Я, не мигая, смотрела на девушку и вдруг осознала, то даже имени не знаю. И тем более участвовать в подобной авантюре не могу. Ну какой из меня начальник? Я даже не знаю, чем занимается эта фирма! И кто, вообще все эти люди? Но обращенный ко мне умоляющий взгляд что-то всколыхнул внутри. И я сдалась, уверенная, что сто процентов потом пожалею.

– Уважаемые посетители, – начала я, спотыкаясь на каждом слове, – я прошу вас успокоиться. Сейчас я всех запишу…

– Настя, – протянула мне руку девушка, когда последний недовольный вышел из здания. – Спасибо, что помогла.

Я наконец позволила себе присесть и ненароком взглянуть на часы. Ого. Половина одиннадцатого. Стащив влажный шарф на спинку стула, я закинула ногу на ногу и обхватила их руками. Улыбка коллеги померкла, а сама она инстинктивно подалась назад.

– Что ж, наверно ты ждешь объяснения… – начала было Настя, но закончить мысль ей не дали.

Входная дверь вновь распахнулась, заставив меня подскочить и снова схватить ручку. Правда, я тут же выронила ее и с облегчением выдохнула. Перед нами стоял, стряхивая с зонтика капли воды, настоящий начальник отдела кадров.

– Ух, ну и дождина. Пришлось немного дома задержаться, чтобы не попасть под водопад. Вы как, девчонки? Что такие кислые?

Проносясь мимо, ловким движением руки раскрытый зонт отправился на пол, предварительно обдав нас водой. Но я даже не поморщилась. Нелепый круговорот событий требовал разъяснений. И кто, как не эта женщина могла внести понимание в происходящее.

– Евгения Александровна, вы такое пропустили, – выдала Настя, словно только обрела голос. – Здесь такое столпотворение было! – Дикий восторг на ее лице сопровождался усиленной жестикуляцией. – Они стояли до самой двери.

– Кто они-то? – Евгения Александровна не разделяла Настиных эмоций, безразлично дожидаясь, когда же девушка наконец выдаст всю информацию.

– Мне тоже интересно, – подала голос и я.

Обе обернулись, забыв, видимо, что они здесь не одни.

– Она, – Настя указывала рукой на меня, – она спасла нас. Правда, пришлось немного наврать, но это мелочи. Вот, держите, – протягивая настоящему начальнику мои корявые записи, Настя улыбалась. Лицо Евгении Александровны, пока она пробегала глазами по строчкам, не выражало ничего, а затем вмиг почернело. Она живо заправила бумаги подмышку и скрылась за дверью, даже не поблагодарив.

А я точно заслуживала похвалы. Хотя бы за то, что не опоздала и приняла огонь на себя. А еще за то, что лгала во имя организации, где не проработала еще ни дня.

– Так кто были все эти люди? – я вновь предприняла попытку разобраться.

Но Настя только отмахнулась:

– Не бери в голову, пошли, я тебя подсушу лучше, ты так и не высохла. – Она подняла трубку и набрала кому-то: – Свет, замени меня, я чайку попью. Спасибо. – И обращаясь уже ко мне, добавила: – У меня есть торт вафельный, будешь?

Я, совершенно сбитая с толку, робко кивнула. Мне вовсе не понравилось, что я пообещала куче народу разобраться в их проблеме, в курсе которой я даже не была. И тем более мне абсолютно не нравился мой первый рабочий день! Я бы предпочла перебирать карточки и договоры в каком-нибудь затхлом помещении, где не было окна и единственным развлечением было рисование на толстом слое пыли, лишь бы не быть причастной к чему-то поистине криминальному.

Мы дождались Светы, которая оказалась как две капли похожей на Настю, такой же высокой, стройной и миловидной брюнеткой, разве что отличавшейся размером груди, и вошли офис. Эйфория первого рабочего дня, неомраченная странным утром, снова настигла меня, и я принялась разглядывать окружающую меня обстановку с явным интересом. А проходя мимо переговорной, вспомнила Дениса. Забавно, я успела забыть о своих утренних фантазиях, погрузившись в чужие переживания. И где же он сейчас?

Настя вела меня по длинному коридору открытого офиса. Ни одна стена не отделяла сотрудников друг от друга, только невысокие стеклянные перегородки. Я слышала о таком понятии, как open space, но вживую никогда не видела. Говорят, это нужно для сплочения коллектива. Когда все друг у друга на виду, сложно оставаться незаметной. Хочешь не хочешь, а общаться начнешь.

