Клянусь, он замечает и на мгновение сжатые кулаки, и изменившееся выражение моих глаз. Это мне-то не хватает квалификации?! Может у кого-то другого не хватает навыков, чтобы разобраться в собственном управлении? В силу возраста.

Увы, я здесь не за тем, чтобы ругаться.

— Что вы, Владислав Викторович! — подаюсь я вперёд. — Мне всего лишь хочется выполнять свои обязанности качественно, собственно, поэтому я снова у вас.

— И кто на этот раз вам нужен? — ехидно интересуется Крамель.

— Так получилось, что Ирина Елагина, из Управления персоналом, упомянула, что в архив требуется не только главный, но и старший специалист, — я выдерживаю паузу, но и Крамель не прост — продолжает сидеть и смотреть на меня ироничным взглядом. — И у меня есть отличная кандидатура на эту должность.

— Снова из «Олд-Арна»? — он саркастически приподнимает бровь, а я понимаю, что название из шести букв испортило мне отношения с начальством.

Что странно, учитывая насколько комфортно чувствовал себя в этом кабинете Дальский.

— Из «Рейва-банка», — ещё лучезарнее прежнего улыбаюсь я. — Это вас устроит больше?

— Кто? — задумчиво стучит по столешнице Крамель.

— Я бы не хотела говорить сейчас имя, — притворно осекаюсь я. — Девушка давно работает в банке и, если вы откажете, не хочет портить отношения с начальством из-за несостоявшегося ухода.

А что, для кого-то и пара часов уже долго.

— Вы что-то затеваете, Ольга Александровна, — прищуривается Крамель, — и я не уверен, что мне это нравится. Как и то, что в первый же день работы вы пропихиваете ко мне в управление своего протеже.

— Давайте говорить откровенно, — милая улыбка трансформируется в оскал и Крамель, впервые за время беседы, довольно улыбается. Наивный. — У вас нет архива. То, что вы предлагали мне довести до ума — заваленный хламом склад, в котором от архива только название и куча бумажек. И я вправе требовать компенсации! — Я выпрямляюсь в кресле и закидываю ногу на ногу. — В конце концов, вакансия открыта для всех желающих, но мне не хочется терять время. Драгоценное для вас время, — с нажимом повторяю я, — за которое вдвоём мы смогли бы сделать очень многое.

— Меня поражает ваша наглость! — разводит руками Крамель. — Ваш первый рабочий день ещё не окончен, а я уже устал. — Он не договаривает «от вас», но это и так понятно. — Что мне мешает просто вас уволить?

— То же, что мешает мне уволиться — трудовой договор.

Кажется, только сейчас Крамель осознаёт насколько поспешил и кривится. А что, он тоже не Бентли с подарочным бантом, но я же терплю.

— Владислав Викторович, поймите, — вздохнув, я становлюсь серьёзной, — вам фантастически везло все эти годы. Вас не донимали проверки, не требовали оригиналы документов для суда, а электронная база работала как надо, но семь лет это очень долгий срок. Ведь именно столько никто не занимался архивом?

Можно настоять на ответе, но его я вижу и так — в нахмуренных бровях Крамеля, поэтому и продолжаю, понимая, что сделала главное. Заставила его задуматься.

— Одна я буду разгребаться около полугода, вдвоём — в три раза быстрее. Это выгодно мне и это выгодно вам, тем более, что у меня есть подходящая для этого кандидатура.

Зара — умная девушка, быстро разберётся что к чему, особенно, под моим чутким руководством.

Крамель долго думает, смотря куда-то сквозь меня, потом переводит взгляд и я готова праздновать победу, вот только… Он усмехается и порядок в архиве к концу лета разлетается в моём воображении острыми осколками. Как он дослужился до директора управления, если не может абстрагироваться от своей неприязни? Кто вообще поставил на такую должность настолько эмоционального человека?!

Да, у этой выходки не те причины и не совсем те цели, которые я ему озвучила, но смысл-то от этого не меняется!

— Я готов вам уступить, — удивляет меня Крамель, — но только в том случае, если вы примите мои условия.

— И какие же? — Могу поставить всю свою будущую зарплату на то, что не услышу сейчас ничего приятного, но ради Зары и, что удивительно, будущего архива, я всё же рискну.

