А в октябре, в разгар полярной ночи, в северные порты было отправлено 13 судов без какого-либо охранения. Из них до пункта назначения добралось всего лишь пять.
"PQ-19" отправился в путь только в конце декабря. Он состоял из двух групп судов, эскортируемых эсминцами и прикрываемых флотом метрополии. Первая группа дошла более или менее благополучно, вторая была атакована в районе мыса Нордкап фашистскими кораблями - двумя тяжелыми крейсерами и шестью эсминцами. Но атака не принесла противнику успеха: союзники потеряли один эсминец (немцы тоже) и один транспорт получил небольшие повреждения.
Что касается последующих конвоев, то они шли более или менее благополучно. Советские люди помнят о той помощи, которую оказали нам союзники в годы войны, отдают дань искреннего уважения мужеству и героизму американских и английских моряков. Знаменательно, что в Мурманстче, через который из союзных нам государств шел поток военных грузов, к 30-летию Победы иод фашистской Германией воздвигнут монумент в память о совместной борьбе стран антигитлеровской коалиции.
11. ЭХО СТАЛИНГРАДА
Снова, как и прошлым летом, мы с тревогой и внутренней болью слушали сводки Совинформбюро. Снова отмечали на карте города, которые с тяжелыми боями оставляли наши войска. Врага удалось остановить у Воронежа, но он прорвался южнее и, хотя и медленно, приближался к Сталинграду.
Весь мир, затаив дыхание, следил за титанической борьбой Красной Армии на Волге. В английских газетах нам не раз приходилось читать о падении Сталинграда; на какоето время мы мрачнели, но вскоре выяснялось, что это очередная геббельсовская "утка".
С каждым днем росло сопротивление советских частей как у Сталинграда, так и на Кубани и Кавказе. В конце октября - начале ноября уже чувствовалось, что наступательные возможности противника были на пределе.
В эти дни мне приходилось довольно часто встречаться с Бивербруком, Харрисом, Александером, Порталом, со многими другими деятелями Великобритании, и все они отдавали себе отчет, что судьба войны, как и судьба всего человечества, решается теперь у стен Сталинграда. Как правило, эти встречи заканчивались вопросом:
- Как вы думаете, адмирал, устоит Сталинград? - и, получив утвердительный ответ, кивали: - Да. Да, конечно.
Обязательно устоит. Должен устоять...
Разумеется, в первую очередь англичан беспокоила судьба Кавказа. Ведь прорвись Гитлер к Баку, перед фашистской Германией открылись бы пути проникновения в Иран, Сирию, Египет, Индию. Словом, в этом случае Великобритания теряла бы свои владения на Ближнем и Среднем Востоке.
Но этого, как известно, не случилось.
20 ноября мы с И. М. Майским получили послание Сталина Черчиллю, в котором говорилось о начале наступления советских войск.
Это была радостная весть. Мы читали послание, и от волнения у нас строки прыгали перед глазами. В следующей телеграмме из Москвы, уже из Генерального штаба, мне предписывалось проинформировать руководство британских вооруженных сил о намерении советского командования окружить и уничтожить 6-ю немецкую армию Паулюса.
Я позвонил помощнику начальника имперского генерального штаба и попросил, чтобы его шеф срочно принял меня. Когда поздно вечером я вошел в кабинет Аллена Брука [Аллен Брук стал начальником имперского генерального штаба, заменив на этом посту фельдмаршала Дилла, который возглавил английскую объединенную штабную миссию в Вашингтоне.], там кроме него уже сидели начальники штабов ВВС и флота. Они выслушали мое сообщение с плохо скрытой иронической ухмылкой.
- Окружение? Вы считаете это реальным? Да разве можно окружить и уничтожить такую армию? Паулюс может прорваться.
- Что ж, наше командование учитывает и такую возможность...
Британские военачальники переглянулись. Они отнеолиcь к моей информации явно скептически. Конечно же, англичане считали себя крупнейшими стратегами, хотя в этой войне пока еще не выиграли у немцев ни одной битвы.
