– Ага, вернулись, – подтвердил ранее сказанное кто-то.
Лучи утреннего солнца слепили, но все трое всадников действительно подъехали достаточно близко, чтобы узнать в них наших разведчиков. Ребята спешились посреди лагеря. Добродушный Яшка принял их коней, не замечая, что своей услужливостью вызывает у бывалых смешки. Даже Орбан презрительно скривил свою некрасивую рожу.
– Ну? И чего там налхыли? – нетерпеливо спросил Засланец. В суматохе он даже употребил слово с буквой «р», хотя обычно так не делал, ибо её не выговаривал. Вместо «р» у него получалось произносить странный хрипло-булькающий звук, приближенный по звучанию к «лх».
– Да капец! – смачно сплюнул Данко, прежде чем поправил пятернёй свою роскошную шевелюру тёмных волос, и, сунув нос к общему котлу, принялся накладывать кашу в поданную ему миску.
Лучнику было всё равно, что из посуды уже ели. Марви тоже привередливость не была свойственна. А вот Сорока обтёр свою миску сорванным пучком травы… Наверное, на почве чистоплотности да регулярных совместных тренировок мы с ним и смогли найти общий язык. Во всяком случае, у нас находилось о чём побеседовать так, чтобы не раздражать друг друга.
– Видели мы этого дракона, – с неприязнью поглядев сначала на меня, а потом и на Данрада, начала пояснения Марви. – Не стоит он двух мешков серебра. И десяти, если уж на то пошло. Даже если золота. Это така огроменна ящерица!
Она развела руки так широко, как могла.
– С кабана, что ли? – беззаботно улыбнулся сравнению Арнео.
– Да пошёл ты! – хорошего настроения ни у кого из разведчиков не было. – У него одна только харя с крупную лошадь.
– Для такой уверенности надо было подойти поближе да верёвочкой морду замерить. А вы, скорее всего, сразу стрекача дали. У страха же глаза велики… Вы дракона с какого расстояния видели?
– К счастью, не с такого, как тебя, поэтишка, – хмыкнул Данко, не давая Марви встать и совершить расправу над наглым бардом. – Там олешки травку щипали. Мы думали одного подстрелить да похавать. Я уж из-за дерева нацелился, а тут тень. И, мать его, словно резко что-то на солнце нашло! Тучи, сука, так быстро не умеют. Вот я голову наверх, а там уж только хвост и виден. А потом эта тварюга, етить, как огнём пыханёт! Схватила полупрожаренного оленя в лапы и прямиком к шахте. Словно угорь в чёрную дыру нырнула тварь! И тишина.
– Ага, – спокойно подтвердил Сорока. – Если ту выжженную траву и добрыкивающих олешек, что огнём тоже зацепило, самому увидеть, так это… Это самое… Как ты там бишь, Наполторы, говорил у той деревни, где всех крестьян Кулак повесил и распотрошил? Я ещё тебя переспрашивал, чтобы запомнить.
– Полная идиллия.
– Во-во! Вот такая же мурня.
– Сука! И это всё, что ли?! – с силой швыряя миску с недоеденной кашей оземь, грозно прокричал Данрад. Деревянная посуда треснула. – Вы какого хрена, сволочи, обстановку не изучили? Чего не разнюхали, с какой стороны лучше заходить? Из всего, что нужно было рассмотреть, только размер задницы дракона, о котором все и так знают, углядели, что ли?! Да?!
– А чего у него было ещё высматривать? – виновато понурился Сорока.
– У каждой твари свои недостатки есть. Может у него лапы короткие, и, коли крылья ему отрубить, так и будет валяться словно червь? – презрительно глянув на старого соратника, сухо пояснил Данрад, вызывая своими словами уважительный взгляд Арнео.
– Ну, вроде да. Не скаковые… – начал было приятель, но вожак его перебил.
– Или, может, шея у него длинная и тонкая? Такая, что даже одного удара хватит, чтобы вся пасть с лошадь размером отвалилась?
– Длинная, – тише Шептуна произнесла Марви и отставила еду в сторону, хотя от силы успела съесть две ложки.
– Так какого хрена вы мне, мать вашу, тут учудили?! Я кого обстановку оценить отправил? Собак шелудивых, что ли?!
