– Что ты хочешь сказать, Артондол?

– Что мне надоело быть марионеткой и ощущать презрение со всех сторон! Если здесь, в моём присутствии, снова посмеет прозвучать прямое обвинение в том, что по некоему указанию не были убиты не принявшие путь Тьмы некоторые мои подданные, то это обозначит конец нашему союзу!

– Оно не прозвучит, – после небольшой паузы, сказала лич, соединяя костлявые пальцы рук. По всей видимости она сообщала Хозяевам новые обстоятельства своего задания и получила ответ.

– Тогда убирай Колоду Мертвецов!

Посланница Тьмы под требовательным взором бога послушно положила карты в поясную сумку. Я тут же испытал некое воодушевление и поинтересовался:

– Так я могу расценивать твоё появление за знак? Мне теперь можно использовать тьму?

– Ты, конечно, всегда верно исполнял свой долг, – она окинула меня неприязненным взором и через силу поправила себя, смягчая голос. – Да, ты всегда верно исполнял и исполняешь свой долг.

– Само собой, – отлегло у меня от сердца.

– Конечно, я знаю это. Ведь мы стоим на одном поле. Вот только есть ничтожный нюанс, Странник. Ты служишь не мне, а напрямую Тьме. От неё и жди знака. Жди своего знака от великой Тьмы, ничтожный червь! Его даст тебе только Тьма. Та сила, для которой не существует ограничения времени, как для смертных!

Мне мгновенно поплохело, а эта дрянь ещё и добавила:

– Ведь так, если следовать правилам досконально?

Язвительная улыбка мне крайне не понравилась. Не хотелось из-за Элдри завершать свой путь мага… во всяком случае, как тёмного мага. В использовании света меня пока никто не ущемлял! Но на данный момент убивать девочку не имело никакого смысла. Моё внезапное раскаяние могло сделать всё только хуже.

– Не мне решать, что верно для Тьмы, – нейтрально и смиренно ответил я.

– Не тебе, Странник… И не тебе, Артондол! – лич зло буравила бесцветными мёртвыми глазами хранителя мира. – Тьма не оставит без внимания твоё вмешательство, порожний бог!

– Смеешь меня оскорблять?!

– Это женская слабость. Мне следовало подобрать другие слова, разумеется, – жуткое подобие на прежнюю красавицу ухмыльнулось. – И, разумеется, я обязана попросить прощение. Как умею. По-женски.

Вряд ли Арнео ожидал то, чего и я предречь не мог. Провидение тоже не было его сильной стороной, иначе бы он ни в коем случае не допустил подобного. Мёртвая посланница ловко прильнула к губам бога и поцеловала его. Ядовитая слюна мгновенно проникла в ткани живого организма и парализовала тело. Глаза Арнео остекленели. И будь он моим другом, я бы тотчас же вонзил свой кинжал в основание шеи лича. Удар не убил бы никого, но безымянной твари пришлось бы отвлечься на собственную регенерацию… Однако я не был дружен ни с одним из богов. А с этим-то и вовсе не имел ничего общего! Да и по-прежнему почитал Хозяев. А потому остался бездеятельным наблюдателем.

– Дрянь! – сумев избавить себя от обездвиженности, воскликнул Арнео и одновременно резким движением оттолкнул от себя мертвеца, уже восстановившего иллюзию девушки. После чего зашёлся сильным кашлем. Из его рта отхаркивались сгустки, похожие на клубки паутины.

– Надо же какой ты сухарь!

Сделав вид, будто она обиделась, лич шаловливо погрозила мне пальцем и исчезла. Мир вокруг тут же обрёл свои краски и звуки. Но ненадолго. Разговоры резко утихли, едва крестьяне осознали, что бард Лайрэм неожиданно не только переместился в пространстве, но и оказался далеко как нездоров. Лицо Арнео стало отдавать очевидным сине-зелёным оттенком, под кожей чёрными разводами проступили набухшие вены, а непрерывный кашель с необычной мокротой, из которой вылуплялись белые извивающиеся черви, и вовсе заставил местных кумушек пронзительно завизжать. После чего деревенщины всем скопом ринулись прочь из избы.

– Твою мать! – сумел выругаться Арнео в перерыве между приступами.

