Странно для меня это всё, будто стена, которую я строила много лет, начинает разрушаться, и все эмоции пробираются наружу. Как мог один человек, в такой короткий срок, так повлиять на меня? Не хочу и не могу себе признаться, что мне намного легче, когда я рядом с ним. Хочу держать его за руку, и мне не больно от этого и не страшно, мне тепло, оно распространяется по всему телу.
-Хочешь куда-то поехать? – спрашивает Миньярд, и я бы хотела побыть на крыше, но не думаю, что смогу туда подняться нормально.
-Я бы хотела на крышу, но в моём состоянии, я просто туда не поднимусь, так что, единственный вариант – это домой, ты, итак, много времени со мной провозился, да ещё и уроки пропустил – отвечаю я, и он напрягает руку, видимо, от раздражения.
-Ты, временами, невозможная дура – на выдохе произносит Эндрю, расцепляет наши руки и заводит машину. А я почему-то не обижаюсь на эти слова, наверное потому, что это чистая правда, и с его появлением в моей жизни, я всё чаще, та самая дура.
Мы едем в тишине, и я замечаю, что он сегодня очень аккуратно ведёт машину, объезжая любые неровности. Я пытаюсь сдержать тепло внутри, чтобы не улыбнуться его заботе. Вижу, что мы подъехали к зданию, где крыша, и хочу возмутиться, но не успеваю, когда он начинает перебивать.
-Мы поднимемся на лифте, а на крышу, я донесу тебя – с лёгкостью выдаёт он. Я начинаю нервничать, и хочу отказаться.
-Не стоит, ещё надорвёшься, и мне, будет очень неловко – краснея, отвечаю я.
Это просто немыслимо, чтобы я, находясь в сознании, позволила такой тесный контакт, меня точно накроет панической атакой, а я не в состоянии сейчас себя успокаивать.
-Я знаю, и буду аккуратен, обещаю – тихо произносит он и смотрит мне в глаза, а я просто киваю.
Он помогает мне выйти из машины и предлагает взяться за руки, чтобы он мог контролировать моё состояние, на случай падения. Я принимаю его руку, оправдывая себя тем, что так привыкну к его прикосновениям и не буду слишком нервничать, но это явно самообман, потому что его прикосновения мне приятны, как бы не было сложно, это признать.
Когда мы поднялись на самый верхний этаж и лифт распахнулся, мне стало не по себе, Эндрю не спешил что-то делать, пока я не подам ему знак согласия и для меня это очень важно. Мы постояли несколько минут возле лестницы, ведущей на крышу прежде, чем я наконец сказала – Я готова. Он подошёл и аккуратно стал приподнимать меня, держа за талию, я почти запаниковала, но, когда он, без особого труда, стал медленно подниматься, я стала чуть спокойнее, и для себя заметила, что он очень вкусно пахнет. От этой мысли стало совсем неловко и я постаралась абстрагироваться. Он поставил меня, так же аккуратно, как и поднимал и открыл дверь.
Мне стало определённо легче в моём месте, и я была очень благодарна Миньярду, что он никак не комментировал эту близость. То, что он сделал дальше, заставило моё сердце пропустить удар. Он снял с себя толстовку и положил на бордюр, чтобы мне было мягче сидеть, а я просто впала в ступор от такого количества заботы в один день.
-Чего стоишь, садись, это для тебя – спокойно проговорил Эндрю и сел, доставая сигареты.
-Спасибо – немного замявшись, ответила я и он, по своему обыкновению, просто кивнул на это.
Мы сидели в тишине, просто курили, и нас окутывало спокойствие. Он иногда поворачивался, чтобы посмотреть на меня, а я не могла повернуть головы, чтобы не показать своё замешательство касаемо всего, что происходит последние дни.
-Тебе лучше? – спрашивает Эндрю. И на этот вопрос у меня нет однозначного ответа, в физическом плане – нет, а вот в моральном – да, и если в одном признаться я ещё могу, то во втором, я даже себе не до конца признаю́сь.
-Да, мне немного легче – решаю ответить немного уклончиво, но он не верит мне.
-Врёшь – коротко бросает он и выкидывает окурок.
-Вру – признаюсь я, и мой окурок летит следом.
-Давай сыграем в правду? – разворачиваясь ко мне, предлагает Эндрю, а я удивлённо на него смотрю.
-Это как? – интересуюсь я, а он закатывает глаза, на мою глупость.
-Мы будем задавать друг другу вопросы, и по очереди отвечать, и только одно условие: никакой лжи – поясняет он, а мне становится немного страшно, будто меня пытаются загнать в ловушку.
