А Аня была и остается у нас девочкой-девочкой. Ранимой, трепетной и воздушной. Замуж выскочила рано, сразу как институт закончила, в котором училась неохотно. Будь то бюджетное отделение, сомневаюсь, что закончила бы, работала от силы месяц, и то по настоянию отца на нашей фирме, а сейчас – мужа обхаживает, готовит как шеф-повар и с двумя детьми ловко управляется. А скоро у нее и третий будет. Я так не умею. Готовить-то уж точно. Но все же меняться с ней местами я бы не стала. Для меня работа – как наркотик. То, что я профессионально состоялась и в моем подчинении столько людей, доказательство того, что я могу, и это не предел. Не всем женщинам, видимо, суждено, быть жёнами. Главное – найти и ухватиться за то, что лучше всего получается.

Сестра встречает меня на пороге. Меня сразу начинает беспокоить то, что Анька одетая. И одетая явно на выход, стоит довольная и поглаживает свой живот, довольно такой большой, а я ахаю:

– Когда он успел так вырасти?

– Месяц прошёл с момента нашей последней встречи. А мне месяц до родов остался, – качает головой Анька. – Янк, посиди с детьми, а? Мне к врачу надо.

Клянусь, мой позвоночник леденеет. Оставаться наедине с детьми я боюсь. Никого так не боюсь, как их. И вроде бы хорошие они.

– А муж твой где? – слишком уж наивно звучит мой вопрос.

– На тренинге личностного роста.

– Решил раскрыть свой потенциал? – фыркаю я.

– Нет, помогает раскрыть его другим, – хмуриться сестра. – Почему ты так недооцениваешь Олежку?

О, мне есть что ответить сестре. Да, ее мужа я буквально не перевариваю. Однако терплю на нашей фирме. А тут, оказывается, он еще и тренинги ведет! Плачу-то я ему больше, чем хорошо. И, честно говоря, не заслуженно. А он все равно на стороне заработок ищет. Причем и сестра свой процент от акций получает. Неужели им не хватает? Или Олежек просто не хочет проводить свободное время с семьёй, вот и находит себе занятие?

– А бабушка, матушка мужа твоего, она не может? – хриплю я.

– Ты же знаешь, какие у нас с ней отношения…

– Но твои дети – ее внуки, – настойчиво напоминаю я.

– Не хочу ее просить.

– А меня хочешь?

– Ты справишься, – улыбается Анька, хлопая меня по плечу. При этом второй рукой она ловко берет сумочку со шкафчика и, несмотря на живот, маневренно меняется со мной местами. Вот я уже в квартире, а она на пороге.

– Я быстро, – говорит она, посылает мне воздушный поцелуй и уходит.

Уходит, господи!

А ко мне из комнаты выходит девочка.

Алене пять лет. Милая, улыбчивая, внешность – ну наша порода. Светленькая с серыми глазками. От папы своего ей мало что досталось. Ну, может, нос, у меня и сестры он чуть курносый, а у Аленки прямой.

Она щурится, внимательно меня разглядывая.

– Привет, – старательно улыбаюсь я.

– Привет, – отвечает племяшка, разворачивается и идет обратно. В комнате, в которой она скрылась, удивительно тихо.

Я разуваюсь, закрываю входную дверь и иду в детскую за Аленкой.

Вся трясусь, не зная чего ожидать от такого времяпрепровождения.

Младший, Антон, сидит на разноцветном ковре у кровати, уставившись на игрушечную машинку. Алёнка садится на свою кровать, прижимает к груди плюшевого медведя и, кажется, брата своего вовсе не замечает. Я сажусь с ней рядом и киваю на мальчишку:

– Чего это с ним?

– Пытается силой мысли заставить машинку взлететь.

– Но… она же не взлетит, – шепчу я.

– Конечно, – тоже шёпотом отвечает Алена, – у нее же нет крыльев.

Логично. Потому и киваю, а еще улыбаюсь. При этом кошусь на мальчика. Надо же, какая выдержка. Сидит, пристально смотрит на машину, даже не моргая.

– И долго он так может?

– Долго, – кивает девочка, смотрит на меня и вдруг произносит: – А ты на мою Барби похожа, – я хмурю брови, а племяшка встает, обходит брата и идет к стеллажу, на полке которого в ровный ряд сидят несколько вышеупомянутых кукол. Девочка берет одну и возвращается с ней ко мне.

