Захотел я всех их мечом-кладунцом порубить, да одумался. Не виноват морской народ, что живёт по своим обычаям. Один я повинен в том, что моя сестра сейчас мертва. Рванул я на верх вод как можно быстрее, чтобы не натворить беды. Вылез на берег, поплёлся куда глаза глядят.

   Иду и реву раненым медведем. Вдруг из лесной чащи донеслась до меня песня. Прекрасная, душевная, на два голоса напетая. Догадался я, что это птицы Сирин и Алконост поют. Кто их голос услышит, сразу помрёт. И побежал я к ним, чтоб с жизнью расстаться.

   Гляжу: в ветвях два прекрасных женских лица на птичьих телах. Одна слезами заливается, другая радостно славит мир. Они на меня посмотрели сверху вниз и ещё слаще запели. Потом замолчали, вроде как удивились.

   -- Почему он не умер? - спрашивает Сирин.

   -- Наверное, бессмертный, -- отвечает Алконост.

   И только тут, до меня, глупого, дошло, почему я у Морского царя мог побывать в гостях, почему меня ни сталь, ни огонь не брали. Взмолился я птицам:

   -- Убейте меня, жительницы Ирия, не хочу белый свет видеть, потому что много народу сгубил и сестру свою тоже.

   Птицы ещё немного попели, а я всё сидел в рыданиях.

   -- Вот что, -- говорит Сирин, -- каждый в мире за себя ответчик. Губил людей - теперь им будешь служить. Своей жизни у тебя не будет.

   -- И тела тоже, -- добавила Алконост. - Но если захочешь, любой облик примешь.

   С тех пор много веков я и в хоромах, и в избах служил людям. Но меня изводила тоска: почему они в добре и мире жить не могут. Случались среди моих хозяев и воры, и убийцы. Брат губил брата, муж - жену, дети - родителей. Уйти от них по своей воле не мог, освобождался, когда прогоняли. Новых хозяев находил, когда звали. Был я раньше простоватым, неумным лесным человеком; стал хитрым проницательным духом. И чем больше проницал, тем больше горевал.

   Однажды сидел в лесу и ревел в голос:

   -- Сестрица любимая, зачем ты меня Нещечко назвала? Сам счастья не знал и у других не видал.

   Вдруг раздался приятный женский голос:

   -- Не горюй, Нещечко, иди ко мне жить.

   Смотрю, передо мной статная русоволосая женщина с девчушкой. Это была Клавдия Петровна Золотарёва, народная целительница. Но я-то сразу определил, что она ведьмовского рода.

   А вот дочка её, Светка-егоза, оказалась ведьмой из ведьм. Талант у неё был огромный, и от этого Клавдия Петровна очень переживала. Вот у них-то я сердцем отмяк и узнал, что такое счастье. Сколько мы со Светкой покуролесили, пошутили над людьми, сколько забав придумали!

   Клавдия Петровна не ругала нас, понимала, что если дочку от ведьмовских дел не отвлечь забавой, то она и до беды дойдёт. Талант ведь опасная вещь. Он требует признания превосходства, власти и почестей. И однажды Светка заявила: поеду в город и на магический поединок вызову самую сильную ведьму. Увы, она не вернулась из города. Клавдия Петровна полвека потратила, чтобы узнать, что с дочкой случилось. Всё напрасно.

   Уже под сотню лет взяла девочку-сиротку, Катюшку. Наказала мне за ней смотреть, воспитывать, уму-разуму учить. И собралась ехать в город мстить за дочь. Что я мог поделать? Ни один совет не гож для матери, потерявшей дитя. Клавдия Петровна вернулась победительницей. Но занемогла и перед смертью мне Катюшку поручила. И дом тоже. А посему я снова в печали: Катюшка уедет, а я должен в доме остаться.

   Нещечко зевнул во всю зубастую пасть и сказал: "Устал, пойду на вешалку посплю"

   Но ребятишки знали, что он вовсе не захотел спать, а расстроился. Пережить с друзьями прошлое проще, но ответственность на них не переложишь. А Нещечко был очень ответственным духом.

   Витёк, у которого глаза были мокрыми, а нос красным, сказал:

   -- Катька, а зачем тебе сейчас уезжать в училище? Закончишь одиннадцать классов, сразу в институт поступишь.

   Катюшка, сама заплаканная, ответила:

   -- Бабушка сказала мне, что врач - это не профессия, а призвание. Нужно испытать себя, ухаживая за больными, а потом уже сделать вывод, гожусь ли я быть врачом. И я своего решения не изменю.

   Юленька выслушала историю Нещечко с горящими глазами. Она стукнула кулачком по столу и сказала:

   -- Все эти магические бои - страшная глупость. Катюшка, давай поклянёмся жить в мире и дружбе. Мы многим заплатили за то, что сами не делали. Пусть у нас дальше будет всё хорошо!

   Так закончился этот печальный день. Но он показал, как стать лучше, умнее и научил выбирать главное в жизни. Наверное, хитрец Нещечко не зря рассказал то, о чём никто ещё не знал.

   3

   На следующий день дядя Вова привёз из города свою мать с невесть откуда взявшейся троюродной сестрой Дарьей. Баба Люда сразу бросилась к своим коровкам и подивилась тому, что они спокойны, ухожены и дают небывалые удои.

   -- Это Катька Золотарёва постаралась, -- ответил дядя Вова. - Девчонка за ними ухаживала, как за своими.

   -- Ну, молодец она. И я ей услужу. Сестра моя Дарья в её доме поживёт, пока Катька на учёбе будет. А то ведь всякое случиться может: или ограбят, или подожгут. Шпаны-то в посёлке хватает.

   -- За аренду дома нужно будет заплатить, -- сурово сказал дядя Вова, который решил соблюдать прежде всего Катюшкины интересы. - Студентам, поди, живётся голодно. Всё покупное. Я, конечно, Катьке буду привозить овощи, которые она вырастила. Маслица, сметаны, творога от коровок, которых она подняла. Да только в городе даже проезд дорогой. А ей ещё одеться нужно.

   Баба Люда и Дарья покивали головами.