Настя останавливалась, улыбалась коллегам, перебрасывалась парой-тройкой фраз, и только тогда мы продолжали путь. Бесконечные лабиринты столов и людей, заполняющих пространство, вчера показавшее мне так оригинально спроектированное, сегодня страшили меня и заставляли сердце учащенно биться. Никуда не спрятаться, не скрыться, всегда и всюду на виду. И почему я вчера была в восторге от этого?

Небольшая столовая располагалась почти в самом конце офиса. Перед единственным кабинетом помимо переговорной, что здесь был. Кабинетом директора. Боже, я ведь даже его имени не знаю! Что если он тиран, каких еще поискать нужно? Ведь столовая здесь не случайно. А для контроля. Где обычно обсуждаются главные новости дня и свежие сплетни? Верно, за чашкой чая. Ну или он просто любит поесть. Занятное оправдание. Я хихикнула себе под нос, представляя директора тучным лысоватым мужчиной за пятьдесят.

И тут же врезалась в Настю, которая остановилась аккурат у директорского кабинета и громко постучала. Стирая с лица улыбку, я сделала шаг назад, отвернулась и с крайне заинтересованным видом принялась разглядывать картину, что висела на стене. Не было у меня желания знакомиться с начальством, по крайней мере, сейчас. Настя же о чем-то увлеченно говорила и наигранно смеялась в распахнутую дверь, и лишь спустя минут пять прикрыла ее и толкнула соседнюю. Мы оказались в небольшой уютной, светлой комнате, где помимо холодильника и кухни с плитой стоял стол, занимавший почти все помещение, множество стульев вокруг него и старый потертый кожаный угловой диван у дальней стены. «Значит, при желании здесь можно остаться ночевать,» – пронеслось у меня в голове, но я тут же погасила эту мысль. Ночевать на работе – не есть желание всей моей жизни. И даже думать о таком вредно.

– Присаживайся, – Настя указала мне на стул у крайнего из трех имеющихся окон. Я послушно села.

Дождь на улице давно прекратился, а солнце наполняло комнату своим ярким теплом. И только лужи на тротуаре и дороге напоминали об утреннем Армагеддоне. Однако людей это нисколько не смущало, все они как один перемахивали водные преграды. Все, кроме детей. Вот кому было за счастье побегать по лужам, обдавая родителей и прохожих этой отвратительной жижей. Я не заметила, как уголки моих губ сами поднялись, растворившись в улыбке. Да, беззаботность и детство. Все это где-то так позади.

Грохот за спиной отвлек меня от размышлений. Настя подняла с пола упавший стакан и виновато пожала плечами. Она уже успела налить воду в чайник и поставить его на плиту. Я сперва даже глазам не поверила. Что за прошлый век? У людей давно уже чайники электрические, а здесь… Но я подавила в себе желание в очередной раз показаться глупой и ничего не спросила. Настя, встав на стул, принялась рыться в верхнем шкафу и спустя несколько минут извлекла оттуда вафельный торт.

– Точно, я же помнила, что он есть, – ее ликующий возглас заглушал свист чайника. Выключив газ, она поставила на стол два стакана, закинула в них пакетики и залила кипятком. – Прости меня за утро. Безвыходная ситуация, ты просто вовремя вошла. Ты молодец.

Я откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. Ненавижу загадки и ребусы. Ну неужели нельзя спокойно все объяснить? Я бы поняла и отстала.

– Кстати, – Настя протянула мне руку, – я совсем забыла, мы же тебя не высушили.

В этот раз я откликнулась на зов, вложив свою ладонь в ее, сама не знаю почему. То ли я не успевала за скоростью ее мыслей, то ли сумбур в голове смешался настолько, что я уже не ждала подвоха, то ли она расположила меня к себе. Да что уж гадать-то. Дала и дала.

Когда Настя приоткрыла дверь, напротив неизвестно откуда возник мужчина средних лет. Высокий и хорошо сложенный блондин в рубашке с закатанными до локтя рукавами удивленно вскинул бровь, глядя поверх Настиной макушки на меня. А ведь я даже не поправила макияж после ливня! Опустив смущенно глаза, я тихо ругнулась. Сто процентов и тушь потекла, и тоналка почти смылась.