До своей комнаты в общежитии я добралась без приключений. Моих вещей там действительно не было – ни одежды, ни книг, ни разных мелочей, так необходимых любой девушке. Что радовало, в комнату еще не успели заселить никого.

Оставалась крошечная надежда на то, что удастся убедить Альрема вернуть меня обратно.

Ведь даже без обещания демону, становиться невестой эльфа я не собиралась.

Буду надеяться, что слуги не нашли тайник.

Обвела взглядом небогатую обстановку – кровать, гардероб, книжные полки, дверь в крошечную душевую комнату. Поднатужившись, отодвинула кровать.

То, что мир, куда меня забросило, не добрый и не дружелюбный, стало понятно сразу. Тут не водилось ни милых ласковых фамильяров-котиков, ни желающей поделиться знаниями старушки-травницы, которая бы тут же поведала о местных реалиях, ни даже банальной книги заклинаний, прочитав которую, я тут же стала бы самой сильной колдуньей.

Но кое-какие бонусы перепали и мне.

Тут была магия.

Более того, тут была магия, которую, я уверена, можно будет использовать и в моем мире. После того, как я вернусь в свое тело.

Отодвинув неплотно пригнанную доску пола, я достала свиток, исчерченный затейливыми закорючками. Знание языков, полученное вместе с телом демоницы, давало возможность не только прочитать их, но и совершить магический ритуал призыва.

Заперев дверь, я легла на кровать. Надеюсь, в ближайшее время сюда никто не войдет. А то конфуз выйдет – вместо принцессы демонов на кровати будет лежать лишь ее тело.

Ладно, не стоит медлить. Интуиция подсказывала, что времени у меня не так много. Тщательно проговаривая, начала читать заклинание.

Через несколько минут символы начали двоиться перед глазами, а сознание «поплыло».

Значит, я все делаю верно.

Восприятие раздвоилось – часть меня по-прежнему ощущала, что лежит на кровати, произнося слова древнего языка, а часть взлетела к потолку.

На этом полет не остановился. Мой дух устремился дальше – я взлетела над крышами домов, над лесом, над всем континентом. Посмотрела сверху на всю планету – рисунок воды и суши здесь, конечно же, отличался от земного.

Я улетала все выше. Когда вокруг остались одни лишь звезды, прошептала слова активации связи.

И была мгновенно утянута в черную воронку, внезапно возникшую впереди.

Мой дух оказался в комнате с голыми стенами. Посередине главенствовала роскошная кровать, со столбиков которой свисали блестящие серебром цепи.

А в центре разворошенной постели лежала… я.

Картина, что предстала перед глазами, заставила меня возмущенно вскрикнуть.

Ну да, не каждый день видишь собственное тело, связанное, почти обнаженное, и… в совершенно однозначной ситуации.

Меня, точнее, мое человеческое тело, совершенно бесстыдным образом ласкал мужчина.

Надо отдать ему должное – на мой возглас он отреагировал, и прервался. Повернул голову, и уставился затуманенными пеленой страсти голубыми глазами.

– Что ты тут делаешь? – в его голосе слышалось очевидное недовольство.

– Собиралась поговорить, – ответила, отмечая, что я, то есть девушка на кровати – без сознания, или спит. – Знаешь, когда ты сказал, что заберешь мое тело, я и не предполагала, что ты будешь использовать его подобным образом.

Мужчина не спеша поднялся и подошел ко мне, насмешливо глядя.

– Это, – он указал на кровать, – моя невеста. Как считаешь, куда делся ее дух после того, как я поместил тебя в ее тело? Разумеется, она заняла твою телесную оболочку. А насчет того, чему ты только что была свидетелем… неужели ты думаешь, что у нас с Риниссией только платонические отношения?

– Я вообще не думала о ваших отношениях, – помотала головой я, пытаясь стереть из памяти картину того, на что смотрела только что.

Девушка по-прежнему лежала с закрытыми глазами. Полупрозрачная короткая сорочка почти не скрывала наготу. Ее руки были вытянуты над головой, а запястья скручены серебристыми веревками. Чем дольше я на нее смотрела, тем меньше мне все это нравилось. Тем более, что кожа на шее девушки была покрыта синими пятнами, подозрительно напоминающими… отпечатки пальцев?!

