Уже стемнело, когда они вдвоем сели в экипаж. Летняя ночь дышала блаженством. Золотом сияли фонари, мелодично стучали подковы, ветер бархатной кистью оглаживал волосы. Мир казался красивым и нежным. Карен сказала очень мягко:

— Все прошло, как по маслу. Сударь, правда же, вы теперь довольны?

— Нет, — срезал Нави. — Дела обстоят настолько плохо, как я и ожидал.

— Еретики? — спросила Карен.

— И беседка. И Темный Идо… Какая вам разница, сударыня? Вы все равно мне не верите.

Впервые по своей воле он назвал Карен на «вы». Холодно, колюче. Ей захотелось сказать: нет, мол, теперь верю… ну, настолько, насколько вообще можно верить безумцу… называющему себя богом. Она долго молчала, и лишь пару кварталов спустя раскрыла рот:

— Послушайте… вы же так и не сказали: отчего в вашем царстве нет каменщиков? Неужели боги не строят домов?

Нави ответил с безнадежною, старческой усталостью:

— Не строим. Сажаем семена, и дома вырастают, как деревья… Смейтесь же, сударыня! Какая нелепица!

* * *

Подъездная аллея к гостинице с обеих сторон была обсажена каштанами. Густая тень деревьев давала возможность притаиться и напасть на приезжих, как только их карета остановится. Нынче этот шанс использовала Дороти.

Собственно, она не нападала, а просто возникла из тени, но ее беззвучное появление перепугало Карен.

— А-аа! Тьма сожри, зачем так подкрадываться?!

— Пугливы те, чья совесть нечиста, — пропела Дороти. — Кто честен, тот не убоится мрака.

И Карен, и Нави ощутили запах.

— Миледи… вы пьяны?!

— Винит других лишь тот… или обвиняет? Черт, забыла… Имела повод, вот и выпила. Я нашла Глорию!

Карен ахнула. Нави вздрогнул так, что рассыпал деньги. С трудом нашарил пару агаток, сунул извозчику:

— Подожди в конце аллеи. Думаю, еще пригодишься…

Щелкнул кнут, цокнули копыта, гравий захрустел под колесами. Экипаж удалился, оставив аллею в тишине.

— Как — нашла?.. — прошептал Нави.

— Я еще не видела ее, но мне обещано — завтра! Пошла к аббатисе, в Прощание. Это же главный храм в Ардене, аббатиса здесь — старшая священница. Я пробилась к ней и сказала напрямик…

Карен аж поперхнулась:

— Вы ходили в Прощание?!

— Не перебивайте же! Аббатиса меня выслушала и ужаснулась. Сказала: как можно — отнять у матери дочь! Обещала, что поможет обязательно. Я спросила: велики ли шансы? И она ответила, что слышала о Глории! Представляете — слышала! Осенью ей принесли какой-то ордер от протекции, там было имя — Глория Нортвуд. Заключенную перевозили в Арден, о чем уведомляли шерифа и Церковь. Там не говорилось, куда именно перевозят, но аббатисе ничего не стоит навести справки! Завтра она обещала дать мне знать!

Карен подняла ладони и звонко хлопнула перед носом Дороти. Звук ничем не уступал пощечине.

— Очнитесь вы, несчастная! Ходили в Прощание к аббатисе — и еще радуетесь! С нами — бог. Думаете, он не подумал бы спросить ее? Нам нельзя с ней говорить, нельзя даже подходить к собору! И Прощание, и дворец аббатисы, и сама она — под надзором у протекции! Вы нас выдали, безумная женщина!

Дороти пожала плечами:

— Можете уехать хоть сейчас. Позовите с собой Нави — отменный повод, чтобы сбежать вдвоем.

— О чем вы?..

— Леди Карен, я не слепа. Впрочем, тут и слепец заметил бы. Бегаете за ним по пятам, хватаете за руки, смотрите в рот. А ваши вечные насмешки — какое детское ухаживание! Слишком грубое для такой… хм, утонченной леди. Потому я не сразу поняла, но теперь уж нет сомнений.

— Миледи, вы жестоко ошиблись! Я и в мыслях…

— Ах, полноте! Не нужно оправданий, я ни в чем не упрекаю. Дерзайте, будьте счастливы… Но не мешайте мне искать дочь! Вам двоим теперь не до Глории, так что я сама найду ее.

Карен хотела закричать: миледи, глупая вы гусыня! Какой роман — с ним?! Да он мне в сыновья годится! Мы только и делаем, что ищем вашу Глорию, а вас спасаем от беды!