Между тем военные события на Волге развивались стремительно. 23 ноября войска Донского и Сталинградского фронтов соединились в районе Калача, и 330-тысячная группировка врага, состоявшая из отборных частей и соединений, была взята в железные клещи.
Теперь на приемах и коктейль-парти только и разговоров было об окружении армии Паулюса. На одном из приемов ко мне подошел Ллойд Джордж:
- Да, адмирал, - сказал он, - теперь я воочию вижу, что счастье Гитлера начало катиться к закату. Ваши генералы научились переигрывать немецких.
Но многие в Англии сомневались в успехе нашего контрнаступления.
- Вот посмотрите, Гитлер этого не допустит. Он бросит все силы, чтобы вызволить Паулюса из кольца.
Как известно, Гитлер действительно предпринял такую попытку. Но созданная им группа армий "Дон" под командованием фельдмаршала Э. Манппейна, начав наступление 12 декабря со стороны Котелышково, потерпела неудачу.
Крышка котла захлопнулась - и отныне навсегда. Это стало ясно даже заскорузлым скептикам.
Где-то в конце января 1943 года, когда части Краской Армия добивали остатки окруженной группировки, мне снова пришлось быть в имперском генеральном штабе. На сей раз Аллен Брук встретил меня приветливо. Разговор, конечно, тут же зашел о котле.
- Да, адмирал, - заявил Аллен Брук, - вы были правы. Блестящая операция! Ваша армия каждый день приносит радостные известия. Но согласитесь, что и наши войска действуют в Северной Африке неплохо.
Мне не оставалось ничего, как вежливо кивнуть, хотя про себя я думал: "Эх, генерал! Неужели вы можете сравнивать два таких различных по масштабам события, как Сталинград и Эль-Аламейн?"
Впрочем, склонность преувеличивать значение победы 8-й английской армии в Северной Африке имел не только Аллен Брук. И в английской прессе, и в парламенте, и среди военных кругов раздавались восторженные голоса. Командующий 8-й армией Монтгомери был объявлен чуть ли не национальным героем. Восторг этот можно было понять:
после серии почти трехлетних неудач на суше и на море англичане нанесли поражение немецко-итальянским войскам.
И теперь с удовольствием смаковали плоды этой победы.
Новый, 1943 год советская колония в Лондоне встречала в приподнятом настроении. И хотя мы прекрасно понимали, чю до окончательной победы еще далеко, что война еще потребует огромных жертв, теперь было очевидно: Гитлеру уже никогда не оправиться от того страшного удара, который нанесла ему Красная Армия под Сталинградом.
Советские люди в Лондоне стали популярными как никогда. К нам поступали поздравительные телеграммы, при ходили целые делегации, чтобы выразить свое восхищение мужеством и стойкостью солдат и командиров Красной Армии. Газеты посвящали битве на Волге целые полосы; на все лады расхваливался и русский солдат, и русский народ, и его обычаи и нравы. Во всем чувствовалась доброжелательность англичан.
Как-то один из наших сотрудников приехал в Манчестер, чтобы принять изготовленные аккумуляторные батареи для подводных лодок. Остановился в гостинице "Центральной".
Рано утром он спустился в кафе позавтракать. За соседним столом сидел пожилой человек, судя по всему бизнесмен, и все время посматривал на сотрудника миссии. Пристально, с большим интересом.
Из кафе они вышли почти вместе. И случайно оказались у одного лифта. Когда зажглось табло и дверцы открылись, незнакомец вроде бы заколебался, медлил с посадкой. Но в последний момент буквально впрыгнул в лифт.
- Извините, сэр, - взволнованно проговорил он. - Не подумайте чего-нибудь плохого. Меня зовут Гарольд Хейг, Я директор завода медицинских инструментов.
В свою очередь представился и сотрудник миссии.
- Сэр, простите меня за навязчивость, - продолжал Хейг. - Прошу поверить в мою искренность. Я с волнением слежу за борьбой русского народа. Я восхищаюсь им. Поверьте мне. Сталинградская битва - это феноменально! Нет, нет, вы, русские, сами даже не представляете, что вы сделали для Европы!
