Ф.М. – Насколько я понимаю, этим занимается философия.

А.М. – Философия занималась взаимоотношениями и взаимопереходами бесконечного и конечного, прерывности и непрерывности, общего и особенного и т. д., а не глобальностью и упорядоченностью как процессами, обуславливающими возможность психического отражения, как характеристиками психического процесса.

Ф.М. – Мне кажется, в основании этих понятий лежит исторически ограниченная культура Нового времени, противопоставляющая особенное всеобщему. Вот и все.

A. А. – Феликс, ты не возмущайся. Позиция Аршака является правомерной, но, на мой взгляд, неадекватной для изучения психики человека. Это одно из направлений новоевропейского рационализма. Мне лично наплевать на «науку психики», я хочу понять, что такое человек и его психика.

B. Д. – Тебе наплевать потому, что еще никогда предметом твоих рассуждений не была психика. Ты говоришь только о распространенности психики, ее многообразии, ее неожиданных формах и т. д. Но о психике как таковой ты нигде и никогда не говорил. Ты психику берешь в разных формах данности или в субъективных проявлениях сознания.

A. М. – Правильно, а нам надо понять другое: как возможно явление психического отражения? Поэтому наша задача заключается в том, чтобы найти адекватный способ описания этих явлений. Итак, мы условились, что особенность, главная характеристика, которую мы можем выделить как основу психического, – это процесс борьбы между глобальностью и упорядоченностью.

B. Д. – Да, понятно, но это еще не психика, а это онтологическая предпосылка психического, которой затем орудует психическое, то есть субъективное у животного и человека.

Ф.М. – Все это здорово, если еще принять во внимание, что само это условие включает в себя человеческий момент.

В.Д. – Да, понятно, но это еще не психика, а онтологическая предпосылка психического.

А.М. – А как может быть иначе, если исследователь сам является человеком? Второй особенностью, онтологической характеристикой процесса психического отражения являются способы, делающие возможным осуществление процесса отражения. При этом необходимы следующие три условия: первое – наличие глобального сущего, второе – определенная структура, имеющая закономерности приведения глобального к упорядоченности, и третье – необходимость искажения глобального в определенные моменты процесса. Потому что только через искажение преодолеваются бесконечные формы глобальности и выступает единственная форма в данном конкретном времени процесса отражения. Четвертая характеристика процесса – это возможность установления отношения между уже вычлененными формами в различные моменты времени. Установление отношения становится возможным лишь при условии искажения, то есть элиминировании одних свойств, форм и подчеркивании, выделении, фиксации чего-то одного в данный момент времени.

Ф.М. – Процесс представлен в этом искажении. Полностью весь процесс представлен в этом искажении. Не только искажается, но и выражается. Здесь Гегель, но это я так, между прочим.

A. М. – Итак, психическое характеризуется как процесс борьбы между глобальностью и упорядоченностью, следовательно, необходима система, упорядочивающая глобальность, обеспечивающая противостояние глобальности. И эта система отражения должна также иметь возможность расчленения глобальности, то есть дискретизации непрерывности глобальности для ее частичного упорядочивания. Тогда единственно возможное условие – это искажение части глобального для выделения из общего глобального.

B. Д. – Чистота духа! Тут очень логичны эти условия.

А.М. – Вторая характеристика – это процесс, возможность искажения, обуславливающая возможность фиксации в системе отражения уже выделенного из глобальности, то есть память. Третья характеристика – это возможность фиксации и образование отношения между дискретными элементами системы. Если мы так будем рассматривать акт отражения, то тогда психическое отражение – акт взаимоотношения, взаимодействия между глобальностью и упорядочивающей системой, которая в соответствии со своими принципами упорядочивания (искажения, фиксации, образования отношений, дискретными элементами и т. д.) осуществляет акт психического отражения. Ведь новое, которое существовало в глобальности, еще невыделенным, неупорядоченным, осуществилось отражательной системой на основе ее собственных принципов упорядочивания. Здесь важно подчеркнуть, что упорядочивание глобального, выделение особенного соответственно принципам отражения и есть первое проявление субъектности данной отражательной системы. Потому что другая система с другой организацией упорядочивает другие стороны глобальности. Именно поэтому появляется и цель каждой системы отражения – упорядочивать соответственно своим внутренним закономерностям для обеспечения сохранения собственной структуры от процесса слияния с глобальностью. В результате это отражение-познание становится бесконечным процессом, потому что глобальность неисчерпаема для упорядочивания. Сказанное я часто иллюстрирую на примере амебы, которая как система, отражающая температуру воды, искажает существующее вокруг и реагирует только на изменение температуры в разных слоях воды, двигаясь в ту сторону, где тепло. Здесь мы видим, что у амебы в отдельном акте отражения, имеющем возможность искажения, фактически осуществляется процесс порождения отражения.

В.Д. – Мне кажется, что важно различение возможности, каузальности и целевого детерминизма. Это целый раздел психологии и физиологии. Посмотрите, что писал Н.А. Бернштейн в своих записных книжках: движение регулируется через представление о будущем. Физиолог дошел до этого! А с точки зрения этой труднейшей проблемы целевого полагания, меняется представление о чисто физиологических процессах, потому что при построении движения нужно иметь задачи потребного будущего, регулирование разных уровней и форм классификации задач и т. д. Все дело в том, что одно и то же движение даже тогда, когда оно повторяется, имеет разные средства своего осуществления. Это бьет по рефлексологии Павлова. Но здесь и происходит присоединение к философии. Почему? А что такое цель? Что такое кауза? Что такое детерминизм? Что такое структура сознания, которое внутренне связано переходом (в терминах, которыми ты пользуешься) от глобальности к упорядочиванию. Я прихожу к совершенно неожиданному выводу, странному на первый взгляд. Мне кажется, что в значительной степени так называемая философия была теоретической психологией.

A. М. – Да! Именно так и есть на самом деле.

B. Д. – Отсюда, когда мы говорим, что необходим категориальный план уточнения психологических понятий, то я не вижу другого хода, как обращение к истории философии. И здесь оказывается, что веретено изобретают очень многие. Кстати, я познакомился с принципами так называемой когнитивной психологии американцев. Слушайте, это чистейшее изобретение веретена! Да, у них богатство, они позволили себе проводить множество экспериментов и, наконец, догадались, что нужно отбросить бихевиористическую схему. У нас же отсутствие возможности экспериментов заставляет заниматься теорией, анализом понятий. Это и значит быть теоретически грамотными. Представляете, они обнаружили вдруг, что образ регулирует и что, оказывается, есть воображение! Докатились! А все это потому, что отрицали, что философия является одной из фундаментальных основ психологии. Они считали, что нужно начинать с рефлексов – стимулов и реакций. Мы не можем и не будем так идти. Поэтому в узком кругу теоретиков нужно заниматься, в частности, изучением категорий и понятий в философии и психологии.

A. М. – Мне кажется, мы так и действуем и именно этим и занимаемся.

B. Д. – По записке Ломова Федосеев в журнале «Вопросы философии» развивает тезисы позитивистской психологии, которой никакая философия не нужна. Преодолевать позитивизм – это очень трудное занятие. Необходима специальная подготовка философских представлений, знание истории философии. Например, Фихте больше психолог, чем философ. Некоторые работы Канта – это чистая психология. Все дело в том, что мы недостаточно освоили методологию и способ анализа психики и деятельности, который создан немецкой философией.