— Я подтвержу перевод вашего кандидата, если вы, Ольга Александровна, со мной поспорите.

— Я сделаю что?

— Поспорите, — довольно усмехается Крамель, одним этим подтверждая, что результатом моего проигрыша станет моё же увольнение. Можно подумать, у него хватит фантазии на что-то другое. — Всё просто — я ставлю условие, вы обязываетесь его выполнить, остальное зависит исключительно от уровня вашего профессионализма.

— И чем рискую я?

— Вы же уже догадались, — как будто искренне пеняет мне Крамель.

— Хорошо, тогда что заставит меня согласиться?

Почему мне так не везёт? Я же самую малость — нормального начальника, а тут это…

— Я повышу вам зарплату до максимально-допустимой и… — я жду продолжения, в то время как Крамель криво усмехается, — перестану относится к вам, как к врагу народа.

— Я как-нибудь переживу вашу неприязнь, — усмехаюсь я в ответ и иду к выходу.

Жаль, что план не сработал, хороший был план, но ещё и не вечер. Своего времени жаль ещё больше, но как-нибудь справлюсь, тем более, что мне его оплатят. Восстановление архива откладывается на неопределённый срок, но греет мысль о том, что стоит на пороге возникнуть какой-нибудь комиссии, как Крамель сам пойдёт ко мне в помощники. Никуда не денется.

— Хорошо, вы будете повышены до начальника, — недовольный голос Крамеля останавливает меня за шаг до двери. — Архив числится в банке на правах отдела, а каждому отделу нужен руководитель. — Я оборачиваюсь и наблюдаю, как Крамель встаёт и подходит ко мне. — И вы им станете.

— Если я проиграю, вы не тронете того, кого примете в архив. — Это условие входит в разряд обязательных. — И вопрос с зарплатой…

— Соответственно должности, — кривится он.

— А ваше неадекватное ко мне отношение тоже в этом случае прогрессирует, как зарплата? — насмешливо интересуюсь я.

— Если выиграете, обещаю, что вы об этом не узнаете. Даже если так и будет.

Только сейчас я замечаю, что Крамель без пиджака и выглядит чуть ли не выпускником. Всё забываю спросить у Зары сколько ему на самом деле лет.

— И что я должна сделать? — уже заинтересованно отзываюсь я, впечатлённая количеством обещанных наград.

— Разгрести архив за месяц.

— Что вы имеете в виду?

То чувство, когда послать очень хочется, но не можется. Слишком много всего произошло за такой короткий рабочий день и отказаться теперь?..

— Я имею в виду, — начинает Крамель, возвращаясь за свой стол, — что комиссии, которая приедет через месяц, должно быть не к чему придраться.

— Это шутка? — я тоже возвращаюсь, но всего на два шага.

— Это гипотетическая комиссия, которая может стать реальной. И если вы справитесь, это будет лучше подарка на Новый год.

— А если нет…

— То уровень нашего взаимонепонимания достигнет критической отметки, — честно признаётся Крамель. — Так что этот спор вам только на руку.

Как же! А ещё на ногу и на голову.

— То есть вы даёте мне тридцать дней на выброс мусора, сбор стеллажей, установку техники, сортировку, упаковку и организацию хранения? Ах, да, ещё на составление алгоритмов выдачи и использования документов и просвещение всех непросвещённых. Вы серьёзно думаете, что я соглашусь?

— Уверен в этом.

— Только не говори, что ты согласилась? — спрашивает меня Зара, как только я всё ей рассказываю. — Это же ни в какие рамки!

— Зато ты можешь спокойно переводиться в архив, — пожимаю я плечами. — Даже если Крамель вчитается в заявление о переводе, сделать ничего не сможет, а ты получишь практически беспрепятственный к нему доступ.

— Я-то получу, — хмурится Зара, — а вот тебя он вполне может уволить. Даже я понимаю, что месяц — это мало!

— Это не мало, — качаю я головой, — это ничто, но я выиграю. Хотя бы ради того, чтобы увидеть лицо Крамеля в тот момент, когда он появится в моём архиве. Тем более, что с поражениями у меня и правда плохо, всё, как говорил Дальский.