– Вы бы, бабушка, показали, – давясь смехом, предложила внучка.

Кузьминична выудила старый валенок, швырнула за забор.

– Пока суженый меж сугробов гуляет, давайте-ка, красавицы, за стол.

Только Кузьминична посуду вымыла, в калитку постучали.

Накинула бабка полушубок, спустилась во двор:

– Не поздно ли по гостям гулять?

– Да я не по гостям. Домой шёл. На обувку наткнулся. Не ваш сапожок?

– Жених! – высыпали на крыльцо девчата.

– А ну кыш! – погрозила им хозяйка. – Зараз простудитесь. А мне отвечать!

– А как же жених?

– Сама разберусь. Коли подходящий, приглашу на завтрак.

Вернулась на пару с валенком.

– Неподходящий?

– Какое там! Сто лет в обед. Хуторской. Дед Сёмка.

– Ба, так это он по твою душу, – хихикнула внучка.

– Я те пошучу! – погрозила Кузьминична валенком. – А ну по кроватям!

А сама долго ворочалась. Вспомнила, как молодой в давнюю пору Сёмушка за ней ухаживать надумал. А Пётрик ему наподдал хорошенько.

– Ревнивый мой муженёк был. А из Сёмки-то неплохой хозяин вышел. Может, не зря мимо проходил? Он-то тоже вдовый. Ой, да какие глупости в голову лезут! Или не глупости? Ведь шёл зачем-то. И валенок поднял…

Усыпанное звёздами крещенское небо освещало уютную спаленку. Фотографии в старых рамках. Гора подушек на стуле. Свернувшаяся в клубок кошка. И улыбающаяся физиономия старушки. Кузьминичне снились приятные сны.

Окончил экономический факультет Уральского государственного университета в 1968 г., аспирантуру. Кандидат экономических наук (1973), старший научный сотрудник АН СССР (1988). Преподавал в вузах Свердловска (Екатеринбурга), Москвы.

Работал заведующим отделом в НИИ Минэлектротехпрома СССР, заведовал сектором в Институте экономики Уральского отделения АН СССР, был директором-координатором ФГУП «Управление делами Президента РФ»; с 2002 г. занимал должность помощника, затем – советника заместителя председателя правления ОАО «Газпром». С 2007 по 2014 гг. – вице-президент негосударственного пенсионного фонда «ГАЗ-ФОНД». С 2014 по 2018 гг. – вице-президент коммерческого банка «Объединённый финансовый капитал».

Автор 55 научных работ, более 400 публицистических материалов в СМИ.

Практически вся литература и публицистика, посвящённые судьбе позднего СССР, в основе своей содержат попытку решения этой дилеммы. Ответы на эти вопросы нам важны потому, что идеи преобразования современной России в государство, впитавшее в себя всё лучшее, что было в Советском Союзе, звучат всё чаще и громче.

Мой ответ таков: произошло сложение сил – СССР активно разваливали его геополитические противники, и это наложилось на процессы деградации глубинных основ социалистического строя, обострения внутренних противоречий, которые, как выяснилось, были изначально присущи данной форме государственного устройства. К концу 80-х годов возник синергетический антиэффект: самые разные негативные процессы, явления и события сложились, дополнив друг друга. Не знаю, можно ли произошедшее в этот период назвать «идеальным штормом», но результат известен: флотилия советских республик рассыпалась, её корабли сменили и порт приписки, и пункт назначения.

При обсуждении судьбы СССР за скобками остаётся вопрос о том, насколько жизнеспособным было это сооружение с момента рождения. Сила и мощь выращенной коммунистами империи и сегодня продолжает впечатлять всех: и тех, кто считает «распад СССР крупнейшей геополитической катастрофой прошлого века», и тех, кто был и остаётся твёрдым и принципиальным сторонником необходимости уничтожения «империи зла».

