Я шла от дерева к дереву в поисках убежища. Я хотела найти хижину какого-нибудь охотника или лесоруба, чтобы просто погреться. Но леший, невидимый хозяин леса, привел меня в другое место. Я не сразу осознала, что иду за нечистью, ведь я не оставляла ему никаких подарков. До сих пор не особо понимаю этого старика. Делает, что вздумается.

Однако, леший мне здорово помог. Я шла всю ночь и половину следующего дня. Приваливалась к деревьям для отдыха, лишь бы не упасть. В какой-то момент деревья стали расступаться и впереди показался высокий забор с массивными воротами. Дома за забором я не видела, да и протоптанных тропинок к этому месту не было.

Решив, что это место давно не жилое, я попыталась открыть ворота, но ничего не вышло. Они не поддавались, и я попробовала кого-нибудь позвать. Когда никто не вышел, я обессиленно привалилась к воротам, пытаясь решить, как мне попасть на ту сторону. Но мне не пришлось долго размышлять. Ворота дрогнули, и я поспешно отбежала. Ворча и чертыхаясь, черствая старушка отворила их и уставилась на меня черными с желтизной глазами.

— Зачем ты сюда пришла, дурнушка? — На удивление сильным голосом поинтересовалась она.

— Вы ведьма? — Спросила я вместо ответа.

Старушка недовольно скривила рот.

— Отвечай на вопрос, пока я не прогнала тебя восвояси.

— Если вы ведьма, то я пришла, чтобы стать вашей внучкой, — выпалила я, не зная, как именно мне сказать ей, что меня к ней привело.

— А если я просто хилая старуха?

— Тогда я все равно буду вашей внучкой, только непослушной.

Бабушка рассмеялась. Это был неприятный, скрипучий смех, от которого мурашки по спине бежали.

— А если я тебя в печи решу зажарить, то что ты сделаешь?

— Пауков не едят.

— А ты разве паук?

— Да, — продолжала говорить нелепые вещи я, — теперь да.

— Как же я могу стать бабушкой паука?

— А вы попробуйте, это не сложно.

Старушка насупилась, сморщив свой маленький носик. Я запомнила этот жест. Так она пыталась показать, что злится, но самой-то было смешно. Затем дала знак рукой, чтобы я следовала за ней. Бабушка провела меня в дом, усадила за стол на кухне и поставила передо мной кувшин с водой и корку засохшего хлеба.

— Здесь едят только так, — сказала она.

Я молча осушила кувшин, вода в нем отдавала болотом, а к хлебу не притронулась. Тогда мне казалось, что я больше никогда не смогу есть.

— Так зачем ты пришла на самом деле? Наверно мальчика какого хочешь приворожить? Дурнушки, как ты, обычно за этим приходят.

— Не нужны мне мальчики, — я покачала головой, — я хочу стать сильной. Чтобы сжигать этих самых мальчиков. И всех сжечь. Лишь бы никого не видеть.

— Да… Ты, ягодка моя, на весь мир озлобилась. И взгляд у тебя тяжелый.

Какое-то время старуха молча меня разглядывала. Затем спросила:

— Родителей нет, да?

— Папаня утонул, а маманя утопилась за ним, — я пожала плечами.

— Вот что, — бабушка тяжело вздохнула и тогда показалась мне действительно очень-очень старой, — я помру совсем скоро, а избу оставить не на кого… Так уж и быть, паучок, возьму тебя во внучки.

Я с облегчением кивнула.

С того момента я стала Рогнедой, паучихой и ведьмой, которой нельзя смотреть в глаза.

***

С криками петухов я ступила на деревенскую землю. Я два года не была здесь, и теперь это место казалось мне чужим. Бабушка учила меня читать, находить и использовать травы. Рассказывала, как призывать силы матери-земли. Она была славной старушкой, но слабой ведьмой. Она опасалась большой силы и старалась сдержать мою злобу.

По началу бабушка думала, что я просто поломанный, несчастный ребенок. Она считала, что заботой и новыми знаниями сможет вытеснить тьму из моей души. Бабушка расстраивалась каждый раз, когда я заговаривала о темной магии или о мести. Чтобы ей угодить, я затаила все в себе, и она радовалась, считая, что излечила меня. Старушка никогда не повышала на меня голос, не била и даже, узнав мою историю, не считала меня порченной.

— Ты когда-нибудь полюбишь. — Говорила она мне, — ты не человек, если никогда не любила.

