— А ты мог бы сходить в какой-нибудь бордель и приобрести… ну, этот, эмпирический опыт?

— Ради жалких двадцати двух процентов вероятности? Нерациональный расход времени, не вижу смысла!

— Ради моей дочери! И ради меня!

Карен буркнула из-за книги:

— Оставьте, это ниже его достоинства. Вот если б с Праматерью — тогда ладно. А со смертными девицами — фи, какая мерзость!

Нави вскричал:

— Да что вы накинулись! Только пришел — а тебя сразу в бордель! Обидно же! Даже не выслушали!

Обе дамы уставились на него:

— Выслушать? Вы готовы нарушить молчание?!

Нави вздохнул:

— Все еще немного рано, но сегодня точность вычислений возросла, так что… Ладно, слушайте.

Большую часть минувших двух дней Нави потратил на изучение поларийского судопроизводства. Прочел описания всех процессов, какие нашел в библиотеке, изучил своды законов и процессуальный кодекс. В подземном царстве он не общался с богом юстиции, потому не знал, насколько справедливой является судебная система Империи Полари, вот и стал исследовать вопрос своими силами. Он пришел к выводу, что на окраинах Империи царит произвол, но в Короне и центральных землях решения судов выносятся с соблюдением правовых норм, и, как правило, исполняются в точности.

Из этого вытекает логический вывод. Если янмэйцы сослали Дороти и Глорию без постановления суда, то это действие противозаконно, и его можно обжаловать. Нужно подать иск против майора Бэкфилда — и он почти наверняка будет удовлетворен. Дороти и Глория получат свободу!

С другой стороны, если суд приговорил Дороти к ссылке за некое преступление, то в архивах должны быть материалы дела. А в деле будет сказано, когда, где и за что судили Дороти с Глорией, а также — куда именно сослали дочь! Да, освободить ее будет нелегко, но можно хотя бы навестить для начала.

Тогда Нави посетил суд и зарылся в архивы. К печали своей обнаружил, что в здешнем архиве есть записи только о местных делах, а общеимперский учет ведется в Фаунтерре и дублируется в Маренго. Нави познакомился с одним молодым законником и узнал от него, что можно послать в Фаунтерру запрос по волне, и в ответ пришлют выписку из архива. Но нужно указать имя подсудимой, а протекция наверняка читает все волны, так что это рискованный метод. Лучше самим поехать в архив, и из двух городов Маренго — явно менее опасный.

Слова «суд», «материалы дела», «процессуальный кодекс» испугали Дороти. Прежде она чувствовала себя жертвой злодеев, правда была на ее стороне, врагом являлась горстка людей — пусть и очень влиятельных. Но теперь она ощутила, будто вся судебная машина давит на нее с силою искрового тягача.

Нави с улыбкой встряхнул ее:

— Ты не понимаешь! Это прекрасные новости! Подумай сама: либо дело было, либо нет — третьего не дано. Если не было, то вы с Глорией свободны, никто не смеет вас преследовать! А если было, то мы найдем в архиве всю информацию — в том числе и о Глории!

— Но как мы найдем?.. Я же не знаю даты суда, я даже не уверена в собственном имени!

— Мы знаем предостаточно. Ты из Нортвуда, но была задержана столичной гвардией. Твоя Праматерь — Сьюзен, у тебя есть дочь Глория, ты арестована в прошлом году, а сослана после Дня Сошествия. По этим параметрам я легко найду тебя!

Дороти вопросительно глянула на Карен. Та пожала плечами:

— Кто я такая, чтобы спорить с богом.

— Вы думаете, он неправ?

Карен повернулась к Нави:

— Сударь, у вас имеется эмпирический опыт участия в войнах?

Вопрос был легок, но Нави отчего-то помедлил.

— Смотря что ты понимаешь под войной. Примерно половину жизни я бьюсь с Темным Идо.

— О, конечно… Нет, я веду речь о человеческих делах. Вы бывали в осажденном городе? Видели панику, изрубленные трупы, горящие дома?

— К счастью, нет!

— Тогда вряд ли вы понимаете, как работает судебная система во время осады. А в декабре минувшего года Фаунтерра находилась именно в этом состоянии. Вряд ли все чиновники так уж скрупулезно вели записи.

