Приехали на полевой ДОСААФовский аэродром, что расположен в шести километрах от Ставрополя у села Грушовое, кстати, недалеко от того Приёмника, где проходило наше поступление в училище. Дальше события завертелись быстрее – разбирали и подгоняли парашюты, подгоняли «запаски» – запасные парашюты. Преподаватели ПДС, они же инструктора-парашютисты, разбивали нас на группы по десять человек, так называемые «подъёмы», определили очерёдность
Рассвело, слышался уже характерный звук работы двигателя Ан-2, с которого нам и предстояло прыгать. Инструктора построили нас, провели инструктаж, проверили наши парашюты. Было уже прохладно, тем более раннее утро, все мы нахлобучили на голову зимние шапки-ушанки, тем более, что на высоте ещё холоднее. Мы уже знали из теории, что на каждый километр высоты температура падает примерно на шесть градусов. Чтобы шапку не потерять при прыжке, её надо было завязать под подбородком. Так что вид у всех нас был не очень презентабельный. Ну, и «торжественность» момента тоже отражалась на наших, несколько погрустневших лицах. Куда делись постоянно присутствующие подколы и шутки.
Подрулил зелёный Ан-2, и первая группа «поплелась» к самолёту. Парашютные прыжки начались. Ан-2 долго набирает необходимую тысячу метров, негромко стрекочет в небе. Вот он вышел, как говорят, на боевой курс, подошёл к рассчитанному по ветру нужному месту выброса, на короткое время почти стих звук его мотора, это лётчик убрал обороты, чтобы уменьшить скорость для выброса первых двух парашютистов. Снова заревел мотор, значит выброска произошла. А вот уже один за другим с характерным хлопком раскрываются белые купола парашютов. Прыгаем то мы «на верёвке», то есть купол за привязанный к тросу в кабине самолёта принудительно вытягивается из парашютного ранца и открывается без участия парашютиста. Медленно опускаются парашюты, с земли уже начинают подавать им команды типа:
– Встать на малый! Осмотреть купол!
Это значит надо развернуться на «малый относ», чтобы уменьшить горизонтальную скорость парашюта, и не улететь за пределы аэродрома.
Наступила и наша очередь. По команде идём друг за другом к самолёту. Очерёдность определяется весом парашютиста, первыми прыгать будут те, кто тяжелее, чтобы в воздухе при снижении они не догнали тех, кто легче. Но сей час в самолёт первыми лезут как раз лёгкие, они пройдут вперёд к лётной кабине, а прыгать будут последними.
15.09.73 – аэр. Грушовое – Парашютные прыжки. (справа налево – И.Ткаченко, В.Криль, Г.Чергизов…
Самым первым лезет Ваня Ткаченко со своим несерьёзным весом, потом Вася Криль. Занимаем в самолёте места вдоль бортов, по пять человек с каждой стороны. Выпускающий инструктор остаётся у двери. Самолёт сначала рулит, покачиваясь, по траве аэродрома, потом выруливает на взлётную полосу и взревев своим мотором, начинает разбег. Приходиться держаться за что получится, чтобы от тряски и ускорения не свалиться. Вот самолёт отрывается от земли, тряска прекращается, мы в воздухе. Натужно гудит мотор, самолёт набирает высоту. Инструктор даёт команду пристегнуть карабины вытяжного фала за трос, что тянется под потолком кабины, проверяет каждого. Теперь ждём набора нужной высоты и будем прыгать. Прыгать, конечно, страшно. Хорохоримся, пытаемся улыбаться. Кто-то шутит, перекрикивая шум:
– Встретимся в воздухе!
На что инструктор грозит ему кулаком:
– Я тебе встречусь! В воздухе не сближаться!
Вот загорается жёлтая сигнальная лампа и раздаётся противный сигнал. Это команда – «Приготовиться к прыжку!» Встают первые два человека и гуськом продвигаются к выходу. Инструктор открыл дверь, в кабину ворвался громкий гул мотора, свист воздушного потока. Нам только этого звукового сопровождения и не хватало. Страшновато. Инструктор ещё раз проверяет карабины, осматривает парашюты и подвесные системы. Загорается зелёная лампа и раздаётся ещё один звуковой сигнал, это уже команда – «Прыжок». Инструктор жестом приглашает первого «счастливца» к открытой двери, тот подходит, ставит ногу на обрез проёма двери, руки на запасной парашют и после команды инструктора – «Пошёл!», просто …выпадает из самолёта. Лица парашютиста не видно, но не думаю, что оно было радостным. Так же, без паузы, по команде выпускающего инструктора «выпадает» и второй товарищ.
