– Ничего страшного. Главное, мы во всём разобрались. Давай уберём здесь, – Маэль вновь теряет окрас в голосе, проговаривая слова бесстрастно, и начинает убирать тарелки со стола.

Помогаю ему: хватаю последнюю кружку и иду к кухне, попутно рассматривая его широкую спину. И как же мне к вам подобраться, мистер Мартен?

Видимо, тупые, непродуманные способы тут не сработают. Хотя… мне показалось, он ответил на мой поцелуй, но, может… может, это всё тоже иллюзия? Может, мне и правда всего лишь показалось? Может, я так сильно хочу, чтобы он ко мне хоть что-то чувствовал (разумеется, лишь для того, чтобы утереть нос Милли), что я уже начинаю это придумывать?

Слишком много размышлений для моей больной головы, тем более на голодный желудок, поэтому я решаю отложить разгадывание этих загадок для более подходящего момента. Ставлю свою почти полную тарелку на стол, пододвинув её к работникам столовой поближе, и обессиленно облокачиваюсь на стенку, звучно выдохнув.

– Ты всегда так ешь? – Маэль опускает кружку рядом с моей тарелкой, изучая взглядом её содержимое.

– Мне не нравится эта ваша французская еда, – издевательски бросаю, развернувшись, и упираюсь спиной в холодный бетон.

– И чем же она тебе не угодила?

– Я привыкла питаться высококлассной пищей, – пренебрежительно кидаю, когда мы уже идём по направлению к выходу из столовой. – А это – второй сорт.

– Иногда нужно мириться с тем, что тебе посылает судьба, – слишком по-философски произносит мистер Мартен, и я перевожу взгляд на его лицо.

– Вы всегда такой загадочный после того, как поедите?

– Я такой загадочный вообще всегда, – он удовлетворённо улыбается, а я мягко усмехаюсь.

Мы вновь доходим до развилки, по разные стороны от которой находятся домики преподавателей, вожатых и «детей». Мистер Мартен останавливается, развернувшись ко мне лицом, а я, неожиданно для себя самой, смущённо улыбаюсь, заправив прядку волос за ухо.

– Я надеюсь, моя компания тебя вполне устроила. А то будет неловко, если я вдруг испортил твой вечер, – Маэль приподнимает уголки губ в расслабленной улыбке.

– Даже несмотря на то, что вы, оказывается, довольно стары для своего возраста, в душé, разумеется, я всё равно замечательно провела время, – лукаво улыбаюсь, переплетя пальцы. – Как будто пообщалась с милым старичком. Вас, кстати, внуки там не заждались?

– Нет, они у меня самостоятельные.

Мистер Мартен снова выгибает бровь, растянув губы в широкой издевательской улыбке. Невольно бросаю взгляд на его губы, вспоминая наш поцелуй. Он был такой чувственный…

– Ладно, Беннетт, спокойной ночи.

Он буквально на секунду опускает взгляд вниз, блуждая глазами по моему лицу. Неужели вы тоже думаете о нашем поцелуе, мистер Мартен?

На мгновение зависаю, и мистер Мартен коротко кивает, разворачиваясь. Внезапно хватаю его за рукав, моментально привлекая его внимание, и он поворачивается обратно, вопросительно окинув меня взглядом.

– Маэль… – томно вздыхаю, продолжая сжимать ткань свитера, и медленно касаюсь его предплечья. – А вы меня не проводите?

– Тут метров двадцать идти. Не заблудишься, – он смотрит вниз, на мою руку, и сжимает челюсть.

– Ну, а вдруг? А вы ведь за меня отвечаете.

– Я за тебя отвечаю только на наших занятиях.

Начинаю чувствовать, что мои прикосновения ему либо неприятны, либо явно напрягают, но по какой-то причине он до сих пор стоит тут, не двигаясь, и от меня не отстраняется. А, может, мои прикосновения ему всё же приятны, и его это… пугает?

– Но вы же взрослый, вы должны отвечать за меня не только на занятиях.

– Я тебе ничего не должен, Беннетт, – едва слышно проговаривает Маэль и наконец мягко убирает мою руку со своей. – Доброй ночи.

– А можно… – кидаю ему вслед.

Мистер Мартен вновь останавливается, и я слышу тяжёлый, шумный вздох.

– Да, Беннетт, что ещё? – он продолжает стоять ко мне спиной и лишь поворачивает голову в сторону так, что я вижу профиль его лица.

