Джек не верил своим ушам. Он всегда проводил каникулы с Марианной и дочерьми в их доме в Коннектикуте, у большого пылающего камина, со снежными лесами за окном, по соседству от Нью-Йорка, праздничных вечеринок и театра.

«Спокойно, Джек, – приказал он себе, – держи себя в руках. Быть может, они хотят поехать на праздники в домик в Сен-Круа?» Перспектива отпраздновать Рождество на Карибах приводила его в содрогание, тем не менее он сказал:

– Хорошо, тогда мы можем отправиться на острова. Встретимся в Майами и полетим…

– Джек, – перебила его жена, – ты слушаешь меня?

Джек прикрыл глаза. Он ясно представлял себе Марианну, переодетую к утренней конной прогулке в английский верховой костюм, ее темные волосы, схваченные сзади и заправленные под маленькую фуражку, ее прекрасные зеленые глаза, сверкающие гневом. Сопротивляющаяся всему, что бы он ни сказал. Он и забыл, что его жена обворожительная женщина.

– Джек, оставайся в Нью-Йорке. – Голос на том конце линии был полон решимости. – Оставайся на Пятой авеню, если хочешь, или катись в Вильтон. Но, скажу тебе откровенно, это Рождество я не стану себе портить!

– Марианна! – Джек почти никогда не повышал голоса. Особенно на свою жену, которая всегда восхищалась его выдержкой и непоколебимым спокойствием. – Боже, что происходит? – В первый раз за время своей женитьбы в нем проснулось отвратительное подозрение. – У тебя другой мужчина? Значит вот что ты прячешь от меня в этом проклятом Тахо! Какого-то горячего молодого жеребца, которого ты заполучила себе в постель?

На другом конце провода возникла длительная пауза, прерываемая лишь короткими звуковыми помехами.

– Нет никакого мужчины, – раздался наконец четкий голос его жены, – и никогда не было. Не знаю, что заставило тебя подумать об этом. Однако после Рождества, после того как девочки снова пойдут в школу… – Повисла еще одна мучительная пауза. – Кто знает?

Джек издал хриплый звук, выдававший его душевное расстройство, но она продолжала:

– Джек, ты всегда был переполнен смелыми идеями. Мне так это нравилось в тебе. Поэтому спасибо за предложение. Мне действительно стоит выяснить, каково это – снова иметь мужчину в своей постели. А вдобавок я узнала, кого именно мне следует искать. – Джек услышал, как жена, растягивая слова, имитирует его голос: – «Горячего молодого жеребца», верно?

Прежде чем Джек успел ответить, решительный щелчок в далекой Калифорнии разъединил связь на линии.

Ветер, завывающий под сводами застекленной крыши над большой лестницей, заставил Ка-рима выйти из уютной комнатки ночного дежурного на первом этаже Дома моды Лувель, где он учил тригонометрию.

«Что-то там не в порядке», – подумал Карим, вглядываясь вверх в проем темного лестничного колодца старого здания. Он подумал, что ему надо позвонить отцу домой и попросить прийти на работу пораньше, чтобы они вдвоем поднялись на крышу и осмотрели ее.

Неожиданно Карим заметил свет – тоненький серебряный лучик.

В два прыжка Карим взлетел вверх по ступенькам лестницы, пересек площадку третьего этажа и ворвался в ателье. Тяжело дыша, он резко остановился на пороге.

В комнате, похоже, никого не было. Однако лампа на чертежном столе принцессы Жаклин была включена.

В следующий момент Карим ощутил странный, сладковатый и едкий запах тлеющего свежескошенного сена.

– Я здесь, – раздался высокий голос, говоривший по-французски.

Кариму пришлось нагнуться, чтобы разглядеть ее. Она сидела под чертежным столом среди груды набросков, прислонившись спиной к стене и вытянув перед собой ноги в грязных кедах. В руке она держала сплющенное подобие сигареты, напомаженным ртом делая быстрые длинные затяжки.

– Как вы сюда попали? – Его сердце все еще учащенно билось. – Где ваши охранники? Где ваш «Ролле»?

Вместо ответа Жаклин запустила руку за пазуху спортивного свитера и выудила какой-то предмет, подвешенный на шнурке. Ухмыляясь чуть пьяной улыбкой, принцесса Жаклин Медивани раскачивала туда-сюда ключ от Дома моды Лувель.

