморщилась - уж очень она не любила болтовню стариков. А слушать этого мега-старика и вовсе желания не было: заведётся вспоминать и не остановишь. Но Катюшка неожиданно сказала:

   -- Мы с удовольствием вас выслушаем, уважаемый Хозяин и каждое ваше слово сохраним в памяти.

   -- Так слушайте! -торжественно произнёс скелет.

   Исповедь бывшего Хозяина подземного города

   Родился я в те времена, когда на месте каменного города с высотными домами стояли деревянные избы да хоромы дворян, в семье лавочника-галантерейщика. Отец из кожи вон лез, но разбогатеть не мог, еле-еле семью кормил. Поэтому с пяти лет приставил меня к лавке, полы мести и двери перед богатыми покупателями открывать. Поиграть с ребятами я не мог, каждый день от светла до темна работал в лавке, потому что отец был и за приказчика, и за продавца. Очень редко отец отправлялся за мануфактурой в столицу, и тогда я мог хоть на улицу выйти. Ребята мня не любили, дразнили и чуть что поколачивали.

   Однажды я вышел со своими салазками с обрыва покататься и увидел, что у дома, который сгорел дотла и стоял заброшенный, собаки кого-то треплют. Замахал салазками, разогнал собак и понял, что они чуть не загрызли махонького старичка, как говорится, "ростом с локоток". А старичок, почти лысый, с ушами, как у филина или Лешего, закричал:

   -- Шапку! Шапку мою отними!

   Оказалось, что собаки утащили его облезлую шапку. Я ему сказал:

   -- Дедушка, дай я тебе кровь уйму и позову людей на помощь.

   А он про свою шапку кричит, по снегу катается, кровавит его разбитой головой.

   Я погнался за собаками, но шапку у них отобрали старшие ребята и давай её кидать, из рук в руки перебрасывать.

   Я у них попросил отдать шапку, изодранную, всю в подпалинах, почти без меха.

   А ребята кричат:

   -- Отдадим, но только на обмен. Скидывай свою!

   Я похолодел: убьёт ведь отец за новую суконную шапку, барсуком отороченную. Но вспомнил старика в крови и будто ошалел. Обменялся.

   Прибежал к старику, а он уже еле дышит. Шапку свою схватил и прошептал:

   -- Без неё меня к пупу земли не пропустят.

   Я подумал, что спятил старик и зря я свою шапку на его рухлядь променял. А потом глядь: у него из-под драного армяка хвост виднеется. Ну истый чёрт, только без рогов.

   Старик вроде ожил, когда шапку надел, и говорит:

   -- Помоги мне в подпол горелого дома попасть. А я тебя награжу.

   Я подумал, что у него там схрон или клад и сказал:

   -- Нет, с собой бери или здесь лежи.

   Тогда старик признался:

   -- Анчутка я. Дома уже нет, и мне помирать надо. Через подпол, который на самом деле сейчас бездонная дыра, мне нужно к пупу земли спуститься, чтобы уже закончился мой путь. Без шапки мне туда ходу нет. Да и сама дыра скоро закроется. И будет всем тогда беда от моего неупокоения.

   Я и потащил анчутку через горелые брёвна к подполу. Он на прощанье сказал:

   -- Я награжу тебя за помощь. Ты ведь лавочника сын? Вот тебе кошель с монетами да колдовской аршин. Он всё увеличивает. Допустим, просит покупатель три аршину полотна. Ты на его глазах отмериваешь. А на деле покупатель унесёт один аршин. Придёт кричать, ты перемериваешь - и снова полотна три аршина. А теперь прощай.

   И сиганул анчутка в громадную дыру.

   Дома меня батюшка собрался пороть за потерянную шапку. А я ему кошель отдал и про аршин рассказал. Отец обрадовался, накупил товаров и стал покупателей обманывать. Злой сделался, жадный и недоверчивый.

   Когда мне исполнилось пятнадцать лет, сказал:

   -- Я тебя вырастил, уму-разуму научил, ступай со двора и живи сам как хочешь. Аршин я тебе не отдам. Ты его на шапку, мною купленную, променял.