– Что с ней произошло?! – вскинулась я, сообразив, что вижу самые настоящие синяки. – Ты что, душил ее?!

– А если даже и так, то что?! – усмехнулся мужчина. – Что ты сделаешь… Марина? Не забывай, почему ты согласилась на сделку со мной. Или хочешь вернуть все обратно? – он наступал на меня, издевательски ухмыляясь, сейчас как никогда похожий на демона преисподней. – Так что, хочешь? Вернуть тебя в тот день и час, из которого я тебя забрал? Напомнить тебе, как это было?

Он смотрел на меня холодными глазами цвета арктического льда, и взгляд этот проникал в самую душу. Против воли я провалилась в воспоминания…

Двери краевой клинической больницы распахнулись, выпуская меня на улицу. Я с тоской огляделась, ища, где можно присесть и, как выразился врач, “подышать воздухом”.

Ну-ну. Этот самый воздух на улице жаркий, как в духовке. На капоте моей машины можно пожарить яичницу, а на ближайшей скамейке я не только не приду в себя, а еще и тепловой удар поймаю.

Но добрый доктор прав, конечно же. Оставаясь в больнице, я делала только хуже. От скандала с медицинским персоналом пользы никакой, а вот последствия могут быть печальные.

Печальные для сестры, единственного моего близкого человека, который находился сейчас на грани жизни и смерти.

Страшная авария, в которую попала Вика, столкнувшись с вылетевшим на встречку лихачом, отправила сестру в реанимацию. Врачи сказали просто: мы сделали все, что от нас зависит, теперь нужно только ждать. Но шансы невелики. Даже если Вика очнется, она, скорее всего, останется на всю жизнь парализованной. Сильно поврежден позвоночник.

Когда мне сообщили об этом, я вначале не поверила. Не может быть такого, чтобы моя молодая, красивая, полная жизни старшая сестра оказалась навсегда прикована к инвалидному креслу. О чем и заявила врачу, который рассказал мне о ее состоянии. На что доктор резонно возразил, что сестра может вообще не очнуться.

Вот тут меня понесло. Кажется, это была истерика. Или нервный стресс, вызванный шоковыми новостями. Точно не помню, что говорила врачу и медсестрам, но закончилось все тем, что они вызвали охрану и настоятельно предложили мне пойти проветриться. Подышать воздухом.

И вот я тут, на улице. Дышу. Уже минут пять. Легче, понятное дело, не становится. По-моему, состояние только ухудшается – голову уже ощутимо напекло.

Нужно, по крайней мере, уйти в тень. Я вышла с территории больницы и направилась по алле, туда, где пышные кроны деревьев давали защиту от солнца.

Впереди возникли кованые ворота, что преграждали вход на территорию храма. Прямо перед носом маячил большой плакат, на котором пестрели предупреждения.

В виде картинок.

Женщинам в брюках и коротких юбках не входить, на голове должен быть платок, а макияж на лице запрещен.

Да уж. Только молиться мне сейчас и остается. Опустив глаза на модные джинсы с дырками на коленях и обтягивающую футболку, я с тоской вздохнула. Не пустят меня в святое место в таком виде.

Опустившись на ближайшую скамейку, что оказалась в тени, я все-таки обратилась мысленно к богу.

Не помня толком ни одной молитвы, я просто горячо просила высшие силы. Просила об исцелении. Боже, если ты существуешь, вылечи мою сестру.

Пятнадцать лет назад лет назад наши родители тоже попали в аварию. Но им никто не смог помочь – они погибли практически мгновенно. Тогда Вика, а ей на тот момент было всего восемнадцать, взяла заботу обо мне на себя. Работала на трех работах, чтобы прокормить меня и выучить.

Я выросла, получила диплом, сама стала работать и зарабатывать. Все благодаря Вике.

И вот теперь с ней случилась беда. Как это несправедливо!

Если бы было можно, я бы поменялась с ней местами. Вика должна жить! Я все отдам, лишь бы спасти ее.