— Ответь мне: “Да”! — тихо протянул тот, в чьем глазу потемнел полночный атолл океана. Глоток: не то воздуха, не то комка в горле, перед последним шагом с обрыва.
— Да, Найтмер.
Его одобрительная улыбка и тут же подозрительный прищур, опущенный, как ни странно, на чай, который он почти допил.
— Хм… Могу я узнать, что ты добавила в чай? — он принюхался к напитку, надолго прикрыв глаз, будто пытаясь уловить конкретный оттенок пряного аромата. И отставив серебро подстаканника на тумбочку, он задумчиво прошёлся по шейным позвонкам ладонью.
— Кориандр, фенхель, мед и лимон. О, и мята ещё, — перечислила ты, немного расслабившись от того, что разговор перетек в мирное русло, но не суждено было этому продлиться долго.
— Что?! — Найтмер подскочил, сократив до тебя расстояние одним широким шагом, и ты перепуганной птицей взметнулась с места, заходя за кресло, едва сдерживаясь, чтобы вообще не сбежать, но при том успев восхититься тем, что даже в гневе монстр был потрясающим в своей ипостаси власти.
— Погоди, ааа, Найт! — пискнула ты, невольно сократив его имя, когда вектора Кошмара выловили и подняли тебя над полом, переставляя к монстру вплотную, давая в полной мере ощутить идущий от него жар, — да что не так? — ты в отчаянии вцепилась в его запястья, ощущая, как затягиваются кольца лоз, словно корсетом сдавливая тело.
— Сумасшедшая, кориандр для таких как я – это все равно что тебя афродизиаком опоить… Т/И, ты что, правда не знала? — его голос смягчился, стоило монстру ближе рассмотреть и ощутить твою откровенную панику и судорожный кивок.
— Откуда мне было знать… Час от часу не легче, — простонала ты, цепляясь за его взгляд, словно он был способен воззвать к спокойствию, которого совсем не осталось – оно пало под странным натиском щупалец, которые совершали ощутимые циклы сжатия и расслабления, будто массажем проходясь по лопаткам и пояснице.
— Спокойно… Просто от этого я могу сделать больно, если вдруг забудусь, Т/И, — Найтмер вывернул свои руки из твоих и резко притянул ближе, выбив грудной клеткой воздух судорожного вдоха, — я сержусь лишь из-за этого. Ведь не хотел бы, чтобы близость со мной тебе причинила эту боль.
— А? Ты сейчас о… — ты уже вообще не понимала происходящего, на миг посчитав все, включая вчерашнюю ночь, происками переутомленной фантазии, — Найтмер, мы не можем…
— Тихо, неумёха. Я научу, если ты чего-то не знаешь. Ты ведь уже ответила мне положительно. Мы оба не дети, хотя я все равно сильно старше тебя, но это не отменяет моей к тебе тяги, и ждать дольше я не хочу и не буду, Т/И. А своей чертовой специей ты лишь подчеркнула очевидное, ведь она действует только рядом с тем, кого… — монстр запнулся, и на его дымно-черных скулах вспыхнул слабый налёт смятения, — любишь.
Твое изумление встало где-то на полпути, отчего вместо ответа вырвалось что-то больше похожее на оханье, а руки вновь вернулись на чужие предплечья, соскальзывая с них к ладоням, которые в ответном жесте уверенно переплели пальцы с твоими, сжимая в тисках существа, давно не знавшего обоюдоострой эмоции, пьянившей сейчас ваши разумы. И тебе казалось, что ты почти уверена в том, что кориандр дурманил не его одного, но и в собственных артериях он разливался подобно опиуму, заставляя мысли пульсировать в унисон с душой, что несмело прижалась к ребрам, спрашивая позволения быть ближе к тому, кто это позволял столь чудесным способом. Не было лучшего подарка, чем возможность слышать сейчас его слова, ощущать разогретый воск его тела, ждущего твоего шага в нетерпении, от которого плети векторов вздрагивали волной, бегущей от самого их основания до активных кончиков, не смевших сделать что-то непозволительное, пока не получат прямого на то дозволения. Найтмер ждал, дыша всё глубже, все дольше задерживая очередной выдох, пока вдруг не ткнулся носом в тепло твоей шеи, резко, на грани жёсткости. Требовательно опаляя ее лихорадкой нетерпения.
— Ну же, Т/И, прекрати меня изводить день за днём. Подпусти уже ближе. Прекрати бояться, как это делают остальные. Ты не такая, я это вижу. Чувствую… Подпусти, — голос с раскатистого гула опустился до шёпота, от которого хотелось тут же сойти с ума.
Теперь поиск идеального шторма был совершенно точно завершён. Ведь он стоял здесь, прямо перед тобой, готовый смести собой в головокружительный смерч ощущений, даже близко не стоявших ни с каким сном и фантазией.