Но было ясно: эти слова не помогут. Дороти останется в номере ждать вестей от аббатисы — а дождется агентов протекции, которые закуют ее в кандалы и отвезут в столицу. Минерва с радостью завершит то, что начал Адриан: отделит от тела безмозглую голову графини Нортвуд.

Ища помощи, Карен посмотрела на бога: скажите же то, что ее образумит!

И Нави сказал:

— Началось…

Обе дамы прислушались, он добавил:

— Необходимо действовать. Ты все ускорила, Дороти. Но ты права: ни к чему больше ждать.

Спустя четверть часа экипаж вез Нави и Дороти по направлению к военному госпиталю. Все инструкции уже были даны и восприняты. Дороти молчала, Нави кусал губы. Он пытался начать разговор, но слова не шли изо рта, язык будто присох к зубам.

Уже на подъезде к больнице он сумел выдавить:

— Дороти, прости меня.

— Ты вправе делать что хочешь, а я — не вправе ревновать. Любая смертная будет счастлива твоему вниманию.

— Я не об этом, о боги!.. Карен здесь не при чем. Мы движемся по ветке, которую я предвидел давно. Она будет мучительна для тебя, а я не знаю, как иначе…

— Судари, мы приехали! — сообщил извозчик.

— Не возьму в толк, о чем ты говоришь, — хмыкнула Дороти и вышла из экипажа.

Затемно в больницу не пускают, не положено. А все пациенты давно спят, ибо им необходим покой. Нужно иметь стыд, в конце концов! Выдумали тоже — в палату!

Возражения угасли, когда привратник ощупал монету и насчитал шесть углов. Вторая такая же монета побудила дежурную сестру раскланяться перед милордом и миледи:

— Сию минуту, добрые господа. Я проверю, не спит ли он, а спит — так разбужу. Простите, не скажете ли: кем вы ему приходитесь?

— Жена его сослуживца, капитана Гордона.

Кайр Рейнольд не спал, а маялся от жары. Сидел на подоконнике у открытого окна, грыз семечки и плевал во двор. Тусклый свет лампы не помешал ему сразу узнать Дороти.

— Здравствуй, красавица! Какими судьбами? Э, а кто это с тобой?

— Агент протекции по имени Натаниэль.

При этих словах Рейнольд наморщил нос. Дороти воскликнула, подбежав к нему:

— Нет, вы не правы: Натан — хороший человек! Он предупредил меня об опасности.

Рейнольд мигом подобрался. Соскочил с подоконника, сунул руку под кровать, вытащил меч и кинжал, обернутые холстом.

— Какая опасность?

— Мой командир, — сказал Нави, — хочет арестовать эту добрую женщину. Говорит, что она виновата по каким-то имперским законам. Нынче ночью он придет за нею.

— Арестовать жену офицера иксов?.. Он из ума выжил?!

— Ему не впервой сражаться с иксами. Имя моего командира должно быть вам знакомо, славный кайр. Его зовут майор Бэкфилд.

Кайр застыл в такой позе, будто готов был сию секунду выхватить меч.

— Бэкфилд? Красный Серп? Палач северян, командир ищеек и бандитов?!

— Он осаждал дворец при Северной Вспышке. Видимо, у него остались счеты с капитаном Гордоном, вот и хочет отомстить через жену. Но я решил, что это — бесчестное дело, потому предупредил ее.

— А я пришла к вам, — добавила Дороти. — Здесь, в Ардене, я одна. Не знаю, у кого еще просить помощи.

Рейнольд уже одевался.

— Красавица, Бэкфилд пожалеет о том дне, когда родился на свет!

Нави уточнил:

— С майором будет один или два подручных. Вы ранены, кайр. Не стоит ли вам позвать на помощь других бойцов? В Ардене есть люди герцога…

— Бэкфилд с двумя подонками? Какая еще помощь!

В экипаже Нави попросил кайра: не стоит убивать майора, он будет нужен. Рейнольд ответил: еще бы, наш святой долг — живьем доставить гада в столицу, к милорду! Нави прибавил: здесь, в Ардене, Бэкфилд похитил девушку по имени Глория. Прежде, чем увозить его, нужно добиться признания. Рейнольд оскалился: еще как добьемся! Затем предупредили извозчика: в коляске будет немного шумно, но мы заплатим за твое терпение. Дали щедрый задаток.

Окно Карен выходило на подъездную аллею и было видно издали. Нави различил две свечи — условный знак: засада у входа.