Толкаю дверь и замираю при звуке знакомого голоса.

– Привет, Мирра. Шикарно выглядишь.

Охлаждённое лицо вновь начинает предательски нагреваться. Какого чёрта ему здесь нужно? Он специально караулил меня возле двери?

– Здравствуй и спасибо, – не удосужившись одарить бывшего мужа улыбкой, я демонстративно пытаюсь его обойти.

Очень жаль, что конституция гончей не позволяет Диме разжиреть. Было бы приятно увидеть его обрюзгшим и полысевшим.

– Мирр, ну чего ты, а?

Я вздрагиваю, потому что он ловит меня за локоть. Мне хочется его моментально одёрнуть, но вместо этого я с презрением смотрю на его пальцы.

– Извини, извини, ладно? – бывший муж отпускает мою руку и отступает, всем своим видом демонстрируя раскаяние за своевольный жест. – Я просто хотел немного с тобой поговорить. Узнать, как у тебя дела… чем живёшь… может быть, пригласить на ужин.

Я отряхиваю локоть и смотрю ему в лицо. Вельдман всё ещё вызывающе красив, и четыре года, прожитых порознь, не добавили ему ни седины, ни морщин. На нём серая, в цвет его глаз, рубашка и безукоризненно сидящий костюм, из которых он теперь не вылезает. В прошлом году он баллотировался в депутаты и, как сообщили в одном из выпусков вечерних новостей, успешно. Но даже если бы черты его лица стали ещё более правильными, костюм сидел в десятки раз лучше, а он сам был бы не областным депутатом, а президентом грёбаного мира, я бы с не меньшим удовольствием ответила ему:

– С радостью с тобой поболтаю и встречусь, когда ад замёрзнет.

Оставив экс-мужа восстанавливать ущемлённое депутатское эго, я выхожу в зал. Смысла отлучаться в уборную не было: щёки пылают ещё сильнее, чем раньше, в ушах шумит. Мне не нравится, что в голове всплывает недавний Викин вопрос: а не заставила ли моя увлечённость карьерой Диму почувствовать себя ненужным?

– Я тебя заждалась, – подруга салютует мне новым коктейлем и, наклонившись через стол, начинает возбужденно тараторить: – Слева от нас, четвёртый стол у окна. Зацени, какой красавчик пришёл.

Мои мысли всё ещё заняты встречей с бывшим мужем, но я поворачиваюсь, чтобы не обижать Вику. Поворачиваюсь и замираю. Сердце гулко пружинит: бум-бум. Парень, сидящий за четвёртым столиком, и правда красавчик. И это Савва.

Мне не нравится то, как я себя ощущаю при взгляде на него. Живот заполняют неконтролируемая радость, волнение и невесть откуда взявшееся смущение. Это вино на меня так действует, или всё-таки сам Савва?

– Хороший экземпляр, да? – прорывается в моё оцепенение голос Вики. – Там всё как надо, и даже рост в порядке.

– Это Савва, – машинально говорю я, глядя как к его столу приближается стройная женская фигура. Выдвигает стул, садится напротив Саввы. Светлые волосы, пиджак, наброшенный на плечи. Я не вижу лица девушки, но не сомневаюсь в том, что оно исключительно красивое.

Отвернувшись, залпом опустошаю остатки вина и смотрю на экран мобильного: почти одиннадцать. Пожалуй, можно ехать домой.

– Савва? Тот, с которым ты ужинала в «Скай Лаунж»?

Да, это тот самый Савва, с которым я ужинала в «Скай Лаунж» и который буквально неделю назад спас меня от изнасилования. Тот самый Савва, который спал в моей постели, говорил, что я особенная и довёл меня до сильнейшего оргазма своими длинными музыкальными пальцами. Будто сговорившись с моим бывшим мужем, он пришёл в тот же бар, что и я, с очередной «особенной» женщиной.

– Ты же сказала, что он не для тебя… – в голосе подруги слышится искреннее недоумение – очевидно, Савва её сильно впечатлил. – Или как ты там сказала? «Он не то, что мне нужно»? Где были твои глаза?

А вот и напоминание о том, почему мне не стоит испытывать всего того, что я испытываю в данный момент. Савва действительно не то, что мне нужно, и очень кстати прояснилось, что его настойчивость и пылкие фразы всего лишь часть игры. Чувствовать себя обманутой причин тоже нет: это ведь я дала ему понять, что мы порознь.

– И продолжаю придерживаться того же мнения. У него как раз есть компания на ночь.