– По левую руку пространство чистое. Видно, что бараки, пока их не сожгли подчистую, стояли, да что там дорога петляла. Но сейчас там зихер. А по правую лесок прям, мать его, загляденье! Оставили мужики, верно, чтоб нужду где неприметно справлять да баб пялить, – бойко отрапортовал Данко. – Заходить оттуда надо, если в шахты лезть. Но я, Холща, мать бы его, не стал. Дракон уж больно юрко туда шухернул. Крылья сложил аки змей, даром что размером с купеческий обоз. Если морду свою поганую так в тоннель, где мы пойдём, сунет, то всё. Хана. Спалит разом к едрене фене.
– Ты же видел, как шустро он того оленя, – хмуро напомнила Марви. – Под небом у него пространства для вертлявки ещё больше. Надо в шахты.
– Только не в шахты! – видимо припомнив одно и тоже приключение да сцену, как драконы прожигают себе путь из Амонранда наружу, одновременно воскликнули мы с Арнео со всей возможной категоричностью.
– А лес густ да не в подмогу. По такому бую, чую, даже с тяжёлого арбалета пальнуть, что вату катать. Разве что в глаз как-то попасть или в дырку на жопе, – скрестив руки, упрямо произнёс Данко. – Супротив эдакого ящера алебарды да китобойные крюки милое дело. Но и то, если этот хер низенько пролететь себе дозволит.
– Мы же можем низенько организовать? – с надеждой поглядел я на Арнео.
Бог заметно стушевался, но, наплевав на окружающих его обычных людей, честно ответил:
– Если только ты готов неистово молиться, чтобы оно так вышло. Тогда, может, кто‑либо из свободных богов тебя услышит, и у этого мира всё ж сменится хранитель. Мне‑то так нельзя. Кое-кто новое ограничение для меня поставил… И сам знаешь, кого мне за это благодарить надо!
– А шахту землетрясением обрушить?
– Аналогично. Молись кому-нибудь понастойчивее.
– И действительно поможет?
Кто знает, вдруг он не шутил? Я плохо разбирался в чужом сарказме.
– Почему бы и нет? Эльфам и гномам подобное не помогло, конечно, но я же не говорю, что никому не станет интересно именно на тебя молящегося глянуть, – пожал плечами Арнео и блистательно улыбнулся. – Однако обычно богам плевать с высокой горы на молитвы. Тут мне можешь верить на слово.
– Да это мне наплевать на богов! – зло заявил Данрад, продолжая ковыряться пальцем в зубах. – Был бы от них толк!
– А почему вы так уверены, что толка от них нет? – уязвлено осведомился хранитель мира.
Я с издёвкой приподнял уголок рта. Свободного могущества в Арнео и раньше было немного, но раз уж ему Тьма вовсе перестала давать дышать, то…
– Потому что иначе, сука, хоть один толковый к моей Стае бы взял да присоединился! А теперь хватит нести ахинею. Не на магии, ядрёна вошь, мир клином сошёлся. Мощные гарпуны любой деревенский кузнец скуёт за день-два. Соединим их с цепями и верёвками да привяжем к деревьям. Как дракон рыло покажет, так прострелим ему крылья и потянем вóротами к земле, пока ему яйца не размозжит. Даже если вырвется, то дырявый уже толком не полетает.
– Но всё равно взлетит, – убедительно произнёс Арнео. – Для них крылья не более, чем рулевое управление. А от того, что оно нарушено, только сложнее предсказать путь полёта.
– Траекторию, – вставил я более подходящее слово, и несколько человек тут же заголосили:
– Чё?
– Чё ты сказал?
– Чё эта байда значит?
– Путь, – пришлось мне смириться.
– А что, бард, есть, мать твою, предложение получше? Голым задом своим пугать дракона будешь? Запердишь до смерти?
Арнео внимательно посмотрел на Данрада, но вместо слов обиды изрёк кое‑то весьма дельное.
– План действительно хорош, только его доработать надо. Прежде всего, эти гарпуны нужно смазать ядом покрепче. Во-вторых, верёвки и цепи обработать, чтобы они хоть пару огненных струй выдержали. А, в-третьих, нужно разделить людей. Как только дракон выберется из своего логова, части Стаи следует забраться в шахты.
– На хера?
– Дракониха уже отложила яйца и потому сама будет неистово рваться к гнезду, как только увидит угрозу, – осознал я ход мыслей Арнео. – Не имея возможности прежнего маневрирования в воздухе и привязанная к потомству, она будет стремиться не в небо, а к земле. Нужно только перекрыть вход основательно, чтобы не дать ей этого сделать. В тоннелях она снова станет опасной.