— Мар, — сорвался с твоих губ тихий ответный шелест голоса, когда ты решилась на этот шаг, мешая со страхом доверие, которое всегда к нему испытывала, вновь ощущая себя под его незримой защитой. Понимая, что пока он тут, такой невероятно ощущаемый во всех смыслах, от касаний до обоняния, то не грозило совершенно ничего. Даже шторм обошел бы стороной это место, перед холмом разломившись надвое, так и не излив на вас ни капли стихии. Выдохом, тихим и протяжным, было его облегчение, звучавшее словно стартовый выстрел, и чужие руки скользнули на лопатки, отодвинув вектора, чтобы вжать в себя ещё теснее, а с тобой слить в поцелуе языки. Его собственный моментально проник живым огнем за грань челюстей в попытке родить собой первые отзвуки желания, но уже не в своем теле. Не зная, что внутри тебя уже только от одного его голоса все слилось в пирокластический поток сладкого томления, перекрывающего любую усталость мягкой дымкой, идущей до самых костей сквозь горячую плоть. Твои собственные пальцы на удачу вдруг нашли необычайно нежное место на спине Найтмера, в сплетении векторной жизни, где сердцевина тлела мягким жаром, по которому тут же удалось прочертить ощутимые линии несильных царапин. Это вынудило монстра загудеть одобрительным урчанием прямо в поцелуй, сжимая ладонями бока и опуская их на бедра, чтобы в них же красноречиво толкнуться тазом. Тебя буквально штормило от таких выходок, и любой страх сгорал от предвкушения, и уже не очень-то волновала судьба рабочего места, несданные ему отчёты и бессонная ночь, от которой по телу гулял отзвук переутомленности. Все это было совершенно ни к чему. Просто неважно и ненужно. Ведь он целовал тебя так восхитительно, глубоко, напористо, на грани с грубостью, балансируя на этом краю с немалой виртуозностью, чтобы чуть прикусить, и отступить там, где необходимо. Оторваться от губ и почти игриво куснуть за подбородок, опуститься ниже и снова укусить нежную шею, задержав на ней зубы, дав ощутить давящую остроту клыков.
И больно, и сладко…
Щупальца в нетерпении толкались где ни попадя, норовя подлезть под футболку, и это удается, стоило Найтмеру отвлечь тебя другим вектором, который проворно скользнул между бедер, вызвав твой сдавленный поцелуем выдох. Разрыв контакта, и на полу лежит футболка, рядом с которой тут же темнеет мужской свитер. С верхней одеждой пал последний оплот непринятия. Вы действительно летели ко всем чертям, закопав топор субординации навсегда. Кошмар, любовался твоим телом с улыбкой существа, оседлавшего самый неприступный шторм. Готового обрушить на тебя твой персональный даунбарст, сносящий всё, чего коснется его напор. Ты не можешь отвести взгляда — это богохульство, ведь там, за темным топазом реберных линий лиловым пурпуром блестит яблочная душа монстра, такого темного оттенка, что кажется покрытой черным медом. Завораживает до дрожи, которую он ощущает, пуская по голой коже широкие пятерни фаланг, оглаживая ими каждый заповедный участок, который так тщательно оберегал от чужого посягательства, нагрузив работой до состояния тотальной недееспособности. О, он был готов пойти на эти жертвы тысячи раз, оставив единственным выбором лишь себя. Эгоистично, но он не мог и не желал иначе. И как же повезло ему в том, что ты не была против того, чтобы сдаться в его плен без сопротивления.
В танце обоюдной ласки, ты скользила по маслянистым ребрам, ощупывая лёгкие щербатые выемки старых шрамов, ощутимые даже сквозь необычный покров на теле, а после и вовсе пригрела пальцы внутри, настигнув столб позвонков с оскольчатыми рядами остистых отростков и необычными сгустками межпозвоночных дисков, ставших от напряжения налитой в костях магии насыщенного чароитового оттенка уходя под определенным углом в блики винных искр. Не выдержав такой ласки, Найтмер сорвался на нетерпение, опоенный тобой по случайности, все больше бравшей над ним верх. С тугим рыком, наполнявшим твои лёгкие от нового жадного поцелуя, вектора разорвали лиф, пустив искры лёгкой боли от лопнувших в нем резинок, и не успела ты опомниться, как на бедрах очутились два других, стянув остальное, заставляя переступить через одежду в настойчивом стремлении к той самой постели, смотреть на которую было стыдно даже сейчас, но оно и не требовалось. Найтмер уронил тебя навзничь, вырвав краткий писк испуга, который тут же заткнул собой, накрыв наготу чернотой горячего угля, будто сам он горел изнутри золой пламени.
