Отлично, думаем дальше. Допустим, Адриан послал Менсона за помощью в Дарквотер, а сам двинулся в Шиммери. Болотная королева отказала шуту: цели ордена для нее важнее. Менсон угодил под суд. А чего добился Адриан на юге? Очевидно, он не встретил ни короля, ни принца: первый оказался в паломничестве, второй — в Фаунтерре. С кем мог договориться Адриан? Шиммерийский Совет Пяти: коли Первый в отъезде, есть Второй. Где можно найти Второго из Пяти? Там же, где мог оказаться и сам король: в Обители-у-Бездны! Значит, с немалой вероятностью, Адриан подался к Бездонному Провалу. Что ждало его в монастыре, о чем он договорился со Вторым — я не могу узнать. Зато известно одно: туда же, охотясь за очами, пришел корпус Магды Лабелин. Значит…

Помогая себе крепким кофе, Мира несколько раз проверила цепи размышлений. Учла косвенные доводы — например, такой: Адриан надолго исчез из виду, это можно объяснить долгим путешествием на Юг и трудностями, вызванными нападением Магды. Или другое: в Пентаго, около Провала, имеются огромные склады очей; Адриан мог рассчитывать захватить их и применить против Ориджина. Или третье: в столице любой из земель он попался бы агентам Великих Домов. Но Пентаго — маленький город, а Обитель-у-Бездны — уединенная крепость; там и там Адриан мог появиться незаметно для лордов.

По всему выходит… нет, дайте проверить еще раз… да, все правильно, так и есть. Скорее всего, Адриан побывал в Обители-у-Бездны и ушел оттуда с войском Магды Лабелин — в качестве либо полководца, либо пленника. Если он в плену, то, конечно, будет продан Ориджину в обмен на столицу Южного Пути. Если же Адриан — полководец, то придет в Фаунтерру с армией Лабелинов, вооруженной искровым оружием. И тогда…

Но ход размышлений прервал внезапный вопрос: почему только теперь? Три недели я знаю, что Адриан жив. Почему только сейчас задумалась о том, где он?! Я должна была сразу начать искать его — почему же не стала?! В первую ночь была слишком сбита с толку, все навалилось вместе, оглушило. Во вторую — злилась на него: Адриан исчез, бросил меня наедине с Ориджином и всеми тяготами власти. Но затем успокоилась, гнев утих, Ориджин ушел воевать, ничто больше не отвлекало — а я так и не вернулась к главному вопросу. Почему? Что скрываю от себя?

Я не хочу терять корону. Это отнюдь не тайна. Менсон прав: никто не захотел бы!

Но в Палате я без колебаний отреклась в пользу Адриана. Когда же изменила мнение? Почему?

Ориджин как-то повлиял на это. Интриган и плут, я не хочу видеть его на престоле. Но так уж вышло: он воюет на правильной стороне. Ориджин делает то, что должно быть сделано.

С другой сторон, я. Полгода пробыла императрицей. Не безупречной, не блестящей, но кое-что сумела, кой-чего добилась. За полгода из куклы стала правительницей, с которой считаются. Мне жаль терять это. Идовски жаль, если по правде. Но не настолько жаль, чтобы пойти на подлость.

И, наконец, есть Адриан — истинный законный владыка, благородный человек. Он вел прекрасные реформы, заботился о людях, строил светлое будущее для всех. Но затем допустил массовый мятеж, озлобил феодалов и затеял войну, в которой был разбит. Он исчез на полгода, бросив Империю в хаосе и смуте. А теперь вернется, чтобы атаковать Фаунтерру и начать новый виток гражданской войны. Адриан был великим правителем — возможно, лучшим со времен Юлианы. Мне следовало бы вернуть ему престол — но во что это обойдется? Сколько тысяч погибнет в новых битвах? Сколько голов слетит с плеч, если Адриан снова станет владыкой?..

И вот ответ, теперь уже очевидный: я просто боюсь. Боюсь решать и отвечать за свой выбор. Мне страшно знать, где Адриан и что замышляет; страшно собирать войска и строить свои планы. Страшно думать об Итане и понимать: любое мое решение будет стоить жизни тысячам итанов! Тьма сожри всех претендентов на трон, а меня — первой из них! Я не хочу носить на голове корону, с которой капает кровь. И не хочу уйти с грузом из кучи трупов на моей совести.

