А дальше вы сами знаете. Автоматически включились аварийные насосы, которые откачали воду, затопившую реактор. Он быстро перегрелся, раздался ядерный взрыв. Затем последовал страшный пожар. Остров буквально разорвало на много маленьких частей. Они хоть и обладали «положительной плавучестью», но оказались бессильны в условиях сильного океанского шторма. Из всех жителей, команды управления и обслуживания спасти удалось только 5000 человек.

– Молодцы, нечего сказать! Теперь ты понял, почему всех сотрудников «Живи на острове», оставшихся в живых после той страшной катастрофы, Совет времён и измерений раскидал по самым далеким и неразвитым мирам? Чтобы другим неповадно было! – не дожидаясь ответа, заявил пелин. – Чтобы каждый знал, что даже одна жизнь важнее всех написанных инструкций, вместе взятых.

– Мы это уже поняли, – вступилась за мужа молчавшая до сих пор Марта. – Все эти годы после катастрофы себе места не находим. Даже переезд в новое измерение не дает забыть той страшной картины. Видно, это будет с нами всю жизнь.

– Вот именно об этом я и хотел поговорить. Вы обязаны не только сами помнить события той ночи, но и во всех красках рассказывать её вашим детям. Как страшную семейную легенду передавать из поколения в поколение. От отца к сыну, от матери к дочери. Все ваши потомки должны знать и понимать, что натворили их предки, погубившие жизни трёх миллионов соплеменников.

– Но мы думали, что наша тайна умрёт вместе с нами! —возразил Адам.

– Ни в коем случае! Это даже не обсуждается, – грубо оборвал его Гунтас. – А попробуете нас обмануть… Тогда каждую ночь во сне будете переживать катастрофу на вашем «чудо-острове» заново, пока с ума не сойдёте. Всё, свободны, больше я вас не задерживаю.

Телегины понуро побрели к свои лошадям, оседлали их и медленно потрусили в обратный путь.

– Ты не слишком круто с ними обошёлся? Они же поняли, что были виноваты: видал, как переживают? – обратился к пелину мальчик.

– Ничего, пусть знают, каково это – быть бумажными дуболомами и тупыми исполнителями. На инструкцию они, видишь ли, ссылаются… Мозгами думать не пробовали?

Кроме того, ты собственными глазами видел, во что они в будущем превратили измерение своими бесконечными инструкциями. Совсем ополоумели. Тебе что, дедушку не жалко, которого, словно воришку-карманника, бросили в тюремную камеру? Я уже молчу про свою меховую жилетку, гады такие.

Нет, пусть уж лучше живут и помнят. И мучаются своей памятью. Так хоть какая-то гарантия есть, что будущие поколения ограничат свой пыл по части написания всевозможных инструкций. А мы сюда заглянем через некоторое время и проверим, как они следуют «заветам Гунтаса». Давай руку, Сервоет, нам уже пора.

Сумка, Эрат, три свистка…

Серёжка вновь очутился в своей спальне. Колька и Валерка спали как ни в чём не бывало, попеременно стаскивая друг с друга одеяло и недовольно бурча. Гунтаса рядом уже не было.

– Видно, он решил «сойти» на остановку раньше, – подумал про себя мальчик.

На электронном будильнике «светилось» семь часов утра, и Серёжка решил уже не спать, а просто отдохнуть. Быстренько раздевшись, он сел на кровать и завернулся в тёплое одеяло.

В комнату прокрался Васька, ничем не нарушая сонной тишины. Аккуратно перешагнул через спящих мальчуганов и прыгнул к Сергею.

– Привет, Васёк! – приласкал его Серёжка. От удовольствия кот заурчал и выгнул спину. Мальчик продолжал гладить мягкую шерстку, как вдруг его пальцы нащупали очень тонкую веревочку, опоясывающую упитанное тело Васьки чуть пониже лопаток. Он уложил кота на бок и с удивлением обнаружил небольшой амулет, висящий на этой самой веревочке. Аккуратно сняв с кота неожиданную находку, Серёжка зажёг ночник. Чтобы не разбудить друзей, он соорудил на кровати палатку из одеяла, засунул туда лампу и, накрывшись с головой, стал внимательно рассматривать «подарок Васанта».