Но я и не была человеком. Больше нет. Любовь — странное чувство, которое я не понимала ни в нежном возрасте, ни после. Зато я знала, что такое ненависть. И этого было мне достаточно.

Бабушка растила меня недолго. Через год она стала совсем плоха, успев научить меня только самому основному.

— Не причиняй другим боль, — сказала она перед смертью, — ты ведь хорошая, Рогнеда. Ты славная девушка. Не держи на других зла.

Но я не справилась с этим. Каждую ночь я засыпала, представляя, как сгорает в пламени Галаш. Как он кричит и мучается. Чтобы воплотить это в жизнь, через пару недель после смерти бабушки я решилась вызвать демона. Ее я похоронила за избой. Первое тело на моем погосте.

Демон, которого я призвала, был маленьким, злобным и юрким. Он попытался вцепиться мне в палец, но я придавила его к полу ногой и заставила мне повиноваться. Я никого больше не боялась. Особенно своих демонов.

Затем я отыскала книги в погребе, которые от меня старательно прятала бабушка. Их было всего две, и обе с темными заклинаниями. Когда я разучила часть из них, мои глаза окончательно почернели. Я чувствовала вину перед бабушкой. Но совсем чуть-чуть.

И вот с рассветом я вернулась в деревню. В длинном черном платье, с распущенными волосами и двумя демонами за спиной. Второго я призвала накануне.

Дом мамаши с папашей все так же кособоко стоял на вытоптанной земле. Во дворе гуляли облезлые курицы, которые при виде меня разбежались. Животные всегда чувствуют зло. На крыльцо вышел старший сын и застыл, увидев меня. Я думала, что за ним выйдет его жена, но он был один.

— Рогнеда? — Тихо спросил он, а потом посмотрел в мои глаза и поспешно отвел взгляд.

— Где Галаш?

— Что с тобой случилось?

— Ты знаешь. Если ты не ответишь, где Галаш, тебе не поздоровится.

Он какое-то время молчал, подбирая слова, но все же сказал:

— Он живет на отшибе… Один. Отец выгнал его из дома после того, как решил, что ты утопилась. Мы все решили, что ты мертва… Рогнеда, ты вернулась, для того чтобы отомстить всем нам?

— А ты считаешь, что вы все это заслужили?

— Не знаю. У меня недавно родился сын. Пощади хотя бы его и мою жену, они ничего плохого не сделали, — он посмотрел мне в глаза и добавил, — прошу тебя.

Старший из детей был единственным из них всех, кто хорошо ко мне относился. Возможно, это потому, что у нас была большая разница в возрасте, а возможно, он был просто хорошим человеком. Я тряхнула головой и ответила:

— Я хотела всех вас сжечь. И смотреть, как вы горите. Но тогда я совсем разгневаю бабушку, поэтому я решила помучить только Галаша. Живи. И береги своего ребенка. Можешь сказать семье, что я жива, если хочешь. Мне плевать.

— Так, кто же ты теперь?..

— Я Рогнеда. — Просто ответила я и ушла.

Я действительно хотела сжечь всю деревню, но бабушка была единственным человеком, который принес в мою жизнь только хорошее. Разумеется, я разочаровала ее. Если бы она увидела меня сейчас, то скорее всего, отказалась бы от меня. Но бабушка мертва. А я стала тем, кем всегда хотела: пауком, заманивающим в сети глупых и слабых мошек.

Галаш поселился в хилом домишке, который надо было топить по черному. За беднягу никто так замуж и не вышел. Несчастный Галаш, который был обречен навсегда остаться один.

Я вошла к нему в дом без стука. Он жевал сало у окна, а когда увидел меня, забыл проглотить воду, и она полилась у него по подбородку. Галаш соскочил с табурета, откашлялся и заикаясь выдавил:

— Т-ты?..

— Я.

— Ты вернулась? — У этого подонка хватило тупости радостно улыбнуться, — Рогнеда, ты жива и вернулась ко мне?

Я улыбнулась в ответ.

— Конечно я вернулась. Галаш, я же не могла сбежать от своего жениха. Я даже принесла тебе подарок.

Он сделал шаг ко мне, и я не отступила. Затем еще один, и я осталась стоять на месте. Потом Галаш прижал меня к себе и я почувствовала запах старой потной одежды и немытого тела. Я вытерпела эти муки.