– Которые рожают и трахаются, – святое, – зло ответила Док, – а кто не может, просто непригодная уродка.
Товарищи смотрели на неё с сочувствием.
– Ты не переживай, Командир! Наша Док себя в обиду не даст! – сказал Серый. – Ты бы знал, сколько раз пробовали разные! По яйцам попадает не хуже тебя!
И снова над костром зазвучал одобрительный смех.
– Я так скажу тебе, Командир, мы тут все по одной общей причине и ещё двадцать раз – каждый по своей, – заговорил Стар. – Общая в том, что надоело нам в городе баклуши бить, жить второсортными людьми. А у каждого своя, потому что у непригодных, которые поумнее, есть свои увлечения, даже как бы профессии. Здесь собрались биологи, техники, изобретатели, компьютерщики, доктор, даже религиозный деятель. Эти земные науки в Белом городе не нужны, а нам интересны.
– Это я понял. И что дальше?
– Поэтому, когда Разведчик пришёл к нам и дал понять, что можно пойти за город, пусть даже и на войну, мы с готовностью согласились. Правление города разрешило нам взять всё, что понадобится, и глупо было отказываться. И так уже несколько лет ходим в горы, тайно, конечно, от всех и только до границы. На озёра ходили, до ледника пытались добраться. А тут такая возможность – пойти в другую сторону, к другим людям на этой планете. Которым, возможно, наши знания пригодятся. Так, что учи нас воевать, если без этого не обойтись. Я лично считаю, что нам это очень пригодится.
– Но вы же можете погибнуть, или быть изувеченными. Это вам зачем? – снова спросил я.
– Так всё равно же сдохнем! – с той же усмешкой воскликнул Серый. – Мне лично всего пять годков осталось веселиться.
Я вспомнил, что ребята же непригодные.
– Тебе уже двадцать пять? – спросил я с удивлением.
– Ты не знал, что ли? – весело ответил Серый вопросом на вопрос. – Тебе самому-то сколько? С виду столько же.
– Мне тоже двадцать пять, – сказал я и задумался о возрасте парней.
Многим из них было близко к тридцати, и терять им, получается, нечего.
– А ты почему не боишься помереть? – спросил кто-то меня. – Жил бы да жил.
Я пожал плечами:
– Слишком часто был близок к смерти, привык, наверное. Воевал и просто дрался с крестьянами с самого детства.
– Расскажи, как ты с бабами в Шахистане пробовал! Там, парни, можно любовь найти, – вдруг радостно выдал Серый.
– В другой раз! – оборвал я его.
– И почему не женился? – заинтересовалась Док.
– Он тебе потом расскажет! – весело продолжил Серый. – Но это история не для приличных девушек.
Парни немного ожили.
– Ладно! Посмеялись, и хватит! – прервал всех Стар. – Хотя ничего смешного я не вижу. Нам всем недолго осталось жить. Мы не годимся для работы на фабриках города, но руки и ноги у нас на месте. И нас тянет к знаниям. Не к занудным – о том, как Корабль отправить, а к простым. О месте, в котором живём, и о том, как устроена эта планета, – Стар показал рукой вокруг. – Мы видим, что город не собирается существовать вечно. Предки создали его для себя. А нам что остаётся, когда Корабль улетит? Создавать семьи у нас нет возможностей, иметь жён нам не положено. Так хоть на мир посмотреть, рассказать о нём другим непригодным, которые родятся после нас. А они ещё больше успеют узнать и уже свои знания передадут другим поколениям. Хоть какой-то смысл существования появляется.
Я надолго задумался. Потом сказал:
– Более или менее прояснили. Но завтра начнём тренироваться, и станет ясно, на что вы годитесь. Ваша цель мне понятна, но если вы окажетесь плохими солдатами, то ничего у нас не получится. Это я вам прямо заявляю. За стенами города – совсем другая жизнь, и вас в ней никто не ждёт.
Я поднялся и объявил, что завтра поднимаемся в шесть часов. Делаем утренний туалет, завтракаем и в восемь отправляемся на полигон.
– Ты всё-таки настаиваешь на том, что будешь командовать сам? Один? – снова спросил Стар.
– Во время тренировок посмотрю, кто из вас на что годен, выберу себе заместителя, а для отделений командиров.
– Точно сможешь?
