-Ри, привет – это Хло, довольно странно, что она звонит сейчас.

-Привет, ничего не случилось? – начинаю волноваться, но Хло быстро меня успокаивает.

-Нет, вовсе нет, я просто хотела тебе сказать, что сегодня не подвезу, у меня папа вернулся домой, спустя полгода своих командировок, и я останусь дома, прости, что не предупредила раньше – извиняющимся тоном, произносит Хло. А я просто рада за неё, потому что она очень скучала всё это время по отцу.

-Да не бери в голову, я рада за тебя, созвонимся позже – отвечаю, но понимаю, что в таком случае, нужно торопиться на остановку.

-Да, конечно, пока – говорит Хло и отключается.

Иду до остановки медленно, потому что боль пронзает всё тело при резких движениях, и замечаю, что автобус проезжает мимо. Ну классно, просто супер, и как я должна добираться до школы. Почему именно сегодня? Это что, какой-то прикол, или просто я настолько неудачница. Пытаюсь подумать, как быть дальше и понимаю, что выход один – идти пешком. В любом случае, первый урок – это физра, а я была бы не в состоянии двигаться. Успокаиваюсь, надеваю наушники и закуриваю, потихоньку направляясь в сторону школы.

Город радует безлюдными улицами, и я пытаюсь отвлечься от боли.

Раньше, когда мне было плохо, я придумывала стихи, не то, чтобы очень хорошие, но для меня они многое значат. Пытаюсь вспомнить хоть одно стихотворение и в сознании начинают проявляться слова:

Я так люблю закат и так боюсь рассвета,

Натягивая новую вуаль,

Я спрячу слёзы и доверюсь ветру,

Хоть даже он разрушит все опять

Мне боль скрывать труднее стало,

Все маски сыпятся с лица,

Я по ночам лежу и плачу,

А днём не узнаю́ себя

Чем больше открываюсь людям,

Тем больше чувствую я ложь,

Я сомневаюсь в своей вере,

Хотя её уж нет давно

Пытаюсь все направить в русло, что вывернет на верный путь,

Но как рулить, если по чувствам,

Я умираю по чуть-чуть

Настанет день и два исхода возможно в жизни у меня,

Я либо засияю солнцем, либо потухну, как свеча

Многие творческие люди утверждают, что действительно сильную вещь, можно написать только в крайних состояниях души, будь то страдания, или наоборот – счастье. Думаю, что я могу с этим согласиться. Никто не пишет действительно крутые вещи, когда ему просто нормально, эмоции не такой силы. В таком случае, я могла бы стать крутым писателем, хах. Хотя, никто не отменял талант, кто-то пишет огромные книги, да так, что сердце замирает при каждой прочтённой страничке, а кто-то даже банальное сочинение не в состоянии написать. А я, даже не знаю, в чём, собственно, мой талант. Я везде и понемногу. Когда всё время пытаешься не сойти с ума или выжить, последнее, о чём хочется задумываться, так это о искусстве. Но я искренне пытаюсь цепляться хотя бы за что-то или кого-то, что помогло бы мне хотеть жить. Терять смысл – одна из самых страшных вещей, как по мне, ровно так же, как терять надежду. И даже сейчас, сквозь боль и отчаяние, я не теряю надежду, точнее, я держусь за неё, как за спасательный круг.

Когда в поле зрения попала школа, я не могла нарадоваться, ещё никогда я не была так счастлива, дойдя до этого места. На парковке никого, значит звонка с урока ещё не было, прохожу и вижу красотку Миньярда, и на душе становится чуть теплее. Жаль на трибуны не пойти, там, как раз, физра у моего класса, поэтому, отправляюсь на задний двор, чтобы покурить. Пока курю, думаю, как бы мне сегодня избежать общения с Эндрю, потому что не хочу случайно выплеснуть на него эмоции. Возможно, он поймёт, что я не настроена на общение и не станет лезть. Хотелось бы в это верить. Докурив, решаю дойти до класса по истории до звонка, чтобы не сталкиваться ни с кем в коридоре.