-Даже не знаю – сомневаясь, отвечаю я.
-Никто ни о чём не узнает, то, о чём мы говорим, касается только нас, обещаю – с серьёзностью выдаёт он, и я почему-то в это верю.
-Хорошо – выдаю я и готовлю себя к первому вопросу, потому что уже предполагаю его смысл.
-Кто это с тобой сделал? – аккуратно спрашивает Миньярд, и даже, несмотря на это, весь воздух выходит из лёгких. Собираюсь с мыслями и отвечаю.
-Отчим – коротко бросаю я, и Эндрю напрягается.
-Твоя очередь – говорит он, никак не комментируя мой ответ, хотя, его напряжённость всё сказала.
-Когда ты в машине мне сказал, что я единственная, кто действительно может тебя понять, что ты имел ввиду? – спрашиваю я, и он не удивляется этому вопросу.
-Потому что я пережил то, что пережила и переживаешь ты – отвечает Миньярд, и я пытаюсь до конца понять смысл сказанного, не отвечая ему на это.
-Да, ты думаешь правильно, я не о побоях – добавляет он, и у меня замирает сердце. Я поворачиваюсь на него с огромными глазами, а он смотрит себе под ноги, и только напряжённая спина его выдаёт.
-Мне, я, не знаю, что сказать, потому что тут даже нечего сказать – бормочу я, и он поднимает на меня глаза с лёгкой усмешкой.
-Очень странно, мне казалось, что тебе всегда есть, что сказать – ухмыляясь, отвечает Эндрю, а я по-прежнему перевариваю эту откровенность.
-Это вовсе не смешно – злюсь я, и его взгляд сразу меняется.
-Ты права, не смешно – соглашается он и снова изучает мой профиль, когда я смотрю на город.
-Следующий вопрос. Что за парень вечно поджидает тебя возле шкафчика? – спрашивает Эндрю, и вот этот вопрос действительно меня удивляет.
-А, это Микс, он в соседнем доме живёт, с детства знакомы и он, вроде как, влюблён в меня, хотя я не понимаю, что тут вообще можно любить – отвечаю я, так и не понимая, к чему вообще было это спрашивать.
-А ты в него? – выдаёт Миньярд, и как-то выжидающе, смотрит на меня.
-Что? Нет конечно, я вообще не влюблялась ни в кого раньше – как-то нервно выдаю я, и не понимаю, нахрена было говорить «раньше», пиздец.
Эндрю как-то заметно расслабляется, а я хочу перевести тему на него.
-Ты задал два вопроса, значит, теперь моя очередь задать два – отчеканила я, а его всё это снова начинает забавлять.
-Ну так задавай – с вызовом бросает он, и я решаю, что нужно бить его тем же оружием.
-Почему ты отказал Бренди? Она же красотка – спрашиваю я, а он как-то хмурится.
-Это та, которая вечно, как кукла наряжается и ездит на Кадиллаке? – уточняет он, а я не могу поверить, что существуют парни, которые могут забыть её имя.
-Да, она – отвечаю я и он спокойно отвечает на это.
-Не мой типаж – бросает Эндрю, а я удивлённо смотрю на него, не понимая, где подвох.
-Как это? Как она вообще может быть «не твоим типажом», ты слепой что ли? – как-то слишком активно набрасываюсь на него я.
-Ну вот так, да, вроде обложка неплохая, но я никогда не был тем, кто смотрит на внешность – глядя мне в глаза, отвечает Миньярд, а я как-то странно себя чувствую, после этого.
Чувствую, что моё мнение о нём было в корне неправильным. Я привыкла всех грести под одно, потому что, здесь не было ни одного человека, который бы думал так, как он, и что уж говорить, я была такого же мнения. Как вообще можно по-настоящему полюбить только внешность? Как по мне, это абсолютно глупо. Если дело в сексе, то на нём далеко не уедешь. А как же забота, преданность, комфорт, какие-то общие интересы. Я всегда думала, что в этом несчастном городке, только я, такого наивного мнения. В современных реалиях, всем нужен не человек, а аксессуар, которым можно похвастаться, всё выставляется напоказ, ничего не остаётся двоим. Ровно так же, как и расставания, они тоже все напоказ. Счастье любит тишину – всегда придерживалась этого, хочется, чтобы было то, что я могу оставить только для себя, и никто не лез в это. Может поэтому, я не рассказываю Хло о нём, я хочу оставить это для себя.