Инструктор, высунувшись далеко из кабины, проводил взглядом выпрыгнувших парашютистов и стал энергично затягивать в кабину вытяжные фалы, прижатые снаружи к борту самолёта. Закрыл дверь. Тут же взревел мотор Ан-2 и самолёт стал разворачиваться для нового захода.
Всё повторяется. Самолёт выходит на боевой курс, открывается дверь, сигнал. Теперь моя очередь. Подхожу к открытой двери, ставлю ногу на обрез, руки на запаску, осторожно выглядываю наружу. И страшно, и страшно красиво – внизу вижу лес, поле, аэродром с мелкими, как муравьи, людишками, маленькие машинки на дороге. Инструктор хлопает по плечу, отталкиваюсь ногой от обреза двери и …выпадаю. Глаза зажмуриваются сами. Проваливаюсь в пустоту, тело само сжимается в комок, изо всех сил «держусь» за запаску. Ощущаю сильный рывок и слышу громкий хлопок открывшегося купола. Открываю глаза, смотрю вверх, вижу квадратный купол парашюта и удаляющийся, негромко стрекочущий самолёт. Меня раскачивает под куполом.
Резко становиться радостно, вдыхаю, наконец, полной грудью воздух, а то, кажется, и не дышал вовсе, пока парашют не открылся. Слышу ещё хлопок открывшегося купола и немного в стороне и выше вижу того, кто выпрыгивал за мной. Болтается под куполом и что-то орёт. Громко орёт, слышимость хорошая. Меня тут же охватывает эйфория, я тоже что-то кричу. Тут приходит мысль в голову, что надо что-то делать. Лихорадочно вспоминаю действия парашютиста, «после раскрытия парашюта». Смотрю вверх, осматриваю купол, стропы, лямки подвесной системы, – вроде всё нормально. Стягиваю, как учили, «чулки» с лямок подвесной системы. Усаживаюсь на круговую лямку и осматриваюсь.
Внизу под собой вижу аэродромное поле, я вроде попадаю на него, никуда не отнесло. Там передвигаются людишки, хорошо слышны голоса. Видны на поле белые купола парашютов тех, кто прыгал первыми. Снижение сначала и не ощущалось, но потом всё явственнее стала приближаться земля. Вначале деревья, люди и машины как будто разбегались во все стороны. Но потом, по мере приближения к земле, наоборот аэродромная трава стала просто набегать.
– Приготовиться к приземлению! Ноги вместе! – это доносятся команды с земли. Как учили, сдвигаю вместе, слегка согнутые ноги, ступни параллельно земли, напряжены. Трава просто несётся на меня, земля совсем близко. Затягиваю задние лямки, готовлюсь к встрече с земной твердью. Помню, что не надо стараться устоять на ногах, и тут же завалиться набок. Удар! Заваливаюсь. Да, земля довольно больно встречает! Тут же вскакиваю и стараюсь подтянуть нижние стропы парашюта, чтобы погасить купол, который медленно складывается на траву. Как учили, собираю стропы в бесконечную петлю, приближаясь к, уже поникшему, куполу. Расстёгиваю и снимаю с себя подвесную систему, беру парашютную сумку, которая всё время была со мной под грудной лямкой. Собираю в сумку купол, стропы, осматриваюсь.
На аэродроме суета – приземлилась ещё одна пара парашютистов, в воздухе видны купола следующих. Слышаться команды парашютистам. Вверху тарахтит Ан-2. Тащу парашют на площадку. Подошёл доктор, бегло осмотрел меня. Видимо, убедился, что живой. Бегу, присоединяюсь к «встречающим». Наши ротные офицеры тоже здесь. Бдят. Вот приземлился Валера Преловский, не совсем удачно – дёрнул его купол после приземления и, ударившись головой о земную твердь, Валера на короткое время «отключился». Это видел командир взвода Бурбовский, тут же позвал доктора и, как не отбивался Валера от них, уложили его в санитарку. Ну, а вскоре списали Валеру в ШБУшники. Примерно такое же произошло и с Володей С., но поблизости не было никого из офицеров и мы, «встречающие», быстренько «прикрыли» Володю, собрали его парашют. В дальнейшем Володя без проблем продолжил лётное обучение и успешно окончил училище.