Рука сама требовательно взметается вверх, когда в поле моего зрения попадает официант. Не вечер, а цирк какой-то: сначала Вельдман, теперь Савва. Странно, когда двое мужчин, с которыми у тебя «что-то было», собираются в одном месте. Я заслужила ещё один бокал.

Парень-официант услужливо опускает вино на стол и, улыбнувшись, задерживается взглядом на моём лице. Это я так сильно пьяна, или же он действительно пытается проявить интерес?

– Малыш разве что слюной стол не закапал, – усмехается Вика, подтверждая, что я не превратилась в тщеславного параноика. – Но по мне так Савва лучше.

– Моего бывшего мужа как третий вариант не рассматриваешь?

Видимо, я вложила в тон недостаточно сарказма, потому что Вика начинает ошарашенно моргать, не донеся до рта очередной «Секс на пляже», и мне приходится её успокаивать:

– Да выдохни ты. Я не настолько отчаялась, чтобы даже на одну ночь посмотреть в сторону Вельдмана.

Пока Вика отпускает какую-то неловкую шутку, я пытаюсь убедить себя, что покалывание на виске – это плод моего воображения, а не знак того, что Савва всё-таки меня заметил. Устав заниматься внушением, оборачиваюсь и моментально упираюсь в устремлённый на меня синий взгляд. Блондинка в пиджаке всё ещё никуда не делась и увлечённо копается в меню. Некрасиво разглядывать других женщин, когда собственная спутница отвлеклась, Савва Понятия-не-имею-как-тебя-по-отчеству.

Я посылаю ему сдержанную улыбку и кивок головы в знак приветствия и отворачиваюсь. То, что я превысила свою дозу алкоголя на энное количество бокалов и без причины на него злюсь, не значит, что нужно вести себя как обиженная идиотка. Существуют же, в конце концов, элементарные нормы приличия.

– Добрый вечер, прекрасные дамы, – раздаётся над моей головой. – Мы с другом давно за вами наблюдаем и хотели предложить присоединиться к нам за соседним столом.

Прикрыв рот рукой, я начинаю беззвучно смеяться, забыв о тех самых «элементарных нормах приличия». В вечер, когда я захотела отвлечься за разговорами в компании подруги, случился тестостероновый апокалипсис.

– Лучше вы к нам, – Вика, как и обычно, берёт на себя функцию гостеприимной хозяйки стола и, округлив глаза в требовательном «Сейчас же прекрати смеяться», нараспев уточняет: – Мирра, ты ведь не против?

Сквозь оживление соседних столов я ловлю на себе наблюдающий взгляд Димы и незамедлительно произношу:

– Нет. Мирра не против.

Ох, я пьянее даже больше, чем подозревала, если решила таким образом уколоть бывшего мужа.

– Я Матвей, а это мой друг Павел, – представляется потенциальный ухажёр, экстренно придвигая к нашему столу дополнительное кресло.

Затихший смех вновь подступает к горлу. Матвей. Ну чем не знак, что пора бежать отсюда сломя голову?

– Я Вика, а это Мирра… Я пью «Секс на пляже», Мирра вино… А вы давно здесь? Мы примерно час… Нет, не в первый раз. Люблю это место…

То ли настолько велика сила внушения, то ли мой затылок действительно воспламенился. Займись своей спутницей, чёрт возьми, и перестань меня разглядывать. Мне и косящегося бывшего мужа достаточно.

– Какое вино ты пьёшь, Мирра? – придвинувшись, Матвей заглядывает мне в глаза. Тридцать пять-тридцать шесть лет, симпатичный, возможно, даже красивый. Но на его лицо мне совсем неинтересно смотреть.

– Я пью пино-нуар, но это мой последний бокал. Спасибо, что спросил.

Парень с неудачным именем выглядит почти растерянным. В моём теперешнем состоянии я готова признать: со мной действительно сложно. Существует справедливая закономерность, что у хохочущей Вики есть и муж, и любовник, а у меня, гордо допивающей свой пино-нуар, нет никого. Рядом с ней мужчина чувствует себя лучше и увереннее: его шутки становятся в разы остроумнее, потому что она искренне и заливисто над ними смеётся; его возможности кажутся безграничными, ведь за заказанный коктейль он получает ослепительную улыбку и тонны благодарности во взгляде, а каждая произнесённая им фраза получает всплеск признания: «Ты работаешь в IT-компании? Ооо! Руководишь отделом разработок? Не может быть! Я в этом совсем ничего не понимаю, но уверена, что это безумно круто».