Дохожу до класса вовремя, сразу звонит звонок с урока, и все выходят из классов, дожидаюсь последнего человека, и захожу. Сажусь на стул, не скрывая болезненного вдоха, и понимаю, что сегодня лучше не двигаться с места без особой надобности. Решаю прилечь на парту, чтобы немного расслабиться. Это конечно же не помогает, но так, я хотя бы не встречусь ни с кем взглядом, до начала урока. Слышу, как класс начинает наполняться людьми и чувствую, что Эндрю уже тоже здесь, он никак меня не окликает, чему я очень рада. Когда в класс, со звонком, входит мистер Смит, я отрываю голову от парты и решаю не вставать для приветствия, всё равно меня не видно. Вижу боковым зрением, что Миньярд сверлит меня взглядом, но не поворачиваюсь, делая вид, что не замечаю этого. Мистер Смит решил нам показать какой-то документальный фильм, поэтому, спокойно можно слушать музыку весь урок. Урок тянется очень медленно, а я так и замечаю, периодически, взгляд Эндрю в мою сторону. Только бы не стал расспрашивать, после уроков. В середине урока, понимаю, что мне нужно в уборную, отпрашиваюсь у преподавателя и стараюсь максимально естественно встать и идти. Когда добираюсь до туалета, у меня начинает кружиться голова, и я не успеваю сообразить, как сознание проваливается в чёрную дыру.

***

Когда, я, наконец, открываю глаза, то вижу перед собой лобовое стекло машины.

-Очнулась? Великая мученица человечества – грубит Миньярд, и я только осознаю, что лежу на переднем сидении его машины.

-Что? Как я тут оказалась? – с трудом выдавливаю я, а он только бьёт по рулю и начинает меня отчитывать.

-Я принёс, слишком уж долго ты задержалась в туалете, решил тебя проверить, и нашёл на полу, думал отнести в медпункт, но наткнулся на интересные следы на твоём теле, и решил, что ты была бы не в восторге, если бы это кто-то увидел, поэтому отнёс в машину и вернувшись на урок, отпросил себя и тебя, сказав, что тебе плохо и я увезу тебя домой – со злостью выдаёт Эндрю, а я не знаю, как его благодарить за всё.

-Спасибо – единственное, что могу сказать, а он начинает ещё больше злиться.

-Кто это с тобой сделал? – процеживает он, сквозь зубы, а мне становится страшно.

-Никто, со мной всё в порядке, просто переутомилась – да, это чушь, но я не собираюсь рассказывать ему что-то большее.

-Врёшь, нагло врёшь в глаза. Переутомилась говоришь? А следы на шее откуда? И я уверен, что они ещё где-то есть, а то, что тебе больно сидеть? Тоже переутомление? Или твои опухшие от слёз, безжизненные глаза? Тоже? – начинает кричать он, а я просто начинаю плакать, впервые в жизни при ком-то. И не просто плакать, а рыдать. Он, кажется, опешил, его злость сменилась удивлением, и оно сразу переросло в жалость.

-Прости меня, я не должен был срываться, я просто до чёртиков напугался и разозлился – с нежностью в голосе говорит он, а я всё ещё плачу, ничего не могу ответить.

-Эй – шепчет он и аккуратно берёт меня за руку, как бы спрашивая: можно? И мне не хочется убирать руку, я скрепляю её в замок и продолжаю молчать, чувствуя, как он тихонько гладит мои пальцы.

Мы сидим так какое-то время, и я нарушаю тишину.

-Спасибо, ещё раз, и прости, что пришлось мою тушу тащить – пытаясь разрядить обстановку говорю я.

-Пожалуйста, и ты не такая толстая, как думаешь, с тобой всё в порядке – говорит он, смотря в окно.

-Со мной далеко не всё в порядке – отвечаю я, и он переводит взгляд, но я не даю ему на это ответить.

-Тебе не стоит в это ввязываться и связываться со мной, будет только хуже – не смотря на него, говорю я, потому что, так и есть.

-Уже поздно – отвечает он и я решаюсь на него посмотреть.

-Зачем тебе это? – сама не знаю, зачем спрашиваю, но чувствую, как важен, для меня, его ответ.

-Не знаю – просто выдаёт он и немного крепче сжимает мою руку.

-Возможно, потому что ты та, кто может меня действительно понять, а я таких людей ещё не встречал – нахмурившись, говорит Эндрю, а я просто киваю.

Пытаюсь понять, о чём он, но так и не могу прийти к однозначному ответу, поэтому продолжаю молчать, всё ещё не расцепляя наши руки.