– От вас будет зависеть. Не сумею, значит, отправитесь обратно в город. Это никогда не поздно, – закончил я и ушёл к себе.
Напоследок от Разведчика долетело: «Ну, ладно! Пока так».
Гости перед тем, как лечь, ещё около часа оставались у костра.
Глава 2. Отделения и командиры
Под утро мне приснился сон – мои быки: Хмурый, Косматый, Хромой, Чёрный, Злой, Пегий, Красавец, Кудряш и другие. Я почему-то стоял на телеге, прямо на грузе, и смотрел на их спины, которые шевелились при ходьбе. Груды мышц двигались ритмичными волнами, и мы куда-то стремительно мчались. Я смотрел то на дорогу, то на быков и не мог понять, что происходит. Потом на ходу спрыгнул с телеги и оказался рядом с Хмурым, который в этот день шёл первым и вёл за собой остальных. Что было силы я ударил его кулаком по хребту, чтобы он остановился, но он только посмотрел на меня полузакрытыми глазами и отвернулся. Я врезал ему ещё несколько раз, но Хмурый лишь благодарно помотал головой, едва не зацепив меня рогом. Для него мои удары были чем-то вроде ласковой щекотки. Он продолжал нестись, и земля стремительно двигалась под его ногами. «Хмурый! Хмурый, стой!» – кричал я быку, но ничего не происходило. Задыхаясь от крика, я проснулся.
Было шесть утра. Спать больше не хотелось. Я размялся, поплескался у ручья, и вскоре ко мне присоединился Разведчик. Мы разожгли костёр, поставили на огонь воду для чая, заварили кашу и стали наблюдать, как просыпаются гости.
– Странные они, – произнёс Разведчик, – но у них есть цель.
Я не понял, это было хорошо или плохо, но переспрашивать не стал. Тогда это казалось не важным.
Первым встал Стар. Он поёжился от утренней прохлады и хмуро посмотрел по сторонам: на нас у костра, на спящих друзей. Видя, что мы молчим и ждём, потряс за плечо Серого и пробурчал:
– Вставай и буди остальных!
Вдвоём они принялись тормошить парней. Ребята просыпались нелегко, видно, для многих было слишком рано. Спать на земле им, судя по всему, приходилось. для тепла они, не стесняясь прижимались друг к другу и всю ночь подбрасывали дрова в костёр. Уже хорошо! Док подскочила сама, её будить не пришлось. Ещё пара парней, проснувшись, стали тормошить соседей. Вспоминая то утро, я жалею, что не записал на планшет этот их первый подъём. Как смеялись бы они всего месяц спустя, если бы им это показать. А то потом никто из них не помнил, какие они были тюфяки поначалу. Очередь в туалет выстроилась минут на пятнадцать, но никто не рискнул сходить мимо после моего вчерашнего выступления. Кашу стали есть далеко не все, в основном налегали на крепкий чай. С вечера никто не готовился к общему подъёму, а я специально не подсказал. Нужно было посмотреть, как у парней с самоорганизацией и кто из них способен командовать другими. Воду пришлось кипятить второй раз – одного моего котелка на всех не хватило. Пока ходили за водой и подбрасывали дрова в очаг, некоторым времени на чаепитие не осталось.
Ровно в восемь часов я объявил:
– Отправляемся на полигон! Всем взять личное оружие и бегом за мной! По дороге делаем зарядку!
И побежал. Но через минуту остановился и добавил тем, кто не спешил выполнить приказ:
– Трое последних прибежавших вечером убирают туалет. Тот, кто потеряется и не добежит, может сразу отправляться обратно в город.
Подействовало. Никто не стал интересоваться, зачем нужно убирать туалет, если он – просто дырка над ручьем за двумя досками, но последним никто быть не хотел.
И зарядка пошла хорошо. Парни с удовольствием бежали под моими командами то левым боком, то правым, то спиной вперед, то вприсядку. Я посматривал на Док, но она выполняла упражнения легко и вообще выглядела намного тренированнее других. Через пару километров парни стали приглядываться, не видно ли полигона, и я побежал быстрее. Никто не хотел попасть в число последних, и от меня не отставали. Я то ускорялся, то притормаживал. Парни пыхтели и старались вовсю. На самом деле мы уже минут пятнадцать как бегали по тому самому полигону, но они не разглядели его на этой большой ровной площадке.
