– Он мог бы оставить его мне или кому-либо из наших солдат в лагере, – заметил Златопыт.
– Свортек? Вам?
– Хватит, – вмешался Редрих, заметив, что генерал собирается снова наброситься на герцога. – Рейн, я понимаю ход твоих мыслей. Но ты не дослушал. Присядьте, если вы устали. Я хочу, чтобы вы сосредоточились на том, что я скажу.
Рейнар, Златопыт, Ураган, Морра и Гримвальд расселись на полу. Некоторые заметно нервничали: то ли им никогда еще не приходилось так расслабленно вести себя перед королем, то ли они не знали, к чему себя готовить.
– Как вы знаете, Свортек отправился вместе со Златопытом разбить последний отряд Сироток Яна Хроуста, которые засели на севере, – устало начал король. – Край там пустынный, унылый. Городишко Тхоршица – единственное крупное поселение на многие мили, но вряд ли это название вам о чем-то скажет. Однако в ночь перед битвой именно туда отправился Свортек. Гулять. – Он сделал особый упор на это слово. – Свортек никого с собой не брал. Отправился он либо в трактир, либо в бордель, а вернулся в лагерь уже под утро и без кольца, как утверждает его слуга. Что произошло дальше, вы знаете. – Тяжелый вздох и долгая пауза. – Свортек был заколот кинжалом в жалкой битве с оборванцами. Говорят, при нем был только меч, он даже не надел кольчугу… и ни разу не использовал Дар. Только теперь я понимаю, что если его магия заключалась в кольце, то ясно, почему Свортек не колдовал перед смертью. А мы были так убиты горем, что не сразу заметили пропажу. Златопыт, который привез тело, тоже не знал, что кольцо настолько важно, и поэтому не остался в Тхоршице, не стал искать…
– Прости меня, мой король. – Златопыт перекатился на колени, подполз к ногам короля и низко склонился, почти целуя пол. – Это моя вина!
– Это ничья вина, мой славный генерал, – ответил король, склонился к нему и, подняв его подбородок, заглянул ему в глаза. – Ты не мог знать. О кольце догадался магистр Мархедор, но держал свои подозрения в секрете, опасаясь Свортека. Вы ведь знаете, как подозрителен тот был в последнее время… Судьба велела, чтобы Мархедор рассказал об этом в тот же самый день, когда Свортек был убит. Увы нам… Мы распорядились прошерстить место лагеря еще раз и осмотреть трупы, которые не успели сжечь. Однако поиски не принесли никаких результатов. Стало быть, кольцо все же исчезло в Тхоршице. И когда мы уже готовились отдать распоряжение прочесать этот город – благо это крошечный городишко, почти деревня, – нам принесли вести, которые изменили все…
Герцог Рейнар напрягся. Обрывки этих вестей доходили и до него, но ему было недосуг с ними разбираться. Король тем временем поднялся на ноги, чтобы видеть лицо каждого. Он поборол свою горечь и слабость. Истинный дух Редриха Самоотверженного вернулся в немолодое, но еще сильное тело, и в глазах заблестел беспокойный огонь.
– Спустя два дня после того, как Свортек был убит, в Тхоршице случилось что-то странное. Посреди бела дня на главной площади, где проходила ярмарка, появилась свора демонов, похожих на слепленных из мрака собак. Эта свора сопровождала простолюдинку с мальчиком – ведьму, как они говорят. Ее глаза светились белым…
Присутствующие поежились, Рейнар тоже с трудом сдержал дрожь. О да, такое не забыть!
– …Она бешено хохотала, – продолжал король, – и указывала своре, кого разорвать. Вскоре вся площадь была завалена трупами, а ведьма и демоны бесследно исчезли. В тот день центр города был сильно поврежден, дома вокруг площади разрушены, но самое страшное – погибло почти сто человек. Не только солдат и стражи – там были обычные люди: торговцы, зеваки, дети, женщины, старики… Она убивала всех без разбору, пока не расчистила себе путь. Понимаете, к чему я клоню?
Демоны, похожие на собак, слепленных из мрака, – здесь все было очевидно.
– Какая-то девка украла кольцо Свортека! – прорычала Морра в гробовой тишине.