Кукла блондинка, одетая в укороченные джинсы и в белую майку. Сходство в одежде и в цвете волос со мной определенно есть.

– Она красивая. Как ты, – подмечает ребенок.

– Твоя мама тоже красивая.

– Она толстая, – забавно сморщив носик, говорит Аленка, при этом показывая пальцем на живот.

– Ну… это же временно, ты же знаешь, что у нее в животике?

– Ага, еще один, – кивает она на брата.

– Ты не рада?

– Я еще не поняла, – отвечает она и забирает у меня куклу. Идет с ней обратно к стеллажу, аккуратно сажает Барби в ряд ей подобных. А потом берет с нижней полки книгу и опять идет ко мне. Садится рядом и просит:

– Почитай.

Беру книгу из ее рук, испытывая в этот момент трогательное волнение. Книжка, сборник небольших сказок, старая, из нашей семейной библиотеки. И мне, и Аньке ее в детстве читала мама. Обложка потерлась, от корешка почти ничего не осталось. А сестра ее хранит.

– Почитай, – повторяет Аленка. Я перевожу на нее взгляд и с улыбкой произношу:

– А сама? Твоя мама говорила, что ты уже умеешь читать.

– Самой читать скучно. И медленно.

– Так надо чаще читать и научишься делать это быстрей.

– Скучно, – пожимает плечами ребенок.

– Читать не может быть скучно, – говорю я и открываю книгу, – здесь же целый мир. Стоит лишь включить воображение, – Аленка хмурит свой маленький носик, а я веду пальцем по строчке, зачитываю: – Принцессе принесли для бала длинное светлое платье, усыпанное драгоценными камнями… – убираю палец и, посмотрев на племянницу, мелодично произношу: – Вот ты только представь, она берет платье в руки, какое оно? Светлое, но не обязательно белое. Может, персикового цвета, нежно-розового или голубого? Если платье для бала, то, скорее всего с пышной юбкой. А какой может быть вырез, рукава? А камни, которыми усыпано платье, маленькие или крупные? Разноцветные? – глубоко вздыхаю, при этом улыбаясь. – Читая, мы фантазируем, представляя вот такие красивые мелочи и ощущая эмоции героя книги. Принцесса же рада примерить красивое платье? Она любуется собой в зеркале? Ей уже хочется танцевать в нем на балу с прекрасным принцем… Вот так сказка оживает в нашем воображении.

Аленка заинтересовано смотрит в текст, потом берет у меня из рук книгу и ведет взглядом по строчкам.

– Вот, сама попробуй, почитай, не мне, себе, – говорю я, и ребенок послушно это делает.

Да, медленно, по слогам, особенно длинные слова. Но зато заинтересовано, а в некоторых местах даже мечтательно. Один абзац, другой, страница, еще одна. Сказки, как я говорила, в книге небольшие, и вскоре Аленка дочитывает эту. Закрывает книгу даже с гордостью. А потом начинает делиться со мной тем, что она себе представляла.

Пока мы читали, даже не заметили, как Антон уснул. Лежит сейчас на полу, тихонько посапывая. Аленка смотрит на настенные часы с диснеевскими персонажами и подмечает:

– Как по расписанию, дневной сон.

– Ты тоже будешь спать?

– Вот еще, я уже большая, – фыркает она и идет к шкафу, убирает книжку и тихо произносит: – Пойдем чай пить.

– А он?

– Положи его в кровать, а я пока чайник включу.

Она выходит из комнаты, а я поднимаю Антона и кладу на кровать. Малыш не просыпается, а оказавшись щёкой на подушке, даже довольно улыбается.

Когда я выхожу на кухню, там буквально накрыт стол: две чашки, сахарница, вазочки с печеньем и конфетами. Аленка стоит на табуретке-стремянке, доставая что-то с полки. Слезает и по-хозяйски наливает нам чай. Надо же, и правда большая, самостоятельная уже такая.

Мы пьем, болтаем, обсуждая девчачьи мелочи: украшения и одежду. Аленка говорит, какое платье она хочет надеть на свой день рождения.

За этим занятием нас и застает Анька. Она замирает в проёме кухни и сообщает, что к врачу она успела и все у них с малышом в порядке.

Уходить впервые из этого дома мне не хочется. Но скоро должен прийти муж сестры, а с ним мне общения и на работе хватает.