Ах, как хорошо все складывается! Достопочтенный Эльгар-бек аж повеселел, порадовался мудрым своим мыслям. Все ж не дурак он, не дурак… А дурака градоначальником и не поставили бы! Решение принято, и решение верное. Теперь только не мешкать, кого-то из темников-воевод с собой взять… Кого-то, хм? Да Халила Бей-баши – родного зятя. А здесь Фарида Златой Шлем оставить – раз такой герой, пускай город и защищает. Только войска ему дать так… немножко, остальные-то воины для другого, куда более важного дела нужны.

Улыбнулся Эльгар-бек, сложил на животе руки, немного посидел на мягких подушках, понежился, потом кликнул верного евнуха:

– Халила, Фарида зови! Да полководцев всех – город родной оборонять будем.

В небе, крутясь, просвистел огромный, выпущенный из баллисты камень. Свалился с грохотом в чистое поле, поднял пыль.

– Вот идиоты, – выплюнув изо рта песок, выругался Вожников. – И чего они каменюки мечут? Ведь понятно же, что не попадут никогда. Мы же не толпой валим.

– Запугивают, – хмыкнул Никита Кривонос. – Думают, испугаемся. Ничо!

Как и договаривались, ватага (или теперь уж лучше сказать – батальон?) Капитана Удачи вошла в Джукетау-Жукотин посуху, со стороны степей. Остальные ушкуйники, так же, небольшими отрядами, входили, просачивались в город и справа, и слева, и спереди, и сзади – везде, защитникам не было спасения, они вынуждены были распылять силы, обороняться со всех сторон – а городских стен не было! И уже закипели ожесточенные уличные бои, нет, ордынцы вовсе не были трусами. Их вое вода – кто бы он ни был – организовал оборону умело и с толком, отряды татар бились за каждую улицу, за каждый дом. Впрочем, похоже, их оставалось мало, очень мало.

Действуя точно по плану Микифора Око, ушкуйники методично захватывали квартал за кварталом, освобождали многочисленных славянских рабов и тут же проводили необходимую зачистку – убивали всех воинов и молодых мужчин, не щадили и подростков – те уже многих ватажников стрелами положили.

«Батальон» Капитана Удачи был экипирован как следует. Бахтерцы, байданы, кольчуги с металлическими вставками-полосами, у кого – и сплошные кирасы, да ко всему – поножи, поручи, набедренники, да такие же латные рукавицы, да стальные шлемы – у многих, кстати, татарские – с прикрывающими лицо кольчужными сетками-бармицами или забралом-«личиной». Самострелы, луки, сулицы, тяжелые сабли, палаши, шестоперы, палицы… Взяли б и пушки – да тяжеловато тащить, тем более стен-то не было, разве что по домам палить?

Наступали грамотно, не растягивались, но и не торопились, на рожон зря не лезли. Меж ватагами и отрядами то и дело сновали гонцы, узнавали сведения, передавали приказы – головной атаман Микифор Око показывал себя настоящим генералом, ушкуйники действовали не наобум, не нахрапом, не стадом, а в точном соответствии с воинской наукой того времени, коей, как стало ясно, весьма неплохо владел главарь всей ватаги. Ну, еще бы – иному и не доверились бы, к иному б и не пошли.

Ву-ухх!!! Снова пролетел над головами ватажников камень, ясно – долбили откуда-то с крыши.

Звякнув кольчугой, Федька показал рукой:

– Откуда-то оттуль бьют. Мы с Акимкой сбегаем, глянем?

– Давайте. Только, смотрите, паситесь, вдоль стен пробирайтесь.

– Да уж проберемся, атаман! Чай, не дети малые.

Ну да, не дети. Вожников поспешно согнал с лица неуместную сейчас улыбку. Четырнадцать-пятнадцать лет – не дети, нет. Вполне взрослые, знающие себе цену и успевшие много чего повидать воины. Не двадцать первый век, когда многие двадцатилетние все еще «мальчики»-«девочки», устроились под родительским крылышком, ничего из себя к этому возрасту не представляя. Младые еще? Ага, как же. Ответственности боятся и не хотят – даже для себя, любимых – это другое дело. Пусть уж лучше папа с мамой – опекают, помогают, денежку дают, а мы пока в Интернете пофлудим, в игрушки поиграем, на машинке блескучей – родителями дитяткам подаренной – покатаемся, да в клубе ночном потусим, там-то и есть настоящая взрослость – а как же, паспорт на входе спрашивают, подростков не пускают.

