Мама специфически относилась к ночевкам у подруг, и более того, она не одобряла нашу дружбу. Лишний раз ее гневить не хотелось. Поэтому обычно я заявлялась днем и уходила в районе восьми, а с утра прибегала помочь убраться и замести следы, чтобы через неделю снова уйти в отрыв.

В эту субботу Марина как-то по-особенному настаивала на моем приходе. Хотя я, предвкушая встречу с отцом (а он и не думал отказываться), была настроена больше на тихий домашний вечер с книжкой в руках. У меня до сих пор звенело в ушах от маминого негодующего голоса, когда мне влетело за курение под окном и прогул школы в понедельник. Да-да, класснуха словно сговорилась с дотошными бабульками и ни в какую не пошла на компромисс, желая видеть маму на собрании.

Но Марина умела уговаривать. И я решила так: уйду от нее в восемь, засвечусь дома, потушу немного с мамой, а к полуночи снова прибегу к подруге. Серега даже вызвался меня встретить, чтобы я не шастала по темным переулкам одна. Идеальный план.

В маминой комнате все затихло уже в одиннадцать, но спалиться было бы глупо, поэтому я целый час провела на измене. Отбросила телефон, устав крутить ленту инстаграма, туда же отправила книгу, потому что буквы плясали и никак не складывались в слова, и обессиленно упала на кровать. Может, если бы я заснула, все решилось само собой? Не надо было выкручиваться и наутро прятать глаза. Однако, сон не шел, а от нетерпимого ожидания живот стянуло тугим узлом. Вдоволь покрутившись на кровати, я выдохнула, когда наконец будильник пикнул и мгновенно умолк под моим пальцем. Пора.

Уже в одежде я прокралась к выходу, крутанула резким движением замок (так он издавал меньше звуков) и очутилась на лестничной клетке с зажатыми в руках кроссовками. Лампочка на этаже давно мерцала, но именно в этот вечер, когда была так нужна, перегорела. Всовывая на ощупь ноги в ботинки, я машинально схватилась за дверную ручку, но промахнулась и начала заваливаться набок. Почти упала, если бы рядом меня кто-то не подхватил. Сережа.

– Спасибо, – шепнула я, и зная, что он захочет скрепить встречу поцелуем, дернула его за руку и побежала вниз. Не здесь.

Наши отношения нельзя было назвать простыми и безоблачными. Парень слыл жутким бабником и постоянно подтверждал это делом. Вокруг него крутились барышни разных сортов и вкусов, а он периодически выделял то одну, то другую. В какой-то момент именно я оказалась в поле его зрения, и вот уже месяц мы гуляли вдвоем. Не назвать это дюжим постоянством, но мне льстило. Вон, даже встречать пришел.

Выпорхнув на улицу, готовая приласкать друга, я остановилась под единственным фонарем у нашего дома и, развернувшись, отбросила горячую ладонь, сжимавшую мою, и отступила.

Это был не Сережа.

Напротив меня стоял долговязый парень из тц. Прищурившись и скаля зубы, он нагло улыбался.

– Какого хрена… – начала я, но осеклась. Что-то в нем меня насторожило: то ли расслабленная поза, то ли насмешливая бравада.

– Неожиданно, правда? Сам в шоке.

– Что ты здесь делаешь?

Он уперся плечом о фонарь и небрежно, словно это ничего не значило, бросил:

– Марина попросила.

– То есть как? А где Сережа? – не унималась я. Картинка в голове, где лучшая подруга просит незнакомого парня меня встретить, никак не выстраивалась.

– Эм, Сережа… – даже в тени фонаря я видела, как он закатил глаза, – кажется, он ушел домой еще в десять.

– Откуда ты его знаешь? И что вообще ты делал у Марины?

Усмехнувшись, парень оттолкнулся от столба и приблизился. На меня пахнуло перегаром. Так вот откуда излишняя самоуверенность.

– Я прихожу каждую субботу. Живу в соседнем подъезде. Только ты никогда не оставалась.

Зыркнув исподлобья, я толкнула его в грудь, освобождая пространство вокруг. На дворе ночь, я в компании пьяного странного парня, и что у него на уме одному богу известно.

– Да не дрейфь, – он прочитал мои мысли, – я просто тебя провожу.