– Можно вас обнять?

Вижу, как напрягаются скулы Маэля, но сам он не сдвигается с места, будто обдумывает мой вопрос, подбирая в мыслях подходящий ответ. Его губы размыкаются. Он делает один свинцовый вздох, и неторопливо, даже как-то лениво, безучастно, разворачивается ко мне лицом.

– Очень сильно скучаешь по своей тёте?

– Да, – поджимаю губы, опустив взгляд в пол.

– Десять секунд.

Мистер Мартен делает шаг ко мне навстречу и только успевает развести руки в стороны, как я тут же, молниеносно, влепляюсь в него, обхватив руками его тело. Он опускает ладони на мою спину, в районе трапециевидных мышц, и со стороны мы, наверное, больше выглядим как обнимающиеся отец и дочь, ибо мой рост оставляет желать лучшего, а сама поза и положение рук даже не намекают о каком-либо сексуальном подтексте. Утыкаюсь лицом в мускулистую грудь, обрывисто, часто выдыхаю, и медленно прикрываю глаза, отсчитывая в мыслях:

Раз, два, три…

Я затевала эти обнимашки только ради того, чтобы приблизиться к своей заветной цели, но в процессе поняла, что мне этой родительской нежности действительно не хватало. Как же хорошо…

Четыре, пять, шесть…

Наверное, это довольно рискованно, обниматься с ним вот так вот на улице, где кто угодно из преподавателей или особо любопытных студентов может пройти мимо и случайно увидеть такую неоднозначную картину, но мне почему-то вовсе всё равно. Как бы я ни пыталась его соблазнять, как бы я ни пыталась ему намекать, он, видимо, действительно любит свою жену и хочет сделать её жизнь счастливее, даже несмотря на то, что сейчас, по какой-то причине, у них в отношениях есть трудности. А, может быть, это к лучшему? Да, я проигрываю спор, но зато Маэль оказывается приличным семьянином. Неужели я всё-таки ошибалась насчёт него?

Семь, восемь, девять…

Слушаю его размеренное дыхание, прижимаясь к нему сильнее. Мистер Мартен опускает подбородок на мою макушку, а его ладони скользят по моей спине, спускаясь ниже. Маэль глубоко вздыхает, и его грудь приподнимается. Он наклоняет голову, коснувшись губами моей головы, но не целует меня, а лишь замирает в таком положении на секунду.

Десять.

– Леона, десять секунд прошло, – едва слышно произносит, но продолжает держать меня в тёплых объятиях.

– Да, я знаю. Ещё секунда, прошу, – обхватываю правой ладонью левое запястье и обнимаю Маэля крепче.

Одиннадцать. Бонус.

– Мне пора. Увидимся завтра.

Его ладонь ложится на мой затылок, и я чувствую, что он будто хотел оставить лёгкий поцелуй на моём лбу, но вовремя остановился. А жаль.

– Спокойной ночи, мистер Мартен.

Наблюдаю за тем, как Маэль разворачивается и идёт к двухэтажному домику неподалёку. Просовывает ладони в карманы брюк и неторопливо шагает, закинув голову назад. Рассматривает звёзды, которые усеяли тёмно-синее французское небо, и я только сейчас замечаю, как на самом деле здесь красиво.

Маэль не поворачивается обратно, чтобы взглянуть на меня, как в какой-нибудь дурацкой мелодраме, и заходит внутрь коттеджа, тихонько прикрыв за собой дверь. Досадно вздыхаю и плетусь к своему обиталищу на ближайшие два с половиной месяца.

– Леона, где ты была так долго?

Оказавшись за входной дверью, уже в комнате, я вижу Милли, лежащую на своей кровати. Она моментально вскакивает, увидев меня в проёме двери, а я устало опускаюсь на свою лежанку, уткнувшись лицом в подушку.

– Я гуляла с Маэлем, – говорю в подушку, поэтому Милли, ни черта не разобрав, раздражённо бросает:

– Чего?!

– Я гуляла с Маэлем.

Падаю на бок, облокотившись на согнутую руку, и нахожу глазами свою «типа подружку», а она смотрит на меня так, будто увидела привидение. Эй, я ещё пока жива, спасибо.

– И ты говоришь об этом так непринуждённо? – восторженно произносит, а я кидаю на неё усталый взгляд, тяжело выдохнув.

– Ничего не было. Мы просто поужинали, а потом я попыталась его поцеловать…