– И долго вы прожили? – усмехнулся брат.

– Это имеет значение? – Сжимаю кулаки. Ударить что-то хочется. “Держи себя в руках, Алан. После сходишь в спортзал выплеснешь свою боль”, – приказываю себе я.

– Имеет. Так как я узнал кое-что об отце. И мириться с ним не буду. Даже не проси. У меня свой бизнес. – В голосе брата слышаться стальные нотки, как у нашего отца.

– Давид, у меня не получается вести дела отца.

– А от меня чего ты хочешь?

– Чтоб ты сам всё контролировать начал.

– Извини, по мне так пусть его рестораны хоть сгорят. Палец о палец не ударю.

Я понимал брата и его категорический отказ в помощи. Я и сам с отцом несколько лет не общался. Но ведь это общий бизнес. И я, во-первых, и во-вторых тоже, врач. Моя работа – спасение жизней, а не семейного бизнеса.

– Будь я на твоем месте, так же вычеркнул бы Заура Тамерлановича из жизни на несколько лет. – Брат смотрит на меня, а я на него. В его глазах отражается незатухающая боль. – Отец тогда неслабо приложил свою лапу и к моей ситуации. Я понимаю тебя, брат. Но мне, правда, очень нужна помощь.

Я задел Давида локтем, и он поморщился.

– У тебя что-то болит? Давай посмотрю, – протянул руку, чтоб поднять его футболку. Но он её перехватил.

– Ничего страшного не случилось. Не стоит. Будет лучше, если ты сейчас уйдешь, – и он показал мне жестом на дверь випки. При этом морщился. Мне не нравится это. Значит, всё-таки у брата проблемы. И его надо спасать, как тогда в детстве от страшных собак, которых он боялся.

– Давид, может, помощь моя нужна?

– Нет, я сам справлюсь.

Пока я пытаюсь образумить брата и найти слова, чтоб он послушался, в випку заходит какая-то наглая белобрысая, вульгарно одетая девица. И тут же усаживается брату на колени.

– Сладкий, не ждал меня? – сказала она ему, но при этом смотрела на меня своими похотливыми глазками. И одновременно с этим водила руками по телу Давиду. У меня на таких проституток не поднимается ничего. Что за девки такие его окружают? Отчего он такими не брезгует?

И призывно так, что меня ещё больше начало выбешивать. Сегодня день точно не мой. Всё летит в тартарары. Отец, Эльмира, Давид… Все против меня. Неужели вечер завершится еще плачевнее, чем начиналось утро? Уже который месяц чёрти что!

– Отчего же? Конечно, ждал. – Не обращая на меня внимания, брат начал с ней при мне целоваться.

Я понял, что здесь лишний, и поэтому решил, что выйду к бару. Закажу выпить. Мне это не то, что необходимо, но очень даже нужно. Я уже не пил лет так двадцать точно.

Сделав заказ у бармена, присел на стул рядом со стойкой. Отпив глоток, почувствовал взгляд, обернулся и увидел Дашу. Всё-таки та женщина в красном – моя жена. Неверие, отразилось на моем лице, потому что тоже самое я увидел в родных чертах. Она смотрела на меня, и в её глазах плескалась растерянность. Она здесь, рядом! Моя родная, живая, любимая!

Даша.

Утром я потянулась на своей кровати. Как же сладко-то, давно не чувствовала такой неги во всем теле. И мне, кажется, снилась сказка. Но сейчас я понимаю, что-то не так. Не те запахи. И похоже не моя комната. Не моя? Я резко открыла глаза и огляделась. Точно не моя. Явно чужая и немного безликая.

В центре комнаты стояла кровать, на которой лежала голая я. Даже не так! Это, можно сказать, ложе. Самое большое и самое роскошное, которое мне когда-либо доводилось видеть. Красивые, шелковые простыни чёрного цвета. Чёрного? Осмотрелась вокруг и заметила, что на прикроватной тумбе стоял стакан с водой и таблетка аспирина. Ваза с одной розой красного, почти алого, цвета. Я пыталась вспомнить, как прошёл вечер. Неужели, из клуба я ушла, точнее сказать, меня унесли. Но как это возможно? Алан? Муж? Нашёл? Я выругалась, но мне это не помогло. Незнакомая обстановка, закрытые шторы, и я на кровати, сюрреализм. Укуталась одеялом и стала искать одежду, которая нашлась на стуле. Сколько же я вчера выпила, что сегодня меня так накрыло? Тело словно не моё и голова шумела. Нет, нет, Даша, глупости. Паника разлилась по венам. В ушах зазвенело. Дышать стало труднее. Не может же быть такого?! Я сплю.