Нави хмыкнул:

— Разумеется, я учел этот фактор. Удивлен, что и тебе хватило ума… Во всех изученных мною делах от начала следствия до исполнения приговора проходило больше месяца. Если Дороти сослали в декабре, то арестовали ее не позже ноября, а тогда северян еще не было в столице.

Карен подняла бровь и одарила Нави неожиданной улыбкой. А затем вернулась к чтению.

* * *

Ночью Нави потребовал чисел.

Холодная тьма, Дороти успела забыть, как это бесит! А стало-то еще хуже, чем в лечебнице: Нави разбудил ее посреди ночи!

— Ты одурел?! Какие числа, тьма сожри! Я спать хочу!

— Прости, пожалуйста! Прости… Я тоже хочу спать, но не могу. Мысли кипят, мозги плавятся. Успокой меня — дай число!

— Но ты же обходился без чисел с самого побега!

— Тогда я был занят вычислениями. Просчитывал побег как таковой, вероятность встречи с судном, маршруты для капитана, методы поиска Глории… А теперь все рассчитано, и я голодаю. Скажи число!

— Ну, например, сто пятнадцать.

— Нет, фу же! Ты разучилась!.. Мне не походит число без смысла. Скажи число со значением, но скрой, что оно значит. И я смогу вычислять, какую роль это число играет в твоей жизни.

— Боги, как же сложно с тобой!

— Нет, очень легко. Вспоминаешь любое число — но не сочиняешь из фантазии, а именно вспоминаешь.

— Ладно, десять.

— Десять пальцев?! Ты смеешься?!

— Середина ночи, черт возьми! Я сплю! Разбуди Карен.

— Э, нет! У нее слишком…

— Острый язык? Ты ее боишься?

— Хотел сказать: у нее слишком числа неинтересные. Твои лучше. Ну же, пожалуйста!

— Уффф… Ладно, пять. И еще три. Три — это один плюс два.

— Ух ты! Любопытно! Спасибо большущее!

Он чмокнул Дороти в щеку, засмущался и убежал.

Следующим днем они сели в поезд до Маренго. Карен изображала знатную госпожу, Нави и Дороти — ее слуг. С ролями справились отлично: Карен язвила и помыкала всеми вокруг, Нави записывал в блокнотик потраченные деньги, Дороти таскала котомки. Когда поезд тронулся, Карен послала Дороти за булочкой, потом — за другой (первая слишком сладка), потом за кофе, потом — за сливками (кофе слишком черен). Нави она приказала постелить ей постель, затем убрать (передумала ложиться, глупо спать среди дня), затем узнать, есть ли в поезде «Голос Короны», затем — составить жалобу в управление рельсовых дорог: отчего в поезде не продают «Голос»? На ближайшей станции нужно выйти, подать жалобу, зайти в книжную лавку, купить свежий «Голос», а еще — за май прошлого года, не перепутать, тот выпуск, где о летнем бале. Когда все было исполнено, Карен изобразила улыбку:

— Хорошо, на сегодня я насытилась.

— У тебя отлично получилось, — похвалил Нави. — Мне кажется, важные дамы так себя и ведут.

— Да она просто издевалась над нами! — вскричала Дороти.

— Если б издевалась, я бы попросила число.

— Мегера!

— А кстати… я действительно хочу услышать число. Одно определенное. Ммм… по-вашему, на сколько лет я выгляжу?

— На семьдесят, — буркнула Дороти. — Когда впервые вас увидела, подумала, что вы умерли пару лет назад.

— По меркам царства богов, — ответил Нави, — тебе может быть сколько угодно. Но, на мой взгляд, чтобы так сильно устать от жизни, нужно прожить хотя бы столетия четыре.

— Л-лааадно… — протянула Карен. — А если не секрет, что меня старит?

Дороти не питала жалости:

— Да все.

Нави поправил:

— Все, кроме мозгов. Ум у тебя сравнительно живой.

— Благодарю за ответы. Теперь, я думаю, вы можете… выйти вон.

— Как так?

— Ну, это же господское купе. Я — леди, а вы — слуги. Если кто-то заметит вас здесь, возникнут подозрения.

Они убрались в смежную комнатенку, и Нави сказал:

— Кажется, мы с нею слишком…

— Она заслужила!

Впрочем, когда полчаса спустя Дороти заглянула в купе, Карен спокойно читала о летнем бале и вроде бы даже посмеивалась.