Оглядевшись и убедившись, что мы одни, а свет в окне маминой комнаты так и не зажегся, я молча направилась вдоль по тропинке, настороженно вслушиваясь в шаги позади. Может, вернуться? Но тогда Марина обзовет меня трусихой и еще смеяться будет. Ну правда же. Что он может мне сделать? И как его звали? Вспомнить бы.

– Никита, – предугадывая вопрос, парень со мной поравнялся, – и не трясись как осиновый лист, я хороший.

Если бы он сейчас меня остановил и многозначительно взглянул в глаза для пущей убедительности, я бы основательно его шарахнула, но он продолжал идти рядом, не нарушая моих границ. И все же я решила предупредить:

– Угу, я тоже хорошая, но приставать начнешь, получишь по яйцам.

Его хохот прокатился по пустынной улице и отозвался в душе еще большими сомнениями.

– Да ты огонь, никогда в тебе не сомневался.

А план побега в голове тем временем нарисовался ясно.

Вечеринка у Маринки шла полным ходом. Туда-сюда сновали парочки, парни попивали пенные напитки, девчонки танцевали под еле слышную музыку радио Энерджи. Подруга рассказывала, как однажды на них вызвали ментов, потому что они слишком громко топали, и теперь главным условием нахождения на этой тусе стало «можно все, только тихо». И судя по количеству тел, все были согласны.

Полумрак комнаты, освещенной лишь торшером, настраивал на расслабляющую волну, да и вся атмосфера была чересчур дурманящей, притупляющей бдительность. Бросив своего спутника на входе, я обошла кухню и комнату в поисках Сережи. Почему-то именно его присутствие волновало меня сейчас больше всего.

– Привет, красотка, как добралась? – многозначительная улыбка Марины меня взбесила, но выразить это, значило, показать, как меня задело. А мне, по сути, было плевать.

– Где Сережа?

Улыбка сползла с лица подруги, а взгляд неосознанно метнулся в дальний угол. Она схватила меня за руку и потащила в противоположную сторону, но обернувшись, я заметила Таню из параллельного класса. Та сидела верхом на каком-то парне, который поглаживал ей спину под майкой. И что-то в его движениях мне было знакомо.

– Нет, пожалуйста, – Марина продолжала тянуть упирающуюся меня в коридор и молила об одном: – не надо.

Ведомая ей, я вдруг прекратила сопротивление. Сама же постоянно повторяла, что наши отношения с Сергеем ничего не значат. И вот. Получила.

– Чего не надо-то? – запертая подругой на кухне, я выругалась. Неужели меня можно только предавать? Неужели меня нельзя просто любить? Сначала отец, теперь… Нервно меря шагами маленькое пространство, я не находила себе место. Меня даже в пот бросило. Не то чтобы я была сильно влюблена, но вот так, за спиной! Он же знал, что я приду!

– Забей на него, он тебя недостоин. – Марина встала на окно и прикурила в открытую форточку. Безразличие, с которым она произнесла жалкие слова поддержки, злило еще больше.

– И что делать? Просто оставить все как есть?

Я так не умела. На столе стояла чья-то початая бутылка. Не думая, что и как буду потом объяснять матери, я отхлебнула и не смогла остановиться. Какой бы образ ни сложился в глазах друзей, я почти никогда не пила. Мне, чтобы веселиться, допинг был не нужен. Но выходка Сережи… Это было больно.

– Ты дура что ли? – спрыгнув с окна, подруга выдернула бутылку, залив пол липкой жижей. – Тебя развезет сейчас, – но ужас в ее глазах никак не сочетался с моим состоянием.

Градус быстро ударил в голову, растворяя печали в пузырьках, раскрепощая и добавляя легкой игривости. О, понимаю, почему говорят, что пьяным море по колено. Казалось, я могу доказать им всем, что не такая, как они обо мне думают. Что я намного хуже. Вырвавшись из цепких объятий подруги, я шагнула в душную комнату. И все померкло.

Очнулась я, сидя верхом на Тане, отдирая ее за волосы. Кто-то пытался меня стащить, неаккуратно хватая за подмышки. Но я так просто не сдавалась.

– Чокнутая дрянь! – орал Сережа. Он видимо и был тем, кто хоть как-то пытался помочь бедной девочке. Остальные же улюлюкали и смеялись, организовав вокруг нас кольцо. – Слезай, дура тупая. Чтобы я еще раз к тебе подошел…