Хочу не быть тем, кто решает. Великие лорды, прошу вас: решите вместо меня! Умоляю! Ну, пожалуйста!..

Тьфу. Тряпка ты, Минерва.

* * *

Ребекка Литленд не выглядела удивленной, когда лазурные гвардейцы нашли ее среди ночи. Она выглядела пьяной.

— Последовала примеру в-вашего величества… Вы так мудры, владычица: это действ-ввительно помогает! Н-никаких вот этих сомнений, хорошо на душе…

Язык южанки заплетался, но не слишком сильно. К счастью, она сохранила способность мыслить.

— Леди Ребекка, — сказала Минерва, — я отменяю свой приказ оставаться в Фаунтерре. Вы вольны покинуть дворец.

— Ч-чудесно! Пойду в кабак…

— Более того, — продолжила Минерва, — я приказываю как можно скорее отправиться в Рей-Рой и вступить в переговоры со Степным Огнем.

Брови Бекки полезли на лоб. Владычица повторила приказ, чеканя каждое слово. Южанка потрясла головой, силясь согнать пелену хмеля.

— Вы… ты передумала?

— Я поняла свою ошибку. Ты знала, как нужно поступить, а я помешала тебе. Так сделай же то, что следует.

После долгой паузы Бекка сказала:

— Благодарю тебя.

— Добавлю кое-что. После того, как переговоры состоятся, клянусь сделать все, чтобы защитить тебя. Если Моран возьмет тебя в плен, я пошлю людей, чтобы вызволить. Если Моран решит продать тебя как рабыню — выкуплю любой ценой.

— Он может меня убить, — ответила Бекка совершенно трезво.

Итан, — подумала Минерва, — еще один Итан. Тяжелое, мучительное, страшное решение. И единственно правильное. Другого нет.

— В этом случае я исполню любое твое завещание. Весь мир узнает, что ты погибла, пытаясь его спасти.

Южанка… улыбнулась в ответ. Так, будто тяжесть упала с ее плеч.

— Спасибо, Мира. Я очень ждала твоей поддержки.

* * *

За завтраком Менсон словно почуял что-то.

— Минерррва! Ночью творила, да? Вычудила этакое?

— Приняла решение. И на очереди второе.

— Расскажешь, да? Расскажешь, расскажешь?

— Как только пойму, что мне нужно ваше одобрение. Это будет не сегодня.

Она составила два документа, а затем вызвала двух человек. Ворон Короны выглядел заинтригованным. Инжи Прайс поник, едва заметил главу тайной стражи.

— Таки отдашь меня песьей морде… Что ж, кроха, твое право. Жаль, но ничего не попишешь. Такая моя судьба…

Мира подала Ворону документ:

— Это императорское помилование Инжи Прайсу по прозвищу Парочка. Копии направлены в секретариат и верховный суд. Инжи Прайс освобождается от судебного преследования и возвращает все права, присущие вольному человеку.

Глаза обоих мужчин полезли на лоб. Первым нашелся Ворон:

— Благодарю, ваше величество. Мое личное спасибо вам за это решение. Я обещал Прайсу свободу, но не смог сдержать слово. Теперь моя совесть будет чиста.

Парочка ухмыльнулся:

— Чистая совесть у пса из тайной стражи? Ну уж!..

Затем отбил земной поклон Минерве:

— Спасибо, деточка. Большая у тебя душа, золотое сердце. Век не забуду!

— Рада слышать. Имею к вам три пожелания, вот первое: ваше величество. Мне так привычнее.

— Хорошо, ваше величество. Отчего нет!

— Второе. Предлагаю вам удочерить Крошку Джи. Вряд ли какой-либо судья удовлетворил бы ваше ходатайство, потому я составила бумагу. Здесь мое поручительство за вас, как за будущего отца Крошки. С этим вы не встретите никаких препятствий.

— Боги… Ваше величество, что произошло? Сама Глория-Заступница вселилась в вас, не иначе!

— Крошка Джи находится в хорошем пансионе, здесь записан его адрес. Вы можете видеть ее в любое время, но советую оставить ее там до конца учебы. Это хорошее заведение, и полная оплата внесена за все четыре курса.

На Парочку смешно было смотреть: казалось, все волосы встали торчком, даже усы.

— Ваше величество, чем и благодарить-то? Я ж не имею ничего!