Что за ерунда, Даша?! Что за чушь?! Двадцать лет без него, и они эти годы, конечно, были похожи на один сплошной серый день. День сурка. Работа и ещё раз работа. И воспитание дочери.

Прошла в ванную и решила осмотреть своё тело. Мне почему-то казалось, что моё тело почти ничего не весит, но в то же время оно было настолько чувствительным, что я и забыла уже, как это бывает. Внизу живота, как будто образовалась что-то сладкое и тягучее, моё тело помнило, как до этого несколько часов занималась любовью. Любовью ли? Навыдумывала себе невозможного. Но я словно наяву сейчас слышала голос любимого мужа. Он шептал мне: “Родная, любимая моя. Моя! Ты со мной. Быть не может! Почти двадцать лет мы с тобой потеряли.” И он погружался глубже и глубже в меня, любил меня с такой неистовостью, как было в пору нашего романа. Я прикоснулась к груди, которую зацеловал Алан. Неужели я сама вела себя настолько распутно?

Какая эта была волшебная и сказочная ночь. Алану было всё время мало, и он вертел мною, словно куклой, даже когда я выдохлась и просила о пощаде. Я снова и снова окуналась в чувственное и такое сладкое блаженство.

Одевшись, посмотрела на себя в зеркало. И не узнала себя. На меня смотрело пугало. Как мне расчесать это воронье гнездо на голове и главное – чем?! Осмотрелась, но в ванной ничего не нашла. Одна лишь зубная щётка сиротливо стояла в стаканчике. Шампунь и гель пахнущий моим мужчиной. Каким моим? Опять ты за старое, Даша. Если бы нужна была, нашёл бы меня и не поверил бы отцу независимо от того, что он ему мог наговорить.

Меня тогда выгнали из квартиры Алана, даже не дали собрать вещи.

– Куда же делся мой муж? Может, вы мне скажите? Я вас не понимаю.

– Для тебя Алана больше нет. Для него ты погибла. Нет, не так, я скажу, что умерла. И вот, чтоб ты больше не искала встреч с Аланом. – Он бросил мне большой свёрток долларов, который упал у моих ног. Меня хотели купить банально и просто.

– Алан вам не поверит. Как вы так можете? Он же ваш сын. – Я смотрела на мужчину, который был копией моего мужа, но в более жёстком варианте.

– Убирайся, девка, – прошипел мне отец любимого. – Ты никто и звать тебя никак. Исчезни из жизни нашей семьи. Уезжай из города – мой тебе совет. – Я беззвучно глотала тогда слёзы и мысленно себя уговаривала не расплакаться. – И если я узнаю, что ты всё же осталась, то сам лично закопаю тебя на ближайшем кладбище, – напоследок прокричал мне Заур Тамерланович.

Осторожно выглянула в комнату, но там всё ещё было пусто. Куда же подевался хозяин квартиры? Прошла в коридор, а дальше на кухню. Но и там никого. Одевалась дальше на ходу и думала о том, что, наверное, я опять использована Аланом. Мог бы найти меня, но он не захотел этого. Поэтому я должна опять закрыть эту страницу в своей жизни.

Из квартиры этого незнакомого мужчины выходила неспешно. Почему я не могу сказать, что это был мой муж. Потому что для меня его не стало давно. Его отец мне ясно всё сказал – я должна забыть своего мужа. Я уже тогда была беременная Дианой. А если бы я сказала его отцу, что жду ребёнка? Может, он тогда так не поступил, не выгнал бы нас? Нет, хватит сопли на кулак наматывать. Если бы да кабы, то небо свалилось бы на землю. Вот развела же я сантименты. Закрыла дверь и ушла. Без Алана я становилась тем, кто я есть.

Алан.

Зайдя в комнату, чертыхнулся – Даша убежала. Почувствовал это сразу, как открыл дверь в свою квартиру. Тишина оглушила меня. Как будто и не было этой ночи страсти. Единственное, что напоминало об этом – развороченная кровать.

Я ходил в ближайшее кафе, так как обнаружил, что в доме ничего съестного нет. Так как я завтракаю, обедаю и ужинаю в ресторане отца. С собой еду не беру. Да и зачем, для кого мне стараться было? Для Эльмиры? Или для себя? Всё-таки надо было заказать завтрак из ресторана отца. Не подумал об этом, а теперь придётся разгребать мой косяк.