Первый советник развернул два свитка. С первого на собравшихся смотрело нарисованное жирным углем лицо молодой девушки: длинное, веснушчатое, простолюдинское лицо в обрамлении густых светлых волос. Таких в любой деревне встретишь по меньшей мере десяток. Со второго глядел портрет веснушчатого кудрявого мальчишки лет восьми.
– Сейчас эти люди – главные враги Бракадии, – сказал Редрих.
Он все еще стоял, гордо выпрямившись. Рейнар почувствовал, что время расслабляться закончилось, и поднялся на ноги перед своим королем. За ним встали все остальные.
– Мы примерно знаем, куда они направились. Но этого мало… Я собрал вас здесь, чтобы отправить на миссию, от которой зависит судьба королевства. Ты, Златопыт, мой самый талантливый генерал. – Воин встал на одно колено и низко склонил голову. – Ты, Ураган, – лучший воитель из всех, кого я когда-либо встречал. – Тот тоже преклонил колено. – Ты, Морра, – лучшая ученица Свортека. Ты знала его близко, как никто, и была бы первой, кто получил бы разделенный Дар. – Морра опустилась на колени рядом с мужчинами. – И ты, Рейн. Ты и сам все знаешь.
Рейнар с готовностью пал на колено перед королем. «Не накуримся с Фубаром», – подумал он с легкой досадой. Множество других чувств бушевали в его душе, но он пока не мог их назвать. На это потребовалось бы время, которого, конечно, не было.
– Я не могу пожертвовать и минутой, – словно прочитал его мысли Редрих, – вы выдвигаетесь утром и полетите на грифонах. Следопыты, воины, снаряжение и лошади уже ждут вас в Тхоршице. Ваши оруженосцы могут выдвинуться на конях, потому что на всех у меня грифонов не хватит. Они догонят вас, пока вы разузнаете в Тхоршице об этой девчонке и о том, что там делал Свортек. Как только кольцо будет у вас в руках, пусть кто-нибудь прилетит обратно и вернет его мне.
Четверо избранных поклонились.
– Помните, – король раскинул руки – несмотря на усталость, жест вышел величественный, – вы спасаете не себя, не меня, не Дар. Вы спасаете наше единственное, возлюбленное королевство. И всех его детей.
Снаряженные и смирные под воздействием блазнивки, превращавшей их из свирепых, неукротимых монстров в покладистых летучих лошадей, грифоны ждали на вершине Небесных конюшен – высокой башни, с которой в былые времена начинался путь любого небесного всадника. То были трое последних грифонов не только Бракадии, но вообще Северного Мироздания. Когда-то эти животные были одной из причин бесконечных войн с соседями и даже странами более далекими. То, что король согласился снарядить их, показывало всю серьезность положения.
Морра, Златопыт, Ураган и еще двое наездников тоже были здесь. Морра и Златопыт заметно нервничали и держались поодаль от зверей, хотя те не проявляли к ним никакого интереса. Рейнар не колеблясь подошел к самому крупному и старому черному грифону и ласково погладил его по огромному клюву. Грифон посмотрел на него лениво и равнодушно, без радости узнавания; его оранжевые глаза были подернуты легкой пеленой. Старость и одурманенность ему не шли: перья и грива заметно поредели, когти затупились как на передних орлиных лапах, так и на задних львиных. Впрочем, лапы и крылья все еще были налиты мощными мускулами.
– Такеш, Такеш, – пробормотал Рейнар, – что с нами делает время…
Перед его мысленным взором пронеслись калейдоскопом обрывки счастливых воспоминаний из детства, когда он и молодой, прекрасный Такеш, гроза небес, носились над замком Митровиц – рода последних всадников грифонов. Его рода. Редрих настоял, чтобы маленький Рейнар и его братья обучались полету и поддерживали традицию, пока грифоны живы. Затем братья Рейнара умерли, а сам он был слишком занят придворными интригами, как и Редрих, которому тоже было не до грифонов. И вот он здесь…
– Рейн, – окликнули его из-за спины, и герцог, обернувшись, увидел короля.
– Ваше ве… – он попытался преклонить колено, но Редрих схватил его за предплечья – те немедленно заныли – и заставил выпрямиться.
– Мой добрый, верный Рейн, – очень тихо сказал он, вглядываясь, словно впервые, в глаза под угрюмыми бровями. – Я любил твоего отца, кто бы что ни говорил. Он с детства был моим лучшим другом. Разве я могу думать о тебе иначе, чем как о своем названом сыне?