Егор внимательно оглядывал городской квартал, частью уже затянутый черным густым дымом, клубы которого вырывались откуда-то близ реки, видно, кто-то из ушкуйников поджег портовые склады. А, может, и не ушкуйники, может, татары – чтоб не достались врагу.

Квартал не бедный, отнюдь – узкие тенистые улочки, глухие заборы, мощные, обитые железом и медью, ворота, за которыми, в окружении яблоневых садов, виднелись двух-и трехэтажные особнячки под плоскими – с цветочными террасами – крышами. Красиво, ничего не скажешь – умели ордынцы устроить свой быт. За счет рабского труда – а как же! На углу квартала, близ небольшой площади, располагалась богато украшенная изразцами мечеть с минаретом, та самая, указанная в плане главного атамана.

Снова камень… ввух!!! Мазилы.

– А ведь они не по нам бьют! – вдруг сообразил Егор. – Просто прицеливаются или камнемет проверяют. Раньше-то, видать, не успели…

А куда им можно бить? Да как раз вот по той самой площади перед мечетью, ватажники-то ведь неминуемо туда выйдут, столпятся. А на минарет хорошо корректировщика посадить, смертника. Погибнет во имя Аллаха! Зато скольким неверным кирдык. Правда, одного камнемета мало – скорострельность-то низкая. К нему еще и пушечки – мортиры, или…

– Стреломет! Атаман, там стреломет устанавливают! – волнуясь, доложили только что вернувшиеся разведчики.

Точно! Стреломет. Как раз то, что вражинам и нужно.

Вожников повернул голову:

– Где – там?

– Там, где и та штуковина, что метает камни, – торопливо пояснил Федька. – Мы знаем, мы видели.

– Так где?! – не выдержав, взорвался Егор. – Что ты все вокруг да около – точней говори.

– Так я и говорю… – юноша показал рукой. – Там, в трех перестрелах, на крыше. А стреломет – рядом, как раз по площади метит, ну, где церква их поганая стоит.

Та-ак! Егор быстро переглянулся с Окуневым. Ясненько!

– А на минарете? – негромко спросил Линь. – Там есть кто?

– На башне-то? Двое. Парни какие-то, отроки, совсем мелочь, – пренебрежительно ответил Федька. – Небось, где повыше, спрятались, думают – не найдут.

– Не-ет, они не просто так спрятались, – возразил приятелю Аким. – Сверкают чем-то… пускают зайчики.

– Знаки подают?

– А то!

– Знать бы еще, что это за знаки.

– А я посмотрел, – слова Акима явно заслуживали самого пристального внимания. – Как ордынцы на площади пробежали, они два раза сверкнули, а как кто-то из наших показался – один.

Понятно…

– Так парни, слушай сюда, – Вожников поднял палец. – Делайте что хотите, но этих двух парней на башне быть не должно. Вы сами вместо них встанете. И нужные знаки подадите. Справитесь?

– Еще б! – разом заверили подростки.

– Только нам бы это… самострел бы, – добавил Федька.

– У Карбасова возьмете, да скажете, пусть сам с отрядцем своим сюда идет. Ясно?

– Угу.

– Что стоите тогда?

Парни умчались, а Егор, дождавшись подхода Карбасова, подозвал и Никиту Кривоноса, и Осипа Собачий Хвост – поставил тактическую задачу, объяснил все подробно, как сам себе представлял…

– Ха-ха-ха!!! – уяснив, расхохотался Никита. – Ну ты, атаман, голова, не зря некоторые тебя Удачей кличут. Это ж надо удумать… Да сполним все, не сомневайся, сполним.

Окунев Линь тоже хмыкнул:

– Хороша придумка, эх!

Растолковав свой план, молодой атаман дальше действовал в полном соответствии с решением, принятым на совете, – обходя мечеть, повел своих людей ближе к реке, слева. На грабежи пока не отвлекались, хотя соблазнов вокруг было много, ждали врагов. И те не замедлили появиться – из пыльных улиц вынырнула конная сотня, помчалась с гиканьем… Выставив щиты, ушкуйники встали стеной, уперлись копьями…

Удар!

Часть врагов, сбитых стрелами, слетела с коней прочь, остальные завыли, загикали, пытаясь перестроиться, окружить… Ан не тут-то было, чай, не в чистом поле война, не степь – город, попробуй тут развернись. На улицах – ну, никак… а вот на площади, у мечети…