Смотреть на его мучения, не пресекаемые никакими должными магическими воздействиями, мне быстро надоело. В моём нынешнем состоянии и двоих амбалов, ловко орудующих вилами, следовало считать серьёзной угрозой. Поэтому, размыслив, что сложновато мне будет предотвратить панику на селе без участия могущественного спутника, я принялся рассуждать вслух:

– Тебе, как светлому, не создать контур Малфейка или нечто подобное. Но каменный экран Алистерна наверняка укрепит желудок и выправит положение.

– Иди ты со своими советами в жо, – начал было гневно бог, но тут же зажал себе рот обеими ладонями.

– Не понял. Ты не можешь остановить заразу таким простым способом, что ли?

Голова хранителя мира отрицательно энергично завертелась, а затем его вырвало. Прямо-таки фонтаном. И прямо-таки на заботливо расставленные на столе угощения. Мне показалось маловероятным, чтобы староста и его домочадцы, приводя дом порядок, возрадуются столь священной божественной реликвии, а потому я открыл настежь двойные ставни и, высунувшись по пояс на улицу, заорал:

– Элдри! Элдри!

– Что?! – выглянула из-за огромного сугроба растрепавшаяся причина всех моих злосчастий и поспешила к дому, радостно улыбаясь во весь щербатый рот. – Чего вы там натворили? Все как разом разбежались. Ух!

– Не-не! Внутрь не входи, – предупреждая трагедию, остановил её я. Девчонку ещё вылавливать по всей округе не хватало! – Давай в сарай. Лошадей отвязывай.

– Уезжаем, что ли?

– Да, – она молниеносно рванула выполнять моё поручение, поэтому последующих слов не расслышала. – Уходить надо, пока никто не опомнился.

– Ага. Линяем, – мертвенным голосом согласился бог, покачиваясь на карачках. Его тут же снова стошнило.

Брезгливо морщась (не навевали обстоятельства аппетит как-то) я всё-таки завернул в чистое полотенце оставленный студиться на подоконнике пирог с капустой. Затем положил его в свою сумку, к счастью не разобранную, да вышел на улицу помогать Элдри. Вдвоём мы быстро справились. Я суетливо подвёл коней к крыльцу и вознамерился войти внутрь за своим последним имуществом, коим являлся бог этого мира. Но, на мою удачу, Арнео кое-как выполз наружу без моей помощи. Это было прекрасно. Мне никак не улыбалось заходить внутрь облёванной горницы. Затем я с трудом перекинул незадачливого хранителя поперёк его гнедого, и мы пустились куда подальше из деревушки. Вовремя. Крестьяне как раз пересилили свой страх и начали выползать из домов. При этом в руках они держали всякие неприятно острые предметы. Бр-р! Однако, едва из поля зрения исчез дым труб, наша компания резко снизила скорость. И, скажу честно, (благо с чего мне скрывать такое?) Арнео на фоне белой заснеженной равнины больше смахивал на тухлую зомбятину, нежели на бога. Он едва держался на лошади и так и не сумел самостоятельно сесть верхом.

– Ты чего? Отчего организм не можешь прочистить?! – вконец рассердился я, помогая ему принять сидячее положение.

… Неужто столь паршивый у моего мира бог?!

– Как сказать, – поморщился страдалец.

– Скажи, как есть. По существу.

– Тогда я в жопе. В полной жопе!

– Морьяр, а разве барды могут такими некрасивыми словами говорить? – влезла Элдри, и я потребовал:

– Слышал? Говори при ребёнке соответствующе!

– Бл… Бл, – всё же сумел проглотить ругательство Арнео и, несмотря на испытываемую им боль, издевательски произнёс. – Я нахожусь посреди двух половин друг друга. Между полной неуравновешенностью сил и полной неопределённостью событий. И наладиться ситуация может только неочевидными путями. Просто излить из себя скопившееся недовольство мало.

– В полной жопе звучало понятнее, – уверенно заключила Элдри и тут же схлопотала от меня подзатыльник… надо будет в будущем проконтролировать, с кем она там игры заводит. Вроде бы изначально девочка повоспитаннее была.

– Так можешь прочистить свой организм?

– От такого яда не так быстро, – прохрипел бог-бард и, пару раз кашлянув, кончиками пальцев аккуратно вытащил из-за щеки извивающегося длинного червяка с нехарактерно для его вида мощными жвалами.