– Но вас нет в списке. – Карим присел на пол рядом с ней. – Как вы достали ключ? Что вы здесь делаете?

Она смотрела на него сквозь густое облако дыма.

– На какой из вопросов, – произнесла маленькая принцесса, – ты хочешь, чтобы я ответила в первую очередь?

Он нахмурился.

– Вам не следовало этого делать. – Он многозначительно посмотрел на «косячок» в ее руке. – Это омерзительно. Оно разрушает ваше тело.

Впрочем, слова Карима не соответствовали истине. С телом принцессы было все в порядке. Очевидным доказательством тому служили плотно облегающие ее крепкие бедра штаны зеленого цвета и тонкий спортивный свитер, довольно откровенно демонстрировавший полноту ее молодых грудей и маленькие точки сосков, соблазнительно подрагивавших при малейшем ее движении.

Принцесса Джеки засмеялась.

– Ерунда! – Она выдохнула новое облако пахнущего зеленью дыма, на этот раз направив струю прямо ему в лицо. Когда он поморщился и замахал рукой, чтобы отогнать облако прочь, она опять засмеялась. – Теперь я практически паинька. Только немножко «травки». Чтобы расслабиться.

Она завела руки за голову и потянулась, как кошка. Тонкий хлопковый свитер натянулся у нее на груди. Карим поспешно отвел глаза.

– Что вы делаете здесь, наверху, в такое время? – Он рассеянно поднял с пола один из листков бумаги, разбросанных вокруг. – Как вы пробрались сюда незамеченной, ведь я вас не слышал!

Она придвинулась ближе.

– Ты что-то читал. Когда я проходила мимо, дверь была открыта, но ты не обратил внимания.

– И часто вы вот так приходите поработать? – Ему было любопытно, сколько раз принцесса входила и выходила из здания без его ведома. – Знаете, – сказал Карим, вертя в руке один из набросков, изображавший странную прекрасную фигуру женщины, одетой птицей, – это очень неплохо.

Принцесса Жаклин бросила на него осторожный взгляд.

– А что ты в этом понимаешь? Ты что, модный критик?

Карим покраснел уже не в первый раз.

– Нет, конечно, нет. Просто у вас есть талант.

Их глаза встретились. Они сели рядом под чертежным столом. «Глупо сидеть на полу», – подумал было смущенный Карим, но вскоре переменил свое мнение.

– Ты ведь не думаешь, что я нарочно выслеживала тебя? – мягко произнесла принцесса Жаклин. – Хотя я знала, что ты всегда рядом, когда приходила сюда. Ты из Алжира?

– Из Туниса, с северного побережья. Это рядом с Сицилией.

Она забрала у него наброски и снова разложила их на полу. Одна рука принцессы нечаянно задела его бедро. Это прикосновение обожгло Карима сквозь грубую ткань брюк, как жаркое пламя.

– Ты больше похож на итальянца, – прошептала принцесса Джеки. Длинные полуопущенные ресницы придавали ей сонный вид. – Потому что ты такой высокий. – Она легко положила руку сзади ему на шею и притянула его лицо к своему. – И ты красивый.

Другая рука скользнула вниз к вздувшейся выпуклости в паху. Карим неистово содрогнулся, когда она накрыла пульсирующую желанием плоть теплой ладонью. Принцесса Жаклин широко открыла глаза.

– Карим? – Она быстро поднялась, затем оказалась перед ним на коленях, зажав его лицо в своих ладонях. – Черт, – сказала она, и прямые черные брови сомкнулись над ее переносицей, – ты раньше никогда этим не занимался?

– Все в порядке, – хрипло откликнулся Карим. – Я знаю, что делать. – Он взялся за края ее свитера с изображением скалящейся кошки и стянул его через ее голову.

Он мог только завороженно смотреть на ее обнаженные груди, такие же прекрасные, как и сама семнадцатилетняя принцесса. Призывно качались перед глазами маленькие розовые соски.

– Где твой охранник? – Он едва понимал, о чем говорит, пока Жаклин расстегивала его брюки.

– Внизу, в машине, вместе с водителем. Они не станут подниматься наверх. – Она протянула ему самокрутку. – Хочешь немного? Это помогает.

– Нет. – Карим отстранил ее руку. – Я не употребляю эту дрянь. И тебе не стоит.