На вид амулет оказался маленькой капсулой овальной формы из черного блестящего металла. Он был абсолютно гладким, без выпуклостей и отверстий. Только одно маленькое круглое ушко, через которое была продета веревочка. Никаких надписей, рисунков, символов – ничего. Просто маленький черный «желудь».

Вспомнив про недавние приключения в тюремной камере измерения Бюроу, Серёжка принялся дуть на амулет, тереть и даже пару раз бросил на кровать, полагая, что это поможет его раскрыть. Затем поднёс к лампочке ночника, пытаясь нагреть. Всё было бесполезно, никакого результата.

– Ну и что ты мне принёс, Васька? Что прикажешь с ним делать? Куда мне его ещё засунуть?

– Эй, полегче, извращенец! Ты чего там удумал? – одеяло стремительно полетело в сторону и на Серёжку удивленно уставились заспанные Колька и Валерка.

От такой бесцеремонности потревоженный Васька ощетинился и, спрыгнув с кровати, ретировался в дальний угол комнаты.

– Мы всё слышали! Что ты там себе засовываешь в непотребные места? Может, у тебя от путешествий по временам и измерениям «крыша съехала»?

– Сами вы съехали! Орёте как полоумные. Лучше бы спали себе спокойно.

– Как же, уснешь тут с тобой. Покажи-ка, что это? – не дожидаясь ответа, Валерка выхватил из рук Серёжки амулет. – Клёвая вещица! Тяжеленькая такая… И что она умеет? Испепелять на расстоянии или читать чужие мысли через бетонную стену сможет?

– Ты сначала свои собственные мысли прочти, – мягко осадил его Колька и забрал амулет. Серёжка про себя отметил, что пребывание в облике мудрой птицы космогрифуса придало его другу ещё больше серьёзности и основательности.

Колька повертел капсулу и, не найдя никаких внешних зацепок, отдал назад Валерке. Тот не замедлил тут же обнюхать «черный желудь», а потом попробовал слегка надкусить.

– Что ты делаешь! – стукнул его по затылку Серёжка и отобрал находку. – Забыл, что уже не являешься боевым ягуаром, неуязвимым к магии и ядам? А если он отравлен? Намазали поверхность слизью из шипов жабы лакатоки – и специально нам подбросили!

– Откуда он у тебя? – спросил Колька.

– Нашел у кота: он болтался у него на пузе.

– Если его принёс твой питомец-крысодав, тогда он не может быть отравлен или заколдован чем-то плохим. Скорее наоборот, его прислали нам для защиты.

Словно в подтверждение этих слов кот вышел из дальнего угла, подошёл к ещё не собранному Серёжкиному школьному рюкзаку и погладил его лапой.

– Ты хочешь, чтобы я положил амулет в портфель и взял с собой в школу? – предположил мальчик. Васька утвердительно кивнул и дважды промурлыкал.

– Ах ты ж, блин, как же неудобно без Гунтаса. Я совершенно не понимаю, что хочет сказать мне кот.

– Не парься, положи амулет в рюкзак, а там разберемся. Вечно ты всё усложняешь! – со свойственным ему прямодушием предложил Валерка. – А всё-таки жалко, что я сейчас не боевой ягуар! – начал мечтать он. – Как было бы круто прийти в таком виде в школу и застращать самых злобных старшеклассников, не говоря уже о ровесниках.

Одного лапой – хдыщ, другому – хвостом по башке! Потом прыжок, кувырок в воздухе и удар когтями в спину! Знали бы тогда, какого со мной связываться!

– Всё было бы несколько иначе, – остудил его пыл Колька. – Как только ты вышел бы на улицу в своей желтой пятнистой шкуре, люди попрятались бы кто куда и вызвали полицию. Приехали дядьки в бронежилетах и касках, со специальными ружьями, и расстреляли бы тебя патронами со снотворным. Подождали, когда впадешь в глубокий сон, связали грязными верёвками и отвезли в зоопарк, где работники повесили бы на клетку табличку «Ягуар обыкновенный, самец» и подняли цену на входные билеты.

– Как же, связали! Да они бы со мной не справились!

– А если бы не справились, то просто пристрелили бы как бешеную собаку.

– Нереально! На мне магия пацараев, это тебе не хухры-мухры. Ничего вы не понимаете, – и Колька стал руками и ногами изображать перед зеркалом удары лап ягуара.