— Они стали истинными анимагами, каким старался стать бедный хозяин Салазар!

В Тайной Комнате её ждало странное зрелище: на полу, в окружении четырёх разноцветных змеек, сидели два маленьких ребёнка.

Жасмин немедленно подорвалась: камень же холодный! Она быстро подхватила детей на руки.

Потом вдруг осознала: а откуда дети?

А потом в ребёнка превратилась Мэриголд, и Жасмин пожалела, что у неё только две руки. Но ребёнка поднял домовик, и она смогла подумать о чём-то более актуальном.

Что, чёрт возьми, происходит?

Ей срочно нужна была Луна. Луна бы, наверное, всё объяснила. А ей очень нужно было хоть какое-то объяснение. Даже полное нарглов, мозгошмыгов и астральных фей.

Потом она вспомнила: анимаги. Домовик что-то сказал об анимагах. Дети — анимаги? А… их отец? Или мать, или как правильно называть василиска, который непонятно как отложил яйца, будучи при этом однозначно мужчиной? Жасмин недавно прочитала в запретной секции, что василиски, вне зависимости от пола, откладывают яйца, оплодотворяясь от самой магии. Но сейчас это было неважно. Кем на самом деле был их отец?

И тут до неё дошло.

Она вспомнила, как они выбирали ему имя. Как Луна сказала: «Его зовут Салазар». Не «давай назовём его», а «его зовут».

Его звали Салазар.

Почему Луна ей не сказала?

А, да. Она бы, наверное, не поверила.

А он попросил придумать ему имя. Наверное, не хотел, чтобы они знали. Наверное, для него это было позором — не смочь превратиться обратно в человека, жить так тысячу лет и подчиняться каким-то тварям. Он не хотел, чтобы они знали.

— Принесите детские кроватки, — слабым голосом сказала она домовику. — Для всех шестерых. С этого момента следите, чтобы они, превратившись в человеческих детей, не оставались на холодном полу. И позовите Луну, если она не занята.

Села и посадила детей на колени.

Что-то этого всего было слишком.

Дети, к тому же, были ни разу не двухмесячными. Не то чтобы у неё когда-либо были дети, и не то чтобы она представляла, как они должны выглядеть в таком возрасте, но дети всё равно были крупноваты. И слишком активно пытались слезть с её коленей.

Вайолет превратилась обратно в змею и всё-таки слезла на пол.

А, да. Змеи же развиваются быстрее людей.

— Мам, что это было? — спросила Вайолет.

И говорить они начали с самого рождения…

— Ты превратилась в человека, дочь моя, — устало сказала Жасмин.

— В человека? — обрадовалась девочка. — Как ты?

— Да, как я.

— А почему я почти ничего не могла? Ты же всё можешь? И ползать на двух ногах?

— Это называется «ходить», — поправила Жасмин. — Ты просто ещё слишком маленький человек. Люди обычно начинают ходить через… где-то год после рождения. А говорить — ещё позже.

— Быть человеком сложно?

Жасмин улыбнулась.

— Да, непросто.

— А говорить — это на английском? — спросила Вайолет.

— Да.

— Очень сложно. Мам, а ты умеешь превращаться в змею? Если ты будешь змеёй, тебе будет проще.

— Нет, не умею.

— А почему? Ты же наша мама. Ты должна уметь!

— Потому что я вам не родная мама.

— Как это — не родная? — возмущённо прошипел Асмодей. Жасмин поняла, что даже в человеческом обличье дети прекрасно пользуются змеиным языком. — Ты же наша мама!

— Да, я ваша мама. Но родила вас не я.

— А кто?

— Ваш… отец. Его звали Салазар.

— А где он?

— Он… — Жасмин тяжело вздохнула. — Его больше нет.

— Папа и мама, — раздалось рядом. — Почти семья.

Жасмин повернулась. На пороге стояла Луна с Мэриголд на руках.

— Ты же не понимаешь на змеином? — удивилась Жасмин.

— Но дети думают, — ответила Луна печально. — Про маму и папу.

— Про маму и папу… — вздохнула Жасмин. И обратилась к детям. — Ваш отец был мне очень хорошим другом.

— Он тоже был человеком?

— Он был человеком, но превратился в змею и не смог стать человеком снова. — Она повернулась к Луне. — Это ведь так?

Та кивнула.

— Знаете, дети, — сказала Жасмин. — Человеком быть очень непросто. Но это куда интереснее, чем быть змеёй.

Вайолет удивилась.

— Но человек же ничего не может. Я пробовала.

— Это маленький человек ничего не может. А потом он вырастает.

— И может всё?

— И может очень и очень многое. Когда вы подрастёте, становиться людьми будет интереснее. Вы будете учиться всему, что умеют люди. Всему, что сами захотите уметь. Это будет очень интересно.

***

В конце года ей всё-таки пришлось встретиться с Сириусом Блэком. Он тоже не помнил и вспоминать не хотел (а может быть, даже и не знал), что она девочка. Жасмин узнала, что он невиновен. Но также узнала, что он пришёл не за ней, а за крысой. Хорош крёстный. Она хотела было самоустраниться и предоставить Блэку самому разбираться с дементорами и авроратом, но он случайно проговорился, что у него есть дом — самое защищённое в Британии место. Он там жить не хотел, но был не против, если там на лето останется «крестник».

Что ж, Жасмин была девочкой злой и циничной. Всеми, кроме Луны и детей, она готова была пользоваться как угодно.

Так что Сириуса Блэка она спасла. Это было как-то даже слишком легко, имея при себе мантию-невидимку, Карту Мародёров и шестерых юных василисков, которые запросто оцепеняли и кусали дементоров. Попутно Жасмин совершенно случайно спасла хагридова гиппогрифа, тоже приговорённого к казни из-за придурка Малфоя, вручила Блэку оного гиппогрифа и сворованную у палача Макнейра палочку, усадила Блэка на гиппогрифа и отправила в закат, подробно выяснив, как попасть в его дом, скрытый, как выяснилось, аж под фиделиусом.

Закончился третий её год в Хогвартсе, а она никак не могла перестать поражаться происходящему вокруг бардаку, в которой все почему-то всё норовили её втянуть.

========== Крестраж, который живёт на складе ==========

На этот раз Жасмин попросила дядю Вернона отвезти её на площадь Гриммо. Обещала, что всё лето проживёт отдельно и не будет им мешать. Дядя поворчал, но отвёз.

Дом оказался просто огромным. И очень интересным. Тут бы прибраться, конечно… Но а так, что Сириусу не нравится?…

В доме обитал домовик Кричер и портрет матушки Сириуса Вальбурги. Жасмин, как приличная девочка, поздоровалась с обоими. Получила свою долю криков и оскорблений от портрета и ворчания от домовика. Пожала плечами. Тётушка орала погромче. И поинтереснее — всё-таки благородная леди не знала и половины нецензурных слов и крепких выражений, которыми свободно пользовалась в общении с племянницей Петуния Дурсль. И уж тем более — Вернон Дурсль.

Выпустила детей.

Надо сказать, что основательно подросшие дети занимали довольно много места, так что над способом их незаметной транспортировки пришлось крепко призадуматься. Решение нашлось, ожидаемо, в книжке по чарам расширения пространства. И в старой маггловской школьной сумке, которую Жасмин починила и подвергла необходимым изменениям. С самого рождества она вышивала руны, пропитывала сумку зельями и накладывала чары. Вообще-то, расширение пространства изучают на седьмом курсе, но… Острая необходимость — она, как и голод, не тётка. Жасмин расширенное пространство сразу сделала довольно большим — представила, какими будут дети ещё через пару-тройку лет. А то ведь потом не переделаешь, а для Салазара даже Тайная Комната была довольно мала. Так что всю дорогу дети обитали в расширенной сумке с едой и игрушками. Там теперь были кухня, столовая, туалет, гостиная, комнаты для всех детей, для Жасмин, для Луны, большой-большой зал для игр детей в змеиной форме и ещё парочка комнат на всякий случай, мало ли что. Вроде там было достаточно удобно и уютно.

Выпустила детей — и домовик замолк, смотря на них огромными-огромными глазами.

— Хозяйка, — прошептал он, не отрывая от детей взгляда. — Хозяйка, нас посетили истинные наследники Слизерина. Я чую…

Леди заткнулась и очень странно посмотрела на домовика.