Но Октавиан рано торжествовал победу, так как находившиеся в Сицилии легионы Секста Помпея сдались Лепиду. Получив в свое распоряжение огромную армию, тот предъявил Октавиану ультиматум и приказал убираться с Сицилии. Однако Лепид не учел, что легионеры крайне устали от войны. Поэтому когда Октавиан прибыл к нему в лагерь для переговоров, то легко переманил солдат на свою сторону. Лепид был вынужден сдаться и просить пощады. Он был лишен власти и отправлен под домашний арест в городок Цирцеи, а затем переправлен в Рим, где и прожил до глубокой старости в безвестности, оставаясь, правда, в должности великого понтифика[185]. По приказу Октавиана Статилий Тавр со своим флотом захватил провинцию Африка, ранее находившуюся под контролем Лепида.
Триумвират превратился в дуумвират. Октавиан возвратился в ноябре 36 года в Рим, где в его отсутствие всеми делами успешно управлял Меценат. Выступив перед народом за городской чертой, Октавиан объявил, что гражданская война закончена. В связи с этим была проведена демобилизация большинства легионеров, которые получили крупные денежные выплаты и большие участки земли. По инициативе Октавиана были также приняты некоторые важные законы и официально объявлено об отмене проскрипций[186].
В 35–33 годах Октавиан совместно с Агриппой предпринял несколько успешных походов в Иллирию и Далмацию с целью усмирения местных племен[187]. Меценат в их отсутствие вновь, вероятно, управлял Римом и Италией[188]. Возвратившись в Рим, Агриппа в 33 году был избран эдилом[189] и занялся восстановлением города, сильно пострадавшего в период гражданских войн. По его приказу реставрировались и строились новые общественные здания, бани, водопроводы и храмы, очищались клоаки[190]. Все эти действия привлекли на сторону Агриппы значительную массу городского плебса и тем самым еще более упрочили власть Октавиана.
Антоний с тревогой следил за возросшим могуществом Октавиана. Вернувшись после переговоров в Таренте в Египет, он при живой жене, вопреки всем римским законам и обычаям, решил жениться на Клеопатре. Свадьба состоялась в конце 37 года и поразила современников своим великолепием. В качестве свадебного подарка Клеопатре были переданы значительные территории на Востоке.
Весной 36 года Антоний предпринял поход против Парфии, но удача отвернулась от него. При осаде столицы Мидии Антропатены Фрааспы он потерпел поражение и был вынужден отступать по непроходимым дорогам. Парфяне постоянно преследовали его войска и время от времени совершали дерзкие нападения. В итоге Антоний понес большие потери и часть его легионов была уничтожена[191]. Лишь чудом ему удалось избежать судьбы Красса.
Зная о его браке с Клеопатрой, несчастная Октавия все же отправилась в начале 35 года к Антонию, собрав в качестве помощи военное снаряжение и две тысячи легионеров. Но когда она достигла Афин, то получила от Антония письмо, в котором тот в грубой форме велел ей возвращаться в Рим[192].
По возвращении Антония в Египет в марте 35 года Клеопатра приказала взять остатки его потрепанной армии на полное содержание. В следующем году Антоний, решив наказать предавшего его в парфянском походе армянского царя Артавазда, вторгся в Армению. Армянский царь был пленен и в серебряных цепях отправлен в Александрию.
Осенью 34 года Антоний справил в Александрии мнимый триумф над якобы покоренными им парфянами и армянами. Затем, как пишет Плутарх, «наполнивши толпою гимнасий и водрузив на серебряном возвышении два золотых трона, для себя и для Клеопатры, и другие, попроще и пониже, для сыновей, он прежде всего объявил Клеопатру царицею Египта, Кипра, Африки и Келесирии при соправительстве Цезариона, считавшегося сыном старшего Цезаря, который, как говорили, оставил Клеопатру беременной; затем сыновей, которых Клеопатра родила от него, он провозгласил царями царей и Александру назначил Армению, Мидию и Парфию (как только эта страна будет завоевана), а Птолемею — Финикию, Сирию и Киликию. Александра Антоний вывел в полном мидийском уборе, с тиарою и прямою китарой, Птолемея — в сапогах, македонском плаще и украшенной диадемою кавсии. Это был наряд преемников Александра, а тот, первый, — царей Мидии и Армении. Мальчики приветствовали родителей, и одного окружили телохранители-армяне, другого — македоняне. Клеопатра в тот день, как всегда, когда появлялась на людях, была в священном одеянии Исиды; она и звала себя новою Исидой»[193]. При этом Цезариона Антоний и Клеопатра объявили единственным законным наследником Цезаря, что было серьезным ударом по авторитету Октавиана.
Сенат и весь римский народ узнали об этом весной 33 года. Они были шокированы поступком Антония, свободно раздававшего своим детям римские провинции, словно последние принадлежали ему, а не Римскому государству. Октавиан тут же обвинил Антония в государственной измене и начал широкую пропагандистскую кампанию против него и Клеопатры. В многочисленных письмах триумвиры обвиняли друг друга во всех смертных грехах. Отвечая на претензии Октавиана по поводу его связи с Клеопатрой, Антоний писал: «С чего ты озлобился? Оттого, что я живу с царицей? Но она моя жена, и не со вчерашнего дня, а уже девять лет. А ты как будто живешь с одной Друзиллой? Будь мне неладно, если ты, пока читаешь это письмо, не переспал со своей Тертуллой, или Терентиллой, или Руфиллой, или Сальвией Титизенией, или со всеми сразу, да и не всё ли равно, в конце концов, где и с кем ты путаешься?»[194]
В январе 32 года Антоний прислал в сенат письмо, требуя утверждения всех своих распоряжений на Востоке, а также взаимного сложения полномочий триумвиров. Его сторонники в сенате — консулы 32 года Гней Домиций Агенобарб и Гай Сосий — пытались это осуществить, но друзьям Октавиана удалось переломить ситуацию в свою пользу. Сам Октавиан на заседании отсутствовал, так как его не было в Риме. Когда он вернулся и явился в сенат, то произнес разгромную речь против Антония и поддерживавших его консулов. В итоге 300 сенаторов и оба консула бежали к Антонию. По настоянию Клеопатры Антоний отправил Октавии бракоразводное письмо и приказал ей покинуть его дом в Риме. Октавия ушла и увела с собой всех его детей[195].
Чтобы еще больше раздуть скандал, Октавиан завладел завещанием Антония, которое хранилось в Риме у весталок, и огласил его в сенате в качестве явного доказательства измены. В своем завещании Антоний, помимо всего прочего, признавал Цезариона единственным законным наследником Юлия Цезаря, все свое огромное богатство и все свои владения, в том числе римские, оставлял Клеопатре и просил похоронить его не в Риме, а в Александрии. Это было настолько возмутительно, что в июле 32 года сенат принял решение объявить войну — правда, не Антонию, а Клеопатре, якобы покусившейся на римские провинции[196]. Объявлять войну непосредственно Антонию было опасно, так как у народа новая гражданская война вызвала бы недовольство и озлобление.
Поскольку полномочия Октавиана как триумвира истекли, а в будущей войне против Египта ему были нужны именно чрезвычайные полномочия, он заставил всю Италию и западные провинции принести ему присягу в верности. Аналогичную присягу восточные провинции принесли Антонию.
Октавиан имел в своем распоряжении около четырехсот кораблей, 80 тысяч пехоты и 12 тысяч конницы. При этом сам Октавиан решил не руководить будущей войной непосредственно и благоразумно передал армию в руки Статилия Тавра, а флот — под командование Агриппы. Управление Римом и Италией он вновь возложил на Мецената.