Сегодня видно, что коренным пороком социально-экономической системы СССР была заложенная в ней несовместимость с человеческой природой. Отсюда вытекало желание советской власти эту природу изменить, для чего предполагалось создать, сформировать, стимулированием и репрессиями воспитать новую общность – советский народ.

И эта проблема, идеологически совпадающая с тем, что совершил Яхве, навсегда отвративший евреев от поклонения Золотому тельцу, была решена и в Стране Советов. Но, правда, и здесь только на словах и на бумаге.

В реалиях попытка сформировать человека нового типа, способного сознательно подавлять в себе позывы эгоизма в пользу достижения коллективно заданных целей, полностью провалилась. Жившие во времена позднего СССР в массе своей не испытывали внутреннего дискомфорта, соединяя в себе принятие социалистических принципов распределения таких благ, как бесплатные образование и медицина, гарантированная трудовая занятость, высокий уровень социальной защиты и безопасности, с желанием наплевать на всю идеологическую начинку государства рабочих и крестьян ради достижения личного материального достатка.

Какой аспект жизни в Советском Союзе мы бы ни взяли, везде просматривается разрушающее действие внутренних противоречий, возникавших на стыке государственного целеполагания и индивидуальных устремлений граждан страны.

Но всё это проявилось не сразу.

Сила коммунистов в России, позволившая им создать и много лет, в условиях сильнейшего противодействия почти всего остального мира, сохранять великую страну, проистекает из того, что они нашли и применили уникальную формулу справедливости.

Она была воистину революционна: впервые со времён Адама и Евы, разделивших яблоко, коммунисты не стали ничего делить.

Это было действительно справедливо – ни у кого не было ничего.

Да, конечно, стерильных систем не бывает, кое-чем люди владели, и мизерное (если мерить сегодняшними размерами) имущественное неравенство существовало в СССР. Но каков сам принцип!

Правда, со временем выяснилось, что длительность его действия небезгранична.

В. Маяковский в 1925 году написал: «Я в восторге от Нью-Йорка города. Но кепчонку не сдёрну с виска. У советских собственная гордость: на буржуев смотрим свысока».

Со временем восторг, особенно после выставки США в московских Сокольниках (1959 год), стал массовым и усилился. А гордость потихоньку иссякала.

В стремлении к обладанию румынским мебельным гарнитуром, финским костюмом, итальянскими сапогами преодолевались любые преграды с энтузиазмом, изначально предназначенным для обещанного Н. С. Хрущёвым построения коммунизма к 1980 году.

И в этом была победа биологически оправданного поведения, сформированного тысячелетиями эволюционного отбора. Равенство в нищете противоречило присущим человеку естественным устремлениям и потому в длительной перспективе оказалось нежизнеспособным. А «Моральный кодекс строителя коммунизма» в этих условиях становился смешной байкой.

Успехи периода начала строительства советской системы определялись ещё и тем, что ресурсом, на котором здесь работали социальные лифты, тоже была справедливость. Не папины деньги, не прадедушкин общественный статус, а твои собственные усилия, умение, ударный труд открывали тебе дорогу на советский Олимп. А там, на самом верху, среди полубогов (Сталин, Киров, Ворошилов…), гордо сияли герои: трактористка Паша Ангелина, шахтёр Алексей Стаханов, металлург Макар Мазай, железнодорожник Пётр Кривонос, кузнец Александр Бусыгин, фрезеровщик Иван Гудов, ткачихи Евдокия и Мария Виноградовы…

В 20-30-е годы прошлого века в СССР реально шла конкурентная борьба изначально равных: покажи, что ты не человек-тесто, а человек-дрожжи, и место среди самых-самых – твоё. И большинством жителей Страны Советов это воспринималось как истинная справедливость.

Но массовое движение вверх было возможно только потому, что революция уничтожила старую элиту. Плюс репрессии. Возник вакуум, и его надо было заполнять. Поэтому на какое-то время появилось уникальное для мировой практики явление: семьи, где в первом поколении оказались маршалы, министры